Газлайтер. Том 26

Володин Григорий Григорьевич

Паскевич не стал мешкать. С ходу активировал ледяные пики и молниеносно метнул их в туловище умертвия. Скелет затрясся, издал жуткий, гортанный рык и рухнул.

Паскевич подбежал к поверженной твари. Вскинул руку — потрогал череп, ощупал хорошенько. Что-то не так.

Княжич замер, и вдруг всё встало на свои места.

Это не тот череп. Это башка совсем другого дракона!

Филинов его провёл. Грёбаный мальчишка обманул древнего Демона! Подсунул фальшивку. Подставил его, выставил дураком — и дал самому же уничтожить

собственное творение. И всё это — из-за одной, казалось бы, мелочи. А Паскевичи теперь в минусе на нескольких Мастеров.

В эту же секунду в кармане завибрировал телефон. Княжич вытащил его, всё ещё глядя на остывающее умертвие, и разблокировал экран.

Одно сообщение:

«С приездом на Неву, Дмитрий Степанович.»

* * *

— Ты очень хитро всё придумал, Даня, — говорит Лена, устроившись с чашкой кофе у окна. — Поместить в музей не череп Костика, а какой-то другой…

Я усмехаюсь, откинувшись в кресле. Вечер, тёплый чай, тишина. Чаевничаем с Леной, Лакомкой и Настей. Уже рассказал женам о подарке Паскевичу

— Потому я и отправил Рюсу на Ту сторону, — говорю, лениво крутя чашку в руках. — Найти подходящий череп. Ну а потом я его поднял и дал установку на всех кидать при такой возможности. Если бы не получилось — ну, не трагедия. Попытка — не пытка. А если сработает… как видите, сработало. Вся ставка была на то, что Паскевич не удосужится просканировать череп некромантическим зрением сразу. И, судя по всему, не удосужился. Что, конечно, странно. Учитывая, с кем мы имеем дело. Всё-таки это не простой Демон, а сам Тёмный Попутчик.

Настя спрашивает, откидывая прядь рыжих волос:

— Откуда знаешь, Даня?

Улыбаюсь:

— По крикам умирающих за его забором. Разведка доложила, умертвие вышло из-под контроля. Несколько гвардейцев потеряно. Возможно, даже Мастера. Обидно Дмитрию Степановичу, наверное. Но что поделать — хорошо, когда враг роет яму и сам в неё же и падает.

После чаепития иду проведать нашу гостью. Надо бы с ней поговорить по душам да показать перспективы.

Коридор замка глушит шаги, вокруг тишина. Красивая раскинулась на диване в полумраке. Смотрит в окно, качая хвостом. Свет скользит по её шерсти и морде.

Я останавливаюсь у загадочной оборотницы за спиной.

— На вас охотятся сильные враги, сударыня, — говорю негромко. — Если они смогли послать Горгона, значит, очень сильные. У вас два варианта: либо вы едете со мной в Антарктиду, либо уезжаете — как можно дальше, — обернувшись, она удивленно смотрит на меня. — К сожалению, я не могу оставить вас здесь с жёнами, пока не знаю, кто вас заказал.

Тигрица долго смотрит на меня — внимательно, в упор, будто что-то взвешивает. Потом молча пододвигается, освобождая место рядом. Принимаю приглашение и сажусь.

— Если за этим стоит кто-то из ближайших вассалов Багрового, например, Дамар, Гагер, —

качаю головой. — Мне совсем не хочется, чтобы в мою усадьбу, пока я в отъезде, влетело нечто калибром выше допустимого.

Она молчит долго. Потом, всё ещё не оборачиваясь, говорит по мыслеречи:

— С тобой.

Я улыбаюсь. Без тени иронии.

— Хороший выбор, сударыня.

— Диана. Меня зовут Диана, — добавляет она, наконец полуобернувшись.

— Очень приятно, леди Диана, — отвечаю, чуть наклоняя голову.

Оборотница снова отворачивается к окну и молчит. Уверен — даже то, что она уже сказала, для неё редкость, почти роскошь. Похоже, она запросто могла прожить не одну сотню лет, ни разу не открыв рот по пустякам.

Что ж, аудиенция окончена, а мне пора в гости.

Спускаюсь во двор — машина уже наготове, двигатель прогрет, водитель ждёт сигнала. Я как раз собирался выезжать к Паскевичу, когда ко мне подходит Настя в белой маечке и синих шортах. Лицо серьёзное, брови чуть сведены.

— Можно с тобой? Я ведь вместо Светы, пока она не родит.

Качаю головой:

— Нет. Смотри, Настя, Паскевич сейчас целится не в меня. Он бьёт по тем, кто рядом. Он уверен: стоит задеть одну из жён или невест — и я сломаюсь. Это его ставка. Так что на его территории лучше не давать поводов. Я поеду один. Он должен видеть перед собой только меня — без сопровождения.

Она молчит пару секунд. Затем медленно кивает:

— Тогда удачи.

* * *

Арендованная усадьба Паскевича встретила меня мраком и запустением. Двор выглядел будто после урагана: кое-где валялись обугленные доски, флигель подпалило так, что сажа въелась в кирпич. Ого, нехило нежить наворотила делов. Всё это вписывалось в общую картину — и в настроение хозяина.

Я неспешно выхожу из машины. На лице лёгкая улыбка, как у старого друга, приехавшего в гости.

— С приездом вас, дорогой мой гость, — встречаю я княжича чуть ли не с распростёртыми объятиями.

Паскевич сидит на веранде мрачный.

— Спасибо, Данила Степанович, — тем не менее отвечает он тоже нормально.

— Скоро мы отправимся в Антарктиду, — добавляю я, как бы невзначай. — Надеюсь, ваша гвардия в сборе?

Он сжимает зубы. Даже слышно, как скрипит эмаль.

— Всё решится там. В Антарктиде, Филинов. — Ого, неужели прорвалась истинная натура.

Я хмыкаю:

— Очень надеюсь.

Мельком кидаю взгляд на угол двора — там, где от флигеля остались только обугленные пятна.

— Шум у вас тут был, говорят. Что-то случилось? — спрашиваю, будто просто из любопытства.

Паскевич стискивает пальцы до хруста:

— Не важно.

Не настаиваю. Только качаю головой — сочувственно, будто бы жалею, что у него такие заботы — и ухожу к машине. Сегодня Паскевич не нападет, будет ждать Южного полюса. Это я выяснил, а значит поездка была не зря.