Газлайтер. Том 26

Володин Григорий Григорьевич

Но если Красивая все же и есть та самая Диана, то у нас скоро будут большие, жирные фааака-проблемы. Вкупе с возможностями, куда же без них. Беда не приходит одна.

* * *

Резиденция лорда Дамара, земли Багрового Властиелина

Дамар маялся.

Слишком долго не было вестей от Горгона. Подозрительно долго. А Горгон — не тот тип, кто тихо сидит. Значит, либо погиб, либо провалился. Неизвестность раздражала Дамара, как заноза под ногтем. Он терпеть

не мог неопределённости. Не выносил её даже на уровне погоды, не то, что в делах.

Он больше не собирался рисковать, посылая очередного самоуверенного идиота, с которым у него есть лишь устные договоренности. На этот раз — только того, кто контролируется полностью ментальными закладками.

Дамар выбрал марионетку.

Орликан. Шпионская птица, выращенная в гнёздах под его личным контролем. Безвольная, выдрессированная. Птица с небольшим мозгом и точной маршрутной логикой.

— Увидеть. Найти тигрицу. Вернуться, — велел он и прикрепил к спине орликана миниатюрный портальный камень — заранее настроенный на замковую территорию Филиновых. Не просто попасть туда, ох не просто. Но заготовка у него была, пусть и одноразовая. Щелчок — и птица исчезла в искре пространства.

Цель: Невский замок.

Он ждал.

С минуту, с две…. Потом — мерцание воздуха, лёгкое колебание ауры — и орликан возвращается, тяжело хлопая крыльями. Приземляется на спинку кресла, весь из себя довольный. Клюв в крошках от зерен.

— Я тебя отправлял не жрать, а следить, — разозлился лорд.

Дамар мгновенно подключается к питомцу. Проваливается в сознание птицы — и замирает.

Лорд-дроу видит пейзаж сверху. Замок. Внутренний двор. И там… исполин.

Громадный, бурый филин возвышается над постройками, как живое олицетворение шторма. Перья струятся, как облака. Лапы — размером с повозку. Глаза — прожектора. Филин медленно поворачивает голову — и смотрит прямо в небо, прямо в птицу.

Дамар резко отстраняется. Сердце едва не пропускает удар.

Что за иллюзия? Филинов сумел добраться до птицы? Да как он умудрился!

А потом орликан кашляет.

Птица хрипло раскрывает клюв, подрагивает — и с глухим, почти влажным шлёп что-то падает на руку Дамара.

Голубая медуза. Слизистая, пульсирующая, мягкая, как резина. Она ещё чуть дёргается.

Дамар замирает. Мгновенно узнаёт это желеобразное тело, пульсирующее голубым светом.

Глубососка.

— Боги спасите, — выдыхает он почти беззвучно.

И тут же пытается стряхнуть её, но не может. Щупальца обвились вокруг запястья, вцепились, словно нарост. Он резко дёргает руку — но вместо освобождения видит, как из-под тела медузы появляются ещё. Почкование. Одна. Две. Уже три. Нет — пять.

Они множатся, как болезнь.

— Это что за… — прорычал он, задёргавшись. — Мать твою! — вдруг взрывается лорд и с силой отшатывается к двери. Голос гремит по коридору: —

Геномантов! Срочно! Всех!

Пальцы дрожат. Рука уже почти утонула в студенистой массе, и каждая новая глубососка поднимается выше по руке.

* * *

Сегодняшняя ночь — за Лакомкой и Леной.

Настя уезжает с нами в Антарктиду, а значит, по негласному распределению у неё будет другая ночь.

Но еще затемно просыпаюсь. Глаза открываются — и понимаю: не усну.

Одеяло откидываю осторожно, чтобы не разбудить никого. Лакомка спит на боку, с мягко распущенными волосами. Лена обнимает подушку, как будто это я. Улыбаюсь. Ухожу на цыпочках.

Навещаю Олежека. Давно к нему не заглядывал.

Захожу в детскую — и, конечно, он не спит. Валяется в кроватке, шевелится, пытается снять с себя одеяло ногами. Опять отрастил рожки. Балуется. Мелкий телепат, будущий монстр ментального пространства. Мой наследник.

— Ты что, — шепчу, подходя к кроватке. — Опять не спишь, шельмец?

Он пыхтит, весело тянется ко мне руками. Я нагибаюсь, щекочу его по пузу.

— Ну-ка, марш спать. Без права апелляции. Решение окончательное.

Он смеется, лепечет что-то, но глаза прикрывает. Секунда — и уже сопит. Засыпает, как по команде. Ну конечно, папку надо слушать. Ментальное воздействие даже не нужно.

Выхожу в коридор. И вот в этот момент — за спиной осторожный голос.

— Шеф, вот вы где, — произносит гвардеец, возникший из-за угла. — Тут срочное донесение.

— Давай мысленно, — бросаю по мыслеречи. Дверь Олежека рядом, не хочется его будить.

Мгновенно приходит ответ на запрошенной частоте:

— Докладываю: неподалёку от реабилитационного центра альвов обнаружено судно с пиратами. Ментальные маяки засекли.

Я хмурюсь.

Пираты у альвов? Интересно…

— Шеф, послать группу захвата?

— Не нужно. Отправлю туда Чернобуса, — киваю.

Сразу вхожу в ментальную связь. На вороньей лапе недавно появилось кольцо из мидасия, а потому вызвать вожака стаи не проблема.

— Подъем, капитан. Работа есть.

— Каррр, — без лишних слов подрывается пернатый глава пограничной службы, да еще и утягивает с собой всю стаю.

Кольцо работает, как живая антенна. Я встраиваюсь в восприятие ворона. Мир меняется.

Теперь я лечу.

Высоко. Над морем. Над серебристой рябью. Ночь прохладная, влажная. Ветер в перья. Я — Чернобус.

Катер невелик, тёмный, движется почти бесшумно — мотор работает на глушителе, не подаёт себя. Судно идёт без огней, скользит по воде. На палубе я насчитываю не меньше десятка человек. Все — темнокожие, в тюрбанах. Почерк узнаваемый. Афганцы.

Любопытная компания.

Чернобус сосредотачивается и слушает. Один из афганце начинает говорить — на своём языке, но смысл легко преломляется через мой переговорный амалет. Я слышу ясно.