Господин следователь. Книга пятая
Шрифт:
И любопытная подача — имеются только билеты 1 класса и стоячие. Но брать стоячий мне несолидно, а 1 класс — дороговато. Пять рублей, извините, приличные деньги. Кухарка столько в месяц получает, да и то, не всякая. Надо быть уж совсем снобом уездного масштаба, чтобы платить пять рублей за игру незнамо кого. Думаю, что артистов ждет провал.
Но вечером, сидя в бальном зале Дворянского собрания, зажатый между будущими родственницами — Ксенией Глебовной и Анной Николаевной, понял, что ошибался и с удивлением взирал, как бальный зал Дворянского собрания потихоньку заполняется народом. Что-то я такое пропустил.
Я ведь и не знал, что в Череповце имеется помещение, способное собрать человек сто зрителей, да еще чтобы осталось место для представления. А тут, вишь, бальный зал. Или все-таки в женском роде — зала? Но откуда знать, если я ни разу не был в уездном дворянском собрании? Возможно, если бы пригласили, так и пришел бы, а без приглашения-то зачем? Я вообще не в курсе, чем занимается уездное собрание, но, опять-таки, мне это не нужно. Балы — это понятно, еще знаю, что архив в нем есть. Но понадобится — выясню. Я вообще числюсь в списках Новгородского дворянства не как самостоятельная единица, а как сын своего отца. Вот, когда обзаведусь недвижимостью, тогда сам стану полноправным членом Собрания. Только, зачем оно мне?
Сейчас меня больше беспокоило, что я-то здесь развлекаюсь, а моя Леночка дома грустит в одиночестве. Нет бы нам вместе с ней прийти в театр, так нельзя. Помните — «Ученицам младших, и особенно старших классов запрещается появляться на вокзале, особенно в часы, когда проходит дизельэлекропоезд»[3]? Вот и ученицам Мариинской женской гимназии запрещено появляться на увеселительных мероприятиях в вечернее время. Пожалуй, что и рановато гимназистке смотреть представления, где невесту соблазняют накануне свадьбы.
Я бы с удовольствием скрасил Аленке вечер, но матушка с тетушкой решили иначе. Да что там — они мне даже билетик купили, запретив компенсировать расходы, только бы будущий муж не оставался наедине со своей будущей женой. Они что, опасаются, что я поступлю также, как Паратов, оставшийся наедине с Ларисой в каюте? Нет, не поступлю.
Впрочем, не хочу выглядеть лучше, чем есть. Не знаю, смогу ли удержать себя в руках, если мы с Леночкой останемся наедине, да на всю ночь. Постараюсь, разумеется, но не уверен.
Мы со старшими родственницами сидели в третьем ряду, согласно писаного и неписаного регламента, потому что первый и второй ряды занимали первые лица города — исправляющий обязанности Предводителя дворянства Галльской (уездное дворянство выдвинуло его на этот пост, но Губернское дворянское собрание еще не утвердило — то есть, не избрало), исправник, а также те, кто имел чин не ниже действительного статского советника (их у нас четверо) и статского советника (этих отчего-то меньше, всего трое), старый граф Игнатьев, предпочитающий жить в Череповце, а не в Петербурге. А еще — Городской голова, не имеющий чина, но обладающий влиянием, соизмеримым с генеральским.
Время от времени приходилось отрывать задницу и раскланиваться со знакомыми. Вон — Василий Яковлевич Абрютин со своей женой, которую я уже зову Верой, а по за глаза — Верочкой. Любопытно, они тоже покупали билеты или, все-таки, исправнику принесли контрамарку?
Иван Андреевич Милютин под
Его Превосходительство уже несколько раз намекал, что его тесть и супруга были бы рады, если бы я как-нибудь зашел к ним на обед или на ужин в удобное для меня время. Разумеется, я обещаю, но выбрать время до сих пор не могу. Конечно, если господин генерал скажет — мол, Иван Александрович, приглашаю вас на ужин такого-то числа, на такое-то время, так я обязательно бы пришел. А так… Мне же и сказку нужно досочинять, и к Аленке в гости зайти, а то и каким-нибудь служебным делом заняться. А самое главное, что не люблю я ходить в гости. Я у Абрютиных был пару раз, но это другое. Василий мой друг, с ним и с Верой мы попросту, а идти в гости к малознакомым людям? Нет, не люблю. Я, вообще интроверт, просто это скрываю.
— Иван Александрович, а вы уже смотрели «Бесприданницу»? — поинтересовалась Ксения Глебовна.
— Ага, — автоматически брякнул я.
— А где? В Александринском? Или в Москве, в Малом?
Тьфу ты, опять я вляпался. В каком из театров шла постановка Островского? Смотрел по ящику «Жестокий романс» господина Рязанова (господина Рязанова? приплыли!), но это все-таки нечто иное, нежели на сцене. Выкрутился так.
— В любительском театре. Тетушка университетского товарища устраивала как-то у себя дома представление. Но теперь даже не помню — то там играл, как играл.
Чтобы будущая теща не задавала провокационных вопросов, сделал вид, что занят — принялся изучать программку, которую нам вручили вместе с билетом. К слову — она была рукописной! Видимо, антрепренер решил сэкономить на типографии.
Безприданница
пьеса г-на Островского въ 2-х д?йствіяхъ.
Д?йствующія лица
Лариса Огудалова, д?вица на выдань? — г-жа Эккертъ
Харита Игнатьевна Огудалова, ея мать, вдова — г-жа Тенина
Серг?й Серг?евичъ Паратовъ, богатый баринъ — г-н Эккерт
Мокій Парменовичъ Кнуровъ, старый и богатый купецъ — г-н Арбенин ъ
Василій Даниловичъ Вожеватовъ, молодой и богатый купецъ — гъ-нъ Кубланскій
Юлій Капитонычъ Карандышевъ, нищій чиновникъ — гъ-нъ Василевскій
А действие-то, скорее всего, урезали. Обычно в пьесах Островского было не два действия, а больше. И исполнителей должно быть больше. Точно помню, что в фильме Рязанова был еще и отставной актер по прозвищу Робинзон, еще какие-то слуги, цыгане. Почему, кстати, Карандышев обозначен как «нищий чиновник»? Бедный — это куда ни шло, но любой чиновник в провинциальном городе, по сравнению со среднестатистическим горожанином выглядит вполне презентабельно. Конечно, он не такой богач, как Кнуров или Вожеватов, но если собирается жениться, то должен понимать, что придется на что-то и жену содержать, а потом и детей.