Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Но зачем ты вообще туда полезла? — спросил он наконец, когда она завершила рассказ.
— Затем, что интересно.
— Ага. Очень интересно. Осквернили господский склеп и порешили святого Бернгарда!
— Порешили там только болтливого парня с пастбищ Рольфа. Не знаю, о ком ты говоришь, но лучшее вообще об этом не воспоминать.
— Значит, в крипте Лендлорда поселилась высшая нежить, — произнес Имарос, в раздумьях теребя острый подбородок. — Мне следует известить об этом мастера Вимана.
— Нет! Нет! — воскликнула она, и задрожала сильнее. — Если барон узнает, что мы там были… страшно представить, что он сделает.
— Ты
Прислушник улыбнулся и коснулся губами ее лба. Миранда сразу успокоилась. Это значит, что ее тайна умрет вместе с ним. Шанти тоже болтать не станет. Маме он сказал, что на них возле кладбища напали скелеты. К счастью, эта ложь совпала с той, которую придумала она. О том, что они спускались в крипту, могли догадаться только люди из города, которые их спасли. Но стоит ли ей опасаться их длинных языков?
— Я сегодня ненадолго, — раздался напряженный голос юноши у нее над ухом. — Келарь отпустил меня на виноградники с посланием. По-хорошему, я должен был уже вернуться.
— Никто тебя не хватится. Посиди еще, — протянула она, чувствуя, как рядом с ним озноб постепенно проходит.
— Я пока никуда и не ухожу — ответил Имарос, прижавшись гладкой щекой к ее лбу. — Морелла все приготовила? Как договаривались?
Она быстро закивала, облизнув высохшие губы.
— Дело не только в мастере Тораксе. С завтрашнего дня все изменится. Меня приобщат к стезе. Я предстану пред оком Нисмасса, и начнется мое испытание.
— Стезя странника, — неохотно кивнула Миранда. — Ты победишь.
Имарос тряхнул огненной гривой и внимательно на нее посмотрел. Она сделала то же самое, позволив волосам упасть на лицо. Так они сидели вдвоем на утесе, молча слушая ветер и пение птиц. После долгой игры в гляделки, Имарос с улыбкой произнес:
— Ты так считаешь? А братья и мастера говорят, что стезя считается непреодолимой.
— А крестьяне говорят, что на кладбищах мотыльки вырастают таких больших размеров, что могут схватить человека, — с иронией произнесла она. — Все болтают разную ерунду.
— Последний раз прислушнику кеновии удалось преодолеть ее двадцать лет назад. Его звали Ликир. Сейчас он почетный приор обители и наш отец-наставник.
— Придет время, и тоже станешь приором, а может, и аббатом. — Миранда распахнула плащ и извлекла из потертых ножен необычный кинжал. — А мы с мамой тебе поможем.
Прямой клинок длиною в половину локтя, очутившись на свету, поменял цвет. На широких гранях заплясали голубые блики. У основания лезвия виднелось стертое клеймо кузнеца. Рукоять была неестественно длинной, почти как у меча. Короткая гарда и квадратное яблоко из чистого золота. Имарос, не скрывая изумления, принял драгоценное оружие, и осмотрел его со всех сторон.
— Чувствуешь, какой он тяжелый? В нем сила кладенцовой руды. Ты еще говорил, что из нее получается самый прочный металл в мире. Я, когда его взяла, сразу вспомнила твои слова.
— Все верно, но откуда он у тебя?
— Нашла в крипте. Он был в ножнах — лежал в нише у входа. Пока они осматривались, я быстренько обвязала его вокруг талии. Никто и не заметил. Бери. Теперь он твой. Сыну лорда не пристало носить дешевое оружие.
Юноша без слов притянул ее к себе и поцеловал. Миранда вся затрепетала. Рядом с рыжеволосым бастардом она переставала чувствовать себя изгоем. Имарос был единственным человеком,
Нисмасса она не любила и не скрывала этого. Ее мать поклонялась Нигме — богине природы, благодаря которой мир наполнялся жизнью — тем, чего не смог дать людям суровый властелин пламени.
— Я преодолею стезю и вернусь победителем, — твердым голосом произнес Имарос. — Из шести братьев только двое могут мне помешать, но и с ними я справлюсь.
Миранда умиротворенно улыбнулась и крепко обняла любимого. Иного исхода она и не ожидала.
3-й месяц весны, 23 день, Каденциум — III
Лучи заходящего солнца освещали широкую каменную площадку усеянную костями. Внизу, превозмогая усталость, по склону карабкался прислушник. Его алая полуроба с баской до колен была изорвана и покрыта каменной крошкой. Вцепившись в край уступа, он подтянул тяжелое тело последний раз, и рухнул на каменистую землю.
Рядом, как и прежде, лежали два мертвеца: в нескольких шагах — окоченевшее тело юноши с петлей на шее, чуть поодаль — иссохший скелет с оторванной головой. Оба покойника были облачены в похожие одежды. Юноша вскочил, вытащив из-за пояса каменный топор. Он соорудил его внизу, сломав бесполезный посох и расставшись с сандалиями, ремешки которых пошли на укрепление каменного лезвия.
Придерживая оружие обеими руками, прислушник огляделся. Казалось, он переживает этот миг не в первый раз. Очутившись у подножья утеса, он каким-то образом догадался о том, что ждет его наверху и смастерил топор, а теперь знал, откуда быть беде. Интуиция его не подвела. Взгляд безошибочно остановился на громадной фигуре, застывшей между елей. Каменный человек держался в тени у подножья скалы. Кисти рук исполина заканчивались огромными булыжниками, напоминавшими сжатые кулаки. Пустой взор вытесанных в камне глаз был обращен на него. Переступая через обломки костей и протухшие шкуры, юноша начал красться к противнику. Подойдя достаточно близко, он рассмотрел среди редкой травы еще два тела. Эти тоже были слугами Нисмасса. Первого раздавили словно ягоду, оставив одно мокрое место, различимое благодаря алой тряпке. Второй погиб незадолго до него, пронзенный мечом.
Уловив движение перед собой, гигант сделал шаг, потом другой. Руки поднялись для борьбы. Юноша в свою очередь вознес каменный топор над головой. Оба застыли друг напротив друга. Прислушник не спешил атаковать, выжидая удобного момента. Тогда каменный монстр первым бросился на него. Два громадных кулака одновременно опустились на землю. Грохот сотряс гору от вершины до подножья. Великан крушил и разбивал все, что попадалось ему на пути, но противник всякий раз успевал избежать касания. Наконец, очутившись за спиной у монстра, юноша замахнулся и вонзил топор ему под колено, вернее в то место, где оно могло быть. Он надеялся выбить сустав или хотя бы пустить трещину, тем самым опрокинув гиганта, но каменное лезвие раскололось, словно кусок глины.