Gelato… Со вкусом шоколада

Иголкина Леля

Собака водит лапами, теряя равновесие. Ее системы почувствовали неладное, гироскопы затрезвонили, как колокола:

«Опасность, опасность, опасность… Теряем ориентиры, растворяемся в пространстве… Беда, беда… Эс! О! Эс!».

— Как тебя зовут? — возвращаю пса в нормальное положение, отставив коробочку с мороженым на журнальный стол, прижимаю подвижную игрушку к своей груди.

— Привет. Меня зовут Тузик. Давай дружить, — подрагивающий на высоких нотах спокойный женский голос произносит, суфлируя бессловесную машину, которую я сильно

вдавливаю в тело.

— Ты где? — замираю, всматриваясь в кромешную темноту. Ни черта не разобрать: мельтешащие продолговатые тени, диковинные очертания и адское свечение, словно на пожарище. — Где ты? Ответь! Тоня!

Приставным широким шагом направляюсь к той стене, на которой я точняком ладонью встречу выключатель.

— Нет! — командует тот же голос. — Не включай, — и тут же умоляюще просит. — Велиховчик, пожалуйста.

— Ты где? — застываю возле оттопыренного пластика, застигнутого мною в режиме «выкл». — Ния?

— Не включай, пожалуйста. Иди ко мне.

— Что случилось? Почему? Куда идти?

— Я здесь…

По-моему, звук идет из того угла, где квартирует резиновый болван «Богдан». Собака бешено вращает головой и то и дело прикасается к моим рукам пластмассовым серым ухом. Вздергиваю щенка и задаю нам с ним вполне конкретное направление.

Так и есть! Манекен раскачивается, а за его искусственной, но по габаритам мужской, спиной кто-то возится и прячется, скрываясь от моих глаз.

— Привет, — присаживаюсь и тут же заглядываю за плечо неживой фигуры.

— Нет, — взвизгивает Тосик.

— Что случилось? — оглядываюсь и наконец-таки въезжаю, имея перед глазами полную картину. Так вот откуда льется этот мерзкий свет.

Моя импровизированная спальня… Расстеленная кровать… Красивое оформление, располагающее к непростому продолжению. Свечи, свечи, свечи… Всех размеров, расцветок и мастей. Толстые, тонкие, невысокие и растянутые по горизонтали. В подсвечниках, на блюдцах, в тарелках, в стаканах и даже подстаканниках. Раскачивающиеся в воде и замершие на неподвижной мебели. Красные, розовые, желтые, фиолетовые, голубые… Танцующие тени на потолке и стенах, и ковыльное движение пламени. Слишком слаженно, монотонно и синхронно, как будто бы одно за всех.

Чертова посылка! Она, по-видимому, здесь все нашла, пока ждала меня, на это сильно разозлилась, на нервной почве, в приступе ярости, например, разворошила содержимое, и воспользовалась тем, что посчитала нужным и… Не слишком пошлым! Все-таки у Тонечки на это дело есть определенный вкус, к тому же полностью отсутствуют девичья кротость и психологический зажим.

— Ния! — отпускаю пса в свободное плавание на полу, а сам ближе подвигаюсь к тренировочному чурбану, за которого почему-то спряталась испуганная чем-то дама. — Тебя кто-то обидел?

— Да!

Твою мать! Неужели с первым выводом я нехорошо ошибся. Она, наверное, на кого-то напоролась в моей пустой квартире, застигла сволочь на горячем, пыталась отбить мое «богатство», и вполне естественно, физически

пострадала.

— Я могу помочь? — шепчу. — Кто сделал больно?

— Нет!

— Я прошу тебя, — сжимая кулаки, сквозь зубы говорю. — Расскажи мне что случилось. НИЯ!

Ах, ты ж! Черт бы тебя подрал… А я, по-видимому, уже в аду! Смирнова одета в смоляной костюм женщины-служительницы закона. Однако в самом невысоком звании и при слабеньком довольствии. Похоже, ей совсем не платят выслугу и не учитывают не слишком долгий срок профессиональной службы. Уж больно меленький на ней костюм, зато чересчур обтягивающий.

Не знаю, в чем тут минус. Определенно вижу только жирный плюс. Недостаток специального звания или чего еще, однако мне все очень нравится, а Тузику, безусловно, все идет.

Она вращает бедрами, подчеркнутыми облегающей одеждой, как будто повторяющей человеческую кожу и, почти не набирая скорости, приближается ко мне.

— Ты…

— Велихов Петр Григорьевич? — Смирнова медленно вращается вокруг себя, немного наклоняется, выставляя будто для моего шлепка мелкий зад, затем демонстрирует декольте и сжав по бокам свою грудь, сводит вместе полушария. Растирает небольшие выпуклости, облизывает губы, демонстрируя мне розовый язык.

— Да, — сглатываю, не забываю воздух поглощать, но не рискую хоть на миг прикрыть глаза, чтобы не спугнуть чудное видение.

— Вы нарушили закон. Очень грубо и уже не в первый раз!

— Да, — киваю.

— За это… — наконец-таки вплотную подходит ко мне, выставляет таз вперед, расставив ноги, прижимается, пытаясь насадиться на мой пах.

— Тшш, — не даю договорить, приставляю пальцы к ее губам, запечатываю чересчур горячие половинки, обнимаю и втискиваю Нию, поглощая полностью некрупное тело собой. — Ничего не говори, мой генерал.

Она как будто расслабляется, затихает и, повернув голову, укладывается щекой мне на грудь.

— Женский костюм для ролевых игр… — первой молчание нарушает. — Поможет вдохнуть новую жизнь в интимные отношения с вашим мужем или новым возлюбленным…

— Новым? — вдыхаю аромат ее волос, затягиваю носом терпкий запах, еложу мордой по макушке и задушенно хихикаю. — У тебя как будто жар, щенок?

— Нет-нет, все хорошо, — в ответ щебечет. — Костюм позволит осуществить различные фантазии, разнообразить сексуальную жизнь заскучавшей пары…

— Это ведь реклама, Туз? — опускаю руку ниже, провожу по пояснице и поочередно сжимаю ягодицы, обтянутые переливающимся иссиня-черным латексом.

— Мы поможем вам раскрепоститься и добавить новый, вероятно, захватывающий поворот в занятиях любовью. Господи! — Тосик взвизгивает, когда я пробую ее шею на свой зуб.

Зализываю неосторожно потревоженное место.

— Я хочу тебя, — провожу носом по теплой, немного влажной коже. Прихватываю губами сильно-сильно пульсирующую вену, захватываю мочку уху и запускаю в ушную раковину свой язык. — Хочу-у-у, — шепчу, вылизывая изнутри.