Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Получили, наверное… Сик. [88]
– Наверное или точно? – напирал Димдимыч.
– Точно. Наверное… Сигнал принял начальник Службы индивидуальной безопасности, сообщил дежурному администратору…
– Ну?!
– Ну и нету их! Обоих. Ни администратора нету, ни начальника СИБ. Пропали.
– А опергруппы? Я обе посылал – и Женькину, и Хорхе!
– Тоже ищем… Обе…
Купри сразу както сник. Хотел было рукой махнуть, да не закончил жест, отступил.
– Вот такие дела… – проговорил Шалыт
– Дело ясное, что дело туманное… – подхватил Сихали и скомандовал: – Едем!
– Куда это? – расширил глаза генрук АЗО.
– В гости.
– К кому это?
– К тебе!
Встречавшие и прибывшие расселись в тряском кузове, и танктранспортёр, хрустя камнями, помчался к станции напрямую через сопку Озёрную. За скалистым гребнем внизу Браун увидел разноцветные домики, стоявшие вразброс. Красные, зелёные, голубые, оранжевые коробочки зданий карабкались на высокий хребет сопки Гранатовой, занимали холмы Тала между нею и Озёрной, окружали три озера – Лагерное, Овальное и Глубокое. Водоёмы были покрыты толстым слоём льда, но сверху на него натекли талые воды, и поэтому озерца светились яркой, первозданной, немыслимой голубизной.
Центр станции был смещён к террасе у сопки Озёрной. Склон этой террасы круто спадал в долину, плавно переходившую в бухту Опасную залива Алашеева.
«Селл» спустился на главную улицу «Молодёжной» – проспект Сомова, прокатился по обрывистому берегу озера Лагерного и остановился у Клуба полярников.
– Вылазим! – дал команду Шалыт, и Особо Важные Персоны запрыгали через высокие борта на гулкий пластмассовый тротуар.
– В честь высоких гостей был дан обед… – внушительно заговорил Белый, продолжая свою политическую хронику «тонким намёком на толстые обстоятельства», но ему не вняли.
К Шалыту, отряхивавшему пыль с меховых штанов, приблизился щуплый некрасивый человечек, до того зубастый и лупатый, что смахивал на глубоководную рыбу.
– Здорово, Удильщик! – поприветствовал его генрук АЗО, подтверждая, что в головы океанцев и антарктов приходят одни и те же ассоциации. – Что у нас нового?
– Да тут опять… аномальные явления, – доложил щуплый.
– Где это? – навострил уши Купри. – Когда?
– Да здесь, прямо на берегу. Над холмами Свиридова, отсюда хорошо видать было. Буквально двадцать минут назад.
Комиссар выдвинулся вперёд.
– Пострадавшие есть? – спросил он.
– Обошлось без жертв.
– Знакомьтесь, – опомнился Шалыт и представил Удильщика: – Колян Фищев, начальник СИБ.
Сихали небрежно пожал маленькую руку Коляна Фищева и обратился к Шалыту:
– Одолжи вездеход, я прокачусь на место ЧП.
– Да бери! – сделал тот широкий жест и крикнул водителю: – Чак! Подбросишь дорогого гостя!
– Я с тобой, – заявил ТугаринЗмей. И полез в кузов, не слушая возражений.
Тимофей только рукой махнул – с телохраном спорить
– Холмы Свиридова – это где? – спросил генрук.
– Это там, – показал водитель, – на полуострове Борщевского.
– Нам туда.
Транспортёр сыто заурчал мотором и покатил, тарахтя широкими гусеницами.
Спуск к морю от «Молодёжной» был полог, и всё пространство к северу открывалось глазам – белый припай, гранёные розоватые айсберги, отбрасывавшие голубоватые тени. Полярное солнце шутило со зрением, и бескрайняя ледяная равнина отливала вдали желтоватым знойнопустынным колером.
Пятнадцать минут спустя транспортёр выехал к самому ледяному барьеру. Высотою метров десять, он обрывался отвесно к припаю, запорошенному песком и пылью. Припай «дышал» – колыхался незаметно для глаза, зато были хорошо видны трещины, то разверзавшиеся до чёрной воды, то со скрежетанием и скрипом смыкавшие ледяные челюсти.
– В прошлом году, – сказал Чак мужественным голосом, – припай аж тридцатого января взломало. Заснули – был, просыпаемся – нету! За ночь все льдины в море унесло… А в этом году рановато чтото. Вон как лёд посинел, набух весь…
– А припай толстый? – спросил Сихали, лишь бы поддержать разговор.
– Смотря где, – солидно ответил водитель, – обычно метр или два…
В следующее мгновение бластимпульс пробил ветровое стекло, брызгая каплями расплава, и снёс Чаку полголовы. Безжизненное тело мягко повалилось вбок, пачкая дверцу сгустками чёрной крови.
Сихали этих подробностей не разглядел – выхватив бластер, он выцеливал неожиданного противника. Враг не заставил себя ждать – и справа, и сзади появились два таких же транспортёра, как и тот, что только что лишился водителя.
– Замечательно!.. – прорычал Браун, не зная, за что хвататься.
Положив левую руку на рычаг управления, он следил за тем, как бы вездеход не ухнул с барьера, а ногой вышиб дверцу. И тут же выстрелил. Мимо! Второй импульс был удачен – водитель транспортёра, валко нёсшегося справа, схватился руками за простреленное горло. Тяжёлая машина развернулась боком, выбрасывая снег изпод гусениц, – и сделала «шварцев» удобными мишенями. ТугаринЗмей тут же открыл огонь на поражение, стреляя как в тире – и не промахиваясь.
Не успел опасть вываленный снег, как вражеский транспортёр развернулся на месте, будто приведённый в ярость носорог. Меткий импульс провыл перед самым носом Тимофея, пронизывая обе дверцы. Ещё один угодил в блок управления.
Браун подёргал рычаг – машина слушалась. А вот скорость сбросить или затормозить не желала. Подбилитаки!
– Превосходно…
Заднее окошко отворилось, и в кабину просунулся Илья. Змею хватило одного взгляда, чтобы оценить положение.
– «Шварцы» нас к барьеру отжимают! – заорал Сихали, высматривая, где барьер пониже.