Евсения. Лесными тропками

Саринова Елена

– Не знаю, - с прищуром подошла я вплотную к старому разветвленному стволу, который, неожиданно мне откликнулся, обдав волной сочной силы.
– Ей сейчас хорошо. Очень хорошо. И она в этом году обязательно разродится ягодами, не смотря на то, что другие ее сестры уже давно отцвели. Это все, что я могу сказать, как дриада.

– А как хранительница?

– Что?
– обернулась я к скромно торчащему в сторонке Тишку.

– Евся, ты ж - хранительница леса и водной стихии. И этот "букет с корнями" - твоих рук дело. Кто вчера в любви всему миру клялся?

– Ну...я.

– Вот тебе и результат.

– Ага.

А если бы я всех, наоборот, возненавидела?
– уже внимательнее вгляделась я в обсыпанную белыми гроздьями листву.
– То, что тогда?

– Ну-у, - глубокомысленно протянул Тишок.
– Тогда, как в ту ночь на капище.

– Слушай, рогатик, а ты по "чудесам торговли" консультаций не даешь?
– глядя на наш диалог, усмехнулась тетка Свида.

– Если только за большой кусок вчерашнего вкуснейшего пирога, - ни на долечку не задумавшись, скривился ей бес.

– Поняла. Будь здесь. А ты, стихийное дитё, пошли за мной. Чай давно заварился. А вот, кстати, и мужчины. Намахались палками? А то у меня еще оглобли старые есть.

Хран, с полотенцем на голых плечах, оценив шутку, расплылся, а Стахос направился прямиком под мой "букет с корнями":

– Доброе утро, любимая, - обхватил он меня, прижав к холодному после умыванья торсу.
– На какое еще волшебство ты способна?

– Значит, Тишок и тебе о моих "способностях" поведал?
– в ответ покачала я головой.
– Честно говоря, не знаю. Хотя, вряд ли смогу, как Любонина Мокошь, например, прясть по ночам кудель. Я и днем то за это дело ни разу не садилась.

– Ну, значит, остается лишь одно, зато верное - "волшебный поцелуй".

– Да ты что?.. Тогда, очи сомкни... А то боюсь заглядеться и промахнуться, - шепотом выдохнула я, глядя в смеющиеся черные глаза...

После скорого завтрака, к которому проснулась уже и моя дорогая подруга, мы всей компанией отправились на местный развал. Один лишь Тишок решил хвостом своим в таком оживленном месте лишний раз не рисковать - ни собачьим, ни бесовским. А так и остался в саду, развалившись в травяной тени под цветущей черемухой, к которой, казалось, со всей округи слетелись удивленные на такое дело пчелы. Хотя, и в других местах этих упитанных тружениц тоже хватало. А что вы хотите? Город Медянск. Тетка Свида свернула от нас уже через проулок и, ткнув пухлым пальцем в нужном направлении, велела на обратном пути обязательно в ее лавку завернуть. Кстати, чем она там торгует, для меня до сих пор было тайной. Ну, не тайной, конечно. Просто я про то до сих пор спросить забывала.

– Не знаю, как сейчас, - на ходу зевнула в ладошку Любоня.
– А в детстве, помню, конфеты у нее были вкусные. Шоколадные, с орехами и на сливках с ликером замешанные. М-м-м.

– Так она конфетами торгует?
– запоздало уточнила я.

– И ими тоже... Слушайте, мужчины, а мы с Евсей успеем вдоль рядов пробежаться, пока вы своего человека найдете?

– Вы, главное, яблоки найдите. А то Евсении придется пешком до гор идти, - в ответ усмехнулся Хран.
– Потому что мы скоро обернемся, а к обеду нам нужно будет уже из города выехать. Чтоб на закате оказаться в нужном месте. А встретимся мы с вами вот здесь, - и махнул пятерней на резные лавочки у высокой церкви, сверкающей на солнце своими золотыми фигурными крестами.

Вскоре мы разделились. А вот что там был за "свой человек", я спросить тоже не успела (забыла).

Знала лишь, что он нам жизненно нужен, а вот зачем?..

– Пошли, - дернула меня за руку подруга, втягивая в шумные торговые ряды. Я же лишь послушно следом за ней припустила. Нет, я, конечно, бывала до этого на развале. Целых три раза. В Букоши. И там было целых три ряда. И народ вокруг них тоже был. Но, здесь...
– Евся, рот закрой - пчела залетит.

– Ага. Только ты руку мою не отпускай. А то я его очень громко вновь открою.

Потому что здесь, в отличие от Букоши, был не развал, а целый "город в городе". Со множеством товаров под множеством указателей на них и просто ярких картинок. Цветные платки и вязаные шарфы с шапками сменяли расписные тарелки, на одной из которых я даже успела разглядеть те самые каменные мечи - наш недавний ориентир. А в следующем ряду уже бликовали на солнце подсвечники и зеркала в лепных рамах, в которых отражались, расставленные напротив туфли на высоченных каблуках, тапочки с пушистыми помпонами, лакированные ботинки и... моя удивленная физиономия. А потом мы с Любоней с разбега залетели в тесный закуток ароматов, которые меня, с чутким дриадским носом чуть не сшибли с ног. А возле лотка с пряностями я вообще принялась так азартно чихать, что Любоня стыдливо утянула меня подальше... к банкам, горшкам и бочонкам с янтарным медом. Хотя, там высились и бутыли с еще одной местной достопримечательностью (кроме каменных мечей, конечно) - знаменитой "Медовухой", дошедшей даже до нашей заповедной глуши. Правда, не дальше Любониного дома. Наконец, мы нашли и яблоки.

– Евся, ты пока покупай, а я вернусь обратно - за лентой атласной в волосы. Может, и тебе купить?.. Ты меня слышишь?

– Ага. Неа... А я вот думаю...

А потом я увидела ее, маленькую девочку с льняными косичками и серыми, как пасмурное небо глазами... Нет, сначала, я поняла, что Любони уже рядом со мной нет и я сейчас стою совершенно одна среди множества людей, текущих вдоль длинных рядов, как река, только сразу с двумя противоположными течениями. А уже потом поняла, что ребенок в этой "реке" - такой же как я оставленный кем-то "остров". Только этот маленький остров река обтекает с обеих сторон. Последнее же, что я заметила, было то, что забытая кроха... алант.

– Здравствуй, - уперлась она в меня где-то на уровне пояса бридж и подняла кверху свои глазищи:

– Привет... А ты кто?

– Меня Евсения зовут, - присела я перед девочкой.
– А тебя?

– Александра, - произнесла малявка, старательно выговаривая букву "р".
– Так ты кто? Ты же не маг?

– Неа.

– И не алант?

– Что ты.

– И не человек, - прищурился на меня ребенок и, перехватив что-то в ручонках, почесал свой нахмуренный от старания лоб.
– Меня брат учит сразу определять по свечению, кто есть кто.

– Да не мучайся, - не выдержав, засмеялась я.
– Я - полукровка. Давай лучше с тобой разберемся. Ты здесь потерялась, Александра? Ведь так?

– Угу, - тут же согласилась она, впрочем, без особого расстройства.
– И брату моему за это опять от мамы влетит, - теперь понятно, почему не сильно расстроилась.
– Он ей уже два раза обещал, что больше меня терять не будет и вот - опять. На том же месте.

– Понятно, - в ответ протянула я, в раздумье, опустив глаза.
– А это у тебя что?