Граф и Дикарка

Титова Лия

— Доля у вас такая, сэр Генри, — пожалел его Чилтон. — Родителей не выбирают. А вас отец все король Англии.

— Я погуляю пару месяце на свободе, — небрежно сказал юноша. — Может, и правда инкогнито навещу супругу.

— В замках не обращают внимания на простой люд, — напомнил ему Эдвард. — Если смешаться с толпой, вас даже не узнают. А с деньгами я вам помогу. И напишу пару писем. Вас пустят на постой, накормят и помогут с провизией и деньгами.

— Вы слишком щедры, сэр Эдвард.

— Вы рискуете собой ради моей семьи, — возразил он. —

Это я перед вами в неоплатном долгу. Я уже был в Тауэре, моего отца казнили. Я не хочу его судьбы, да и моя жена не должна пострадать. Любые ваши желания я постараюсь исполнить.

Мужчины оказались возле рощи, которая укрыла их от любопытных глаз, и спешились. Эдвард привязал обоих коней и опустился перед юношей на колени. Генри не стал его отговаривать, понимая, что задумал его вассал.

— Я, Эдвард Чилтон, граф Мартингейл, клянусь, что буду верен Его Величеству королю Генриху VIII и его наследнику, Генри Фицрою, как и мои наследники, согласно закону. Да поможет мне Бог.

— Встаньте, сэр Эндрю, — провозгласил Фицрой важно. — Я принимаю вашу клятву верности. Я не забуду, что вы сделали для меня. — Генри снял с пальца перстень с большим изумрудом и отдал его Мартингейлу. — Если вам или вашим потомкам понадобится помощь, просто передайте перстень королю. Это семейная реликвия Тюдоров. Вам не откажут, сэр Эдвард.

— Благодарю, сэр Генри, — отвесил еще один поклон граф, пряча реликвию в карман. Ее не должны были видеть на его руке, вот он и не позволил ей светиться. — Я ваш верный слуга. Нам пора возвращаться в замок. Иначе вас хватятся.

— Едем назад, — решил Генри, возвращаясь к коню. Всадники пришпорили коней и рысью вернулись к мосту через ров и проскакали во двор. Придержав коня, Эдвард спрыгнул на землю и бросил поводья пажу. А Фицрой не стал так рисковать. Он остановил коня и при помощи слуги спешился.

Генри позволял о себе заботиться, пока не сбежал. Слуги несли за него полную ответственность и именно с них спросят за все, что с ним случиться. И он собирался сбежать, подставляя людей, но не мог ничего изменить. Генри сам хотел ощутить вкус свободы и побыть просто дворянином. Потом, когда закончатся его каникулы, он вернется в замок и продолжит жить той жизнью, которую ему прочил отец. Мало кто, точнее почти никто не мог похвастаться таким опытом. Юноша собирался воспользоваться предоставленным шансом, чтобы увидеть, как живут люди, и что на самом деле происходит в графствах и замках.

Из окна Мегги видела, как вернулись оба мужчины, но ее волновал только муж, с которого она не сводила глаз. Он сразу поспешил в замок, а она ему навстречу. Супруги вместе поднялись в спальню, и Эдвард рассказал ей разговор с Генри. Девушка во все глаза смотрела на мужа, едва веря услышанному. Но перстень, который положил ей в подол платья муж был слишком реален, чтобы сомневаться в их договоренности. Девушка осторожно взяла украшение и принялась рассматривать кольцо. Изумруд в тяжелой оправе из золота был великоват для женской руки, но на мужской смотрелся хорошо.

— Генри выполнит

обещание, — просто сказала она, — а вот Генрих не простит, если узнает.

— Не узнает, — успокоил он. — У Генри такие планы, что до нас рука его отца не дотянется. Он заставит его бегать за собой по всей стране. Тем более очень уж хочет наш мальчик на жену хоть одним глазком посмотреть. Кажется, мы плохо на него повлияли.

— Не веселись так, — попросила Мегги. — Если Генрих раскопает весь заговор, нас не спасет даже перстень.

— Не разберется, — слишком уверенно ответил Эдвард. — Мы тут такое намудрили, самим бы не запутаться.

— А ты и рад стараться, — пожурила его жена. — Ему едва шестнадцать исполнилось, а ты его поощряешь. Он просто романтичный мальчик, не видевший жизни. Конечно, ему хочется приключений, а если с ним что случиться, кто отвечать будет?

— Я с ним отправлю Майкла, — успокоил мужчина, — и напишу сопроводительные письма друзьям. Не пропадет наш принц, а кругозор расширит.

— Вот только влюбленного принца нам не хватает, — дрогнула Мегги.

— Любовь может изменить наш мир, — проговорил Чилтон. — Я уже изменил свой, а ты свой.

— Только мы не несем ответственности за целую страну, — ответила она. — Нам проще.

— Не проще, милая, — взял он перстень и убрал его в шкатулку с драгоценностями. Он остановился напротив кровати и посмотрел на Мегги. — Мы тоже несем ответственность перед нашими людьми. У нас в замке и по деревням хватает людей, которым мы должны нормальную жизнь. Они зависят в первую очередь от нас, Мегги. От наших решения и нашей твердой позиции.

— Значит, бежать мы точно не будем.

— Не будем, родная, — заверил мужчина, — если только при крайней необходимости, когда наши жизни будут в опасности. Нам и люди помогут. Главное быть справедливыми. Они и не забудут.

— А ты и отец?

— Мы никогда не унижали людей и судили споры справедливо, — повторил он веско. — Можем проехаться по деревням, сама увидишь, как живу наши люди.

— Обязательно съездим, — проговорила девушка. — Отец знал каждого члена клана в лицо и по имени. Даже детей.

— Я тоже постараюсь, — спокойно ответил граф, испытывая уважение к лаэрду, которого еще не видел. Он производил впечатление, и Чилтон сообразил, почему с шотландцами так сложно воевать — там все были семьей. А за семью умирала и не предавали.

— Тебя что-то удивляет?

— Да, — признался он. — Раньше мне не приходило в голову, как вы живете и чем дышите. Теперь начинаю узнавать.

— Что думаешь?

— Я хочу узнать твоих родных, — признался он, прямо глядя ей в глаза. — Нам стоит у вас поучиться. И я буду учиться.

— Почему, Эдвард?

— В наших детях, Мегги, — просто ответил он, — будет течь моя и твоя кровь. Им будут предъявлять претензии, что они не чистокровные англичане. Они не должны стыдливо опускать глаза. Будущему графу Мартингейлу будет тяжело, если мы с тобой не сделаем все возможное, чтобы нас приняли по-настоящему.