Гепан: Второй контакт
Шрифт:
Каэлиан, скрестив ноги, казался статуей в этом безмолвном храме — его лысая голова сияла в тусклом свете, а черты лица выражали сосредоточенную твердость. Его глаза были закрыты, но псионическая энергия, струившаяся вокруг него, словно всполохи звездного ветра, делала каждый его вдох и выдох осязаемым.
Он слушал.
Глубоко, за пределами физического мира, в бескрайнем океане космоса, звучала едва уловимая мелодия вселенной. Каэл умел различать эти вибрации, этот пульс, что был как дыхание самого мироздания. Обычно он был ровным, спокойным, успокаивающим. Но сейчас... он слышал нечто другое.
Далеко, в неизведанных уголках галактики, где свет звезд едва дотягивается до поверхности планет, что-то шевелилось.
Он сжал пальцы.
— Нет... — пробормотал он, его голос эхом отразился от стен зала. — Еще слишком рано.
Его сознание стремительно погрузилось в глубины псионического поля. Пространство вокруг него стало вязким и тяжелым, будто он шагал сквозь жидкий металл. Там, за барьерами реальности, мерцали тени прошлого и будущего, но всё, что он видел, было затянуто густой пеленой. Это было знаком того, что кто-то или что-то вмешивалось в поток времени.
Он открыл глаза. Его взгляд был наполненным не только осознанием масштабов надвигающейся беды, но и горечью от её неизбежности.
Каэлиан Р’Торн — высокий, стройный Элдарианец с холодной, но благородной внешностью. Его бледно-серая кожа кажется слегка сияющей в тусклом свете. Глаза Каэла светятся мягким фиолетовым светом, как напоминание о его невероятной псионической силе.
После освобождения от влияния Сверхразума Каэл стал ключевой фигурой в истории своего народа. Он не просто помог людям победить Сверхразум в той страшной войне — он стал символом силы и надежды, вдохновляя тех, кто сражался за свободу. Когда битва была завершена и человечество вместе с Элдарианцами одержало победу, Каэл возглавил свою расу, начав путь к возрождению.
Элдарианцы нашли новый дом — планету на краю галактики, похожую на их утраченный материнский мир. Она казалась идеальным местом для новой жизни: спокойная, с чистой атмосферой и богатой природой. Здесь они основали своё поселение, надеясь заложить фундамент для нового будущего. Элдарианцы думали, что, избавившись от гнёта Сверхразума, смогут вернуться к прежней гармонии.
Но вскоре выяснилось, что их плата за псионические способности была чудовищно высокой. Ни один Элдарианец не мог умереть от старости — их жизни казались бесконечными. Однако они не могли и продолжить свой род: каждый Элдарианец был последним звеном своего генетического кода. Это осознание стало страшным ударом. Бессмертные, но обречённые на вымирание, они оказались в тупике.
Первое столетие на новой планете прошло относительно спокойно. Элдарианцы адаптировались, изучали свои способности, пытались найти ответы на вопросы, которые поставила перед ними их уникальная судьба. Однако со временем вечная жизнь привела к апатии. Бессмысленность существования становилась всё очевиднее. Многие говорили о необходимости смирения, о том, что их вечность — это шанс исправить ошибки прошлого, искать гармонию и помогать другим расам.
Но не все Элдарианцы соглашались с таким взглядом. Все больше появлялось Элдарианцев, которые видели в своих способностях инструмент для господства. Они жаждали большего: власти, силы, контроля. Словно эхом прошлого, в их речи стали звучать призывы активировать материнский корабль Элдарианцев — огромный крейсер, который мог создавать ноль-переход, давно покоился на орбите планеты, окружённый мощными энергетическими барьерами.
Каэл пытался удержать свой народ от катастрофы. Он напоминал им о том, какую цену они заплатили за свободу, о миллиардах жизней, потерянных в войне с Сверхразумом. Он говорил, что их вечность — это дар, но и бремя, что их задача не разрушать, а сохранять. Его слова находили отклик у части Элдарианцев, но эти голоса становились всё тише.
Ситуация
Общество Элдарианцев раскололось. Меньшинство осталось верно Каэлу. Они всё ещё верили в мирное будущее, хотя сами не знали, как его достичь. Большинство же последовало за новым лидером, который отправился на материнском корабле искать артефакты Сверхразума.
Каэл чувствовал себя опустошённым. Все его усилия, его надежды и мечты о мире разрушились. Он остался с теми немногими, кто ещё верил в него. Теперь его цель изменилась: он знал, что не может позволить своему народу вновь стать рабами даже собственного амбициозного лидера. Он готов был сделать всё, чтобы артефакты остались скрытыми и чтобы галактика не повторила прошлых ошибок.
После уничтожения Сверхразума на месте его падения остался загадочный артефакт — объект, который, как поняли Элдарианцы, вобрал в себя сущность Сверхразума. Этот артефакт был больше, чем просто остаток разрушенного врага. Он излучал мощную, пугающую энергию, которая притягивала и одновременно отталкивала. Каждый, кто приближался к нему, ощущал давление, как будто сам Сверхразум, даже мёртвый, продолжал внушать страх и влиять на их разум.
Элдарианцы понимали, что артефакт нужно уничтожить. Но каждый раз, когда они пытались это сделать, их накрывала волна сомнений, как будто их связь с Сверхразумом, хоть и разорванная, всё ещё удерживала их. Они чувствовали, что сущность Сверхразума, его интеллект, мощь и ненасытное стремление к контролю, всё ещё заключены внутри артефакта. И это знание парализовало их.
Они были псиониками, но даже их силы не хватило, чтобы уничтожить объект. Вместо этого они приняли трудное решение. Они разобрали артефакт на четыре части, каждую из которых запечатали в мощных энергетических барьерах. Эти фрагменты, теперь называемые осколками Сверхразума, стали источниками огромной силы, но также и огромной опасности.
Четыре самых сильных Элдарианца, преданные своему народу и движимые желанием предотвратить возвращение Сверхразума, вызвались взять каждый по одному осколку. Эти четверо были псиониками невероятной мощи, но даже им было страшно. Чтобы гарантировать, что никто никогда не сможет найти все части, они попросили материнский корабль Элдарианцев открыть для них случайные ноль-переходы в самые отдалённые уголки галактики.
Каждый из них отправился в путь где спрятал один из фрагментов. Их корабли покинули свои маршруты, исчезая в неизвестных пустошах и в тайных, забытых мирах. Легенда гласит, что на каждой из этих заброшенных планет, у каждого артефакта, они сложили последний обет. Один за другим, в мраке безмолвия космоса, эти бессмертные добровольно прервали своё существование, чтобы стереть любые следы к реликвиям. Их энергия, соединённая с артефактами, наложила на них могучие барьеры, которые могли бы выдержать разрушение планет.