Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Губерман Игорь Миронович

* * *

Я живу в утешительной вере, что мое не напрасно сгорание, а уроны, утраты, потери — я в расчеты включаю заранее.

* * *

Где душевные холод и мрак роль ума исполняют на сцене, я смотрюсь как последний дурак, но никто во мне это не ценит.

* * *

Есть ответ у любого вопроса, только надо гоняться за зайцем, много

мыслей я вынул из носа, размышляя задумчивым пальцем.

* * *

Свой разум я молчанием лечу, болея недержания пороком, и даже сам с собой теперь молчу, чтоб глупость не сморозить ненароком.

* * *

Когда я пьянствовать сажусь, душа моя полна привета, и я нисколько не стыжусь того, что счастлив делать это.

* * *

Как застоявшийся скакун азартно землю бьет копытом, так я, улегшись на боку, опять ленивым тешусь бытом.

* * *

Мы живы, здоровы, мы едем встречать друзей, прилетающих в гости, на временном жребии — счастья печать, удачные кинулись кости.

* * *

Я к мысли глубокой пришел: на свете такая эпоха, что может быть все хорошо, а может быть все очень плохо.

* * *

В гармонии Божественных начал копаюсь я, изъяны уловляя: похоже, что Творец не различал добро и зло, меня изготовляя.

* * *

Гнев гоню, гашу ожесточение, радуюсь, ногой ступив на землю, я за этой жизни приключение все печали с легкостью приемлю.

* * *

А если что читал Ты, паче чаянья (слова лишь, а не мысли я меняю), то правильно пойми мое отчаянье — Тебя я в нем почти не обвиняю.

* * *

Живя в пространстве музыки и света, купаюсь в удовольствиях и быте, и дико мне, что кончится все это с вульгарностью естественных событий.

* * *

Быть выше, чище и блюсти меня зовут со всех сторон; таким я, Господи прости, и стану после похорон.

* * *

Судьбу дальнейшую свою не вижу я совсем пропащей, ведь можно даже и в раю найти котел смолы кипящей.

* * *

Я нелеп, недалек, бестолков, да еще полыхаю, как пламя; если выстроить всех мудаков, мне б, конечно, доверили знамя.

* * *

Как

раз потому, что не вечен и тают песчинки в горсти, я жизни медлительный вечер со вкусом хочу провести.

* * *

Я в жизни так любил игру и светлый хмель шальной идеи, что я и там, когда умру, найду загробные затеи.

Божественность любовного томления —

источник умноженья населения

Приснилась мне юность отпетая, приятели — мусор эпохи — и юная дева, одетая в одни лишь любовные вздохи.

* * *

Не всуе жизнь моя текла, мне стало вовремя известно, что для душевного тепла должны два тела спать совместно.

* * *

Любым любовным совмещениям даны и дух, и содержание, и к сексуальным извращениям я отношу лишь воздержание.

* * *

Красотки в жизни лишь одно всегда считали унижением: когда мужчины к ним давно не лезли с гнусным предложением.

* * *

В те благословенные года жили неразборчиво и шало, с пылкостью любили мы тогда все, что шевелилось и дышало.

* * *

С таинственной женской натурой не справиться мысли сухой, но дама с хорошей фигурой — понятней, чем дама с плохой.

* * *

Даже тех я любить был не прочь, на кого посмотреть без смущения можно только в безлунную ночь при отсутствии освещения.

* * *

Храни вас Бог, любовницы мои! Я помню лишь обрывки каждой ленты, а полностью кино былой любви хранят пускай скопцы и импотенты.

* * *

Она была задумчива, бледна, и волосы текли, как жаркий шелк; ко мне она была так холодна, что с насморком я вышел и ушел.

* * *

Теряешь разум, девку встретив, и увлекаешься познанием; что от любви бывают дети, соображаешь с опозданием.

* * *

В моей судьбе мелькнула ты, как воспаленное видение, как тень обманутой мечты, как мимолетное введение.

* * *

Если дама в гневе и обиде на коварных пакостниц и сучек плачет, на холодном камне сидя, у нее не будет даже внучек.