Госпожа попаданка
Шрифт:
— Покровитель ему подстать, — заметил барон, — с таким пузом только Бегемота и почитать.
— Главное, что он нам подходит, — заметила Лена и громко крикнула, — эй, почтенный. Это ваше судно?
Мужчина неторопливо обернулся на зов и неприкрытое пренебрежение в его глазах сменилось интересом при виде кнута Лены.
— Галера моя, — кивнул он, — а кто спрашивает?
— Вулрех Второй, барон Ловенвальда, — вмешался в разговор человек-лев, — и две посланницы Храма из Некрарии. А с кем говорю я?
— Я Гранк, зерноторговец из Мюнберга, — купец склонил голову, — чем могу быть полезен его светлости?
— Нам как раз в Мюнберг, — сказала Лена, — договоримся о проезде?
Мужчина пожал плечами.
— По
— Я не торгуюсь с такими как ты, — презрительно сказал Вулрех, отсчитывая монеты из своей доли, — в твоей посудине найдется нормальная каюта?
— Разве что моя собственная, — ответил Гранк, — я могу уступить ее, но даже тогда в ней хватит места только двоим. Кому-то придется разместиться на барже.
— Нас с моей киской вполне это устроит, — Вулрех обнял за плечи Кэт, — главное, чтобы нашлось место достойное жрицы.
Лена недовольно посмотрела на прильнувшую к Вулреху подругу, обожженная внезапной ревностью. Однако спорить сейчас было явно не к месту, поэтому она только молча кивнула, вопросительно посмотрев на Гранка. Тот снова пожал плечами.
— Раз так, — сказал он, принимая золотые от Вулреха, — прошу на борт.
«Запах гнили ветер несет с той стороны реки…»
На борт они взошли лишь после полудня — после того как Гранк загрузил все пять своих барж зерном. На одной из этих громоздких плавучих махин разместились Вулрех с Кэт. Им пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти хоть какое-то уединение — с обоих бортов каждой баржи стояло по шесть-семь гребцов, что, орудуя длинными веслами и шестами, направляли судно, а заодно следили, чтобы зерно не просыпалось в воду. В конце концов, барон и кошкодевка нашли укромное место на корме, где быстро потерялись в сгущавшихся сумерках.
Лена же разместилась в каюте Гранка — небольшом, но уютном помещении на корме купеческой галеры. Судно двигалось позади барж, чтобы не мешать их ходу. Гранк сам накрыл стол — порезанный ломтями сыр, свежий хлеб, жирный вяленый сом, жареная утка и несколько кистей белого винограда. Все это предлагалось запивать светло-желтым вином. Лена быстро наелась, однако хозяин, не успокоился, пока не съел все, что лежало на столе. Чтобы не смотреть на обжирающегося Гранка, Лена смотрела на реку — благо окна каюты выходили сразу на оба берега. Сейчас они приближались к цивилизации: густые леса все чаще сменялись возделанными полями или пастбищами, на которых паслись стада коров и овец. Попадались тут и деревушки, порой даже небольшие городки, вроде оставленного ими Карвена. В целом, виды немало напоминали Лене родные края — так что на миг она испытала что-то вроде ностальгии. Неуместное чувство, впрочем, быстро покинуло ее, уступив место недоумению: Лена отметила, что южный берег выглядел куда менее населенным, чем северный. К северу от Мерты леса почти сошли на нет, уступив место многочисленным полям, фруктовым садам, пастбищам, а главное — множеству поселений. Время от времени попадались водяные мельницы, лабазы и причалы, от которых отходили лодки и плоты рыбаков. На южном берегу тоже все это имелось — но в заметно меньшем количестве, перемежаясь густыми лесами и холмами.
— Все очень просто, — ответил Гранк, когда Лена поделилась с ним своими наблюдениями, — вы же знаете, что Мерта — пограничная река?
— Ну да, — кивнула девушка, — с юга Гроскания, а к северу эта…как его.
— Вабария, — подсказал торговец.
— Да, точно, — кивнула Лена, — поэтому я и удивилась. Ведь Гроскания намного больше и богаче Вабарии, неужели местным совсем нечем торговать?
— У Гроскании есть свои рынки и ярмарки, — кивнул Гранк, — но все они, в основном, на юге: из ее портов вывозятся товары в Амдуат, Асталию и Некрарию. Здесь гросканцы тоже торгуют, но все же внутриимперский
— Как так? — заинтересовалась Лена, — разве император это позволяет?
— Это вражда много старше Империи, — усмехнулся Гранк, — когда она зародилась Вабария еще была независимым государством, как и Турол, которым правили Роуле. Тогда они часто воевали между собой — как раз за то, кто будет владеть торговым путем по Мерте. Вабария побеждала чаще — потому, что ее поддерживала Вальдония, а иногда даже Брокгарт. Турол же оказался между двух огней — с севера заклятый враг, а с юга — набиравшая силу Гроскания. После одного из самых жестоких поражений, что потерпел Турол от союзного войска, Роуле пришлось дать вассальную присягу королям Гроскании. Ну, а потом появилась Империя и войны вроде как прекратились…вроде как, вот именно. Очень долго творился тот еще беспредел — вабарцы переходили Мерту, жгли поля, разрушали дома, убивали крестьян и купцов…да и благородных, если удавалось поймать. Ну и турольцы не оставались в долгу. Только Рокштайны, став императорами, навели на реке порядок — но даже тогда вражда хоть и поутихла, но не прекратилась совсем. Впрочем, купцов из чужих краев здесь обычно не трогают — только пошлины дерут и те и другие. Я на всякий случай заплатил всем, хотя кто его знает, что взбредет в голову нынешнему барону.
— А что с ним не так? — поинтересовалась Лена. Гранка буквально передернуло.
— Кресцент Роуле, барон Турола…про знать, конечно, такое не говорят, но он…
Гранк замолчал, когда галера вдруг резко замедлила ход, а там и вовсе остановилась. Послышались быстрые шаги и в каюту просунулась голова одного из гребцов.
— Что такое? — резко спросил купец, — почему остановились?
— С передней баржи прислали лодку, — сказал гребец, — говорят, им кто-то преградил путь, чьи-то галеры. Я не понял в чем дело, кроме того, что они требуют хозяина.
— Это еще что за напасть? — недоуменно произнес Гранк, — ладно, разберемся. Извините, я вас оставлю. Все равно уже темнеет, так что, наверное, скоро будем причаливать. Я заночую в шатре на берегу, а вы можете располагаться здесь. Отдыхайте.
Лена молча кивнула. Купец встал из-за стола и, с трудом передвигаясь после обильной трапезы, вышел из каюты. Вскоре послышался плеск весел и, выглянув в окно, Лена увидела отходившую от галеры лодку. Девушка пожала плечами и пересела на стоявшую у стены лежанку. По здешним меркам это было довольно комфортное ложе: с набитым свежей соломой матрацем и цветастым покрывалом. Подушек, правда, ей не предоставили, но Лена быстро приспособила под голову сумку, обвернув ее сброшенной с плеч курткой. За окном почти стемнело, так что Лена, растянувшись на кровати, закрыла глаза и постаралась заснуть. Однако сон не шел — воображение услужливо рисовало ей все, что сейчас происходит между Вулрехом и Кэт. Перед глазами Лена вставали столь яркие картины плотских утех этих двоих, что девушка скрипнула зубами, поймав себя на том, что запускает руки в штаны, осторожно массируя увлажнившийся бугорок.
— Ааа, к черту! — пробормотала Лена, выдергивая из-под головы сумку и копаясь в ней, — не больно и хотелось, обойдусь и без вас!
Каюту озарило слабое зеленое свечение, когда Лена достала свой трофей — нефритовый жезл из Чейтена. Этот «девайс» не пропал во время потопа в холмах и теперь оказался как нельзя кстати. Приглядевшись, можно было разглядеть в зеленой толще крохотную фигурку обнаженной женщины, что горела в вечном огне нескончаемой похоти.
— Привет, Эржет, — улыбнулась Лена, — поможем друг другу?