Грань. Игры со смертью
Шрифт:
Она ложится на кровать, натягивает одеяло до подбородка, пытается отвлечься. Мысли кружатся вокруг комнат — ни одного окна. То ли их не строили изначально, то ли заколотили, но следов нет. Подвал? Бомбоубежище? Последнее хуже всего — толстые стены, глубоко под землёй. Надо узнать у девушки, как она попала сюда, что помнит, но позже.
Астарта встаёт, идёт на кухню, берёт яблоко из шкафчика — зелёное, гладкое. Откусывает, но вкус не чувствуется, только кислинка. Она смотрит на полки — еды много, банки, пачки, всё растительное. А что, если у той девушки ничего нет? Она может сидеть там
Девушка до сих пор стоит у стены за решёткой, всхлипывает, плечи дрожат. Тень больше не проявляет агрессии к новенькой, даже напротив, наклоняет голову, смотрит на неё, подбегает к двери, поскуливает, словно утешает. Незнакомка поднимает заплаканные глаза, отшатывается, садится на что-то — стул? коробку? — и отворачивается, утыкается лицом в ладони.
— Я не хочу тебя убивать, — говорит она тихо, голос дрожит.
Астарта замирает. Убивать? Мысль щёлкает: Эрик мог подкупить её, чтобы она убила Астарту. Зачем пачкать руки, если можно заставить ребёнка? При этом изначально мог бы бросить Астарту умирать от кровопотери, но не сделал этого и наоборот спас. Нелогичный мерзавец. Она смотрит на девушку с жалостью. Та напоминает Эли — хрупкую подругу из интерната, с такими же тонкими руками и потерянным взглядом. А Эрик втягивает её в такое, идиот.
Тень виляет хвостом, смотрит на незнакомку. Астарта кладёт пачку чипсов у решётки — прутья узкие, но пачка пролезет. Вторую открывает, садится на пол, прислоняется к стене, хрустит чипсами. Она никогда не отличалась сентиментальностью, но сейчас ощущает потребность что-то сказать. В конце концов, нужно как-то войти в контакт с незнакомкой.
— Мне было десять, когда дедушка сказал убить оленя, — начинает она, смотрит в потолок. — Олень был таким красивым, я не хотела этого делать. Но дед настаивал. И я убила оленя, чтобы угодить ему.
Слова вырываются сами. Угодить ему? Она не думала об этом раньше. Это правда? Или заточение играет с разумом, подсовывая ложные выводы? Воспоминания шатки, решения — её или чужие? — растворяются в сомнениях.
— Разве ты была обязана это делать? — спрашивает незнакомка тихо.
Астарта про себя выдыхает с облегчением — контакт есть.
— Не знаю, — отвечает она честно, смотрит на чипсы. — Наверное, нет.
Шаги за решёткой. Девушка подходит ближе, просовывает руку сквозь прутья, гладит Тень. Собака лижет ей пальцы, виляет хвостом, тыкается носом в ладонь.
— У меня есть еда, но спасибо, — говорит она, кивая на чипсы.
Астарта устало улыбается. Это прогресс.
— Моё имя Астарта. А как мне звать тебя?
— Веста, — отвечает девушка.
Глава 10. Гнев
Астарты лежит под одеялом и не хочет вставать. Вчерашняя апатия никуда не делась, притупилась новыми знаниями, но давит также. Веста рассказывала мало, говорила неохотно, выдавливая слова с трудом. Оказалось, что она сама знает немного: её привезли сюда под снотворным, она не помнит, как оказалась в комнате.
Веста говорила, что познакомилась с Эриком в больнице, где он
Причин не верить Весте нет — её слова звучат правдиво. Подозрения Астарты подтверждаются: это дело рук Эрика, но она не знает, как реагировать. С одной стороны, он не подговаривал Весту убивать — это успокаивает. С другой — Астарта запуталась: какую игру ведёт Эрик, чего он добивается? Мысли вязнут в тумане, ответа нет.
Рука Астарты чешется с самого утра, на внутренней стороне локтя. Она чешет снова и смотрит туда, замечает красную точку — маленькую, аккуратную, как от укола в вену. Кто-то вколол ей что-то или брал кровь? Кто-то. Конечно, Эрик. Астарта осматривается — собаки рядом нет.
— Тень! Тень, ты где? — зовёт Астарта, встаёт с кровати, голос дрожит от тревоги. — Ко мне, девочка! Тень!
Собака не отзывается. Тишина давит, обволакивает, как сырой воздух. Астарта обходит помещения, начинает с кухни. Открывает холодильник, но там ничего нового. Стол тоже пуст, ни мяса, ни ключей. Она идёт дальше, подзывает Тень, голос становится громче, эхом отскакивает от стен, но её нигде нет. Последним Астарта проверяет комнату Весты. Дверь к ней оказывается открыта.
Веста поднимается с кушетки, её светлые волосы растрёпаны, глаза красные — то ли от сна, то ли от слёз. Она подходит ближе.
— Ты не видела собаку? — спрашивает Астарта, голос напряжённый.
Веста отрицательно качает головой.
— Я проснулась пару часов назад, — говорит она тихо, — увидела открытую дверь, но не выходила.
Значит, Тень забрали. Астарта ожидала чего-то подобного — собака здесь лишняя, её роль неясна с самого начала. Её появление и пропажа — всё это часть игры Эрика, как ключи на столе. Жаль, да, сердце сжимается от мыслей, что Тень больше не рядом и что нет ясности, где она и как, но ничего не поделать.
Астарта заходит в комнату Весты, осматривается. Маленькое пространство обустроено для жизни: кушетка с тумбочкой, раковина, душевая кабина с мутным стеклом, ящики с едой, шкаф с одеждой и полотенцами, биотуалет в углу. Банки с овощами, бутылки с водой, сухие пайки — Весту сюда тоже поселили на долгосрочную перспективу.
— А твой пистолет? — уточняет Астарта.
Травматический, но это хоть что-то. Вдобавок к её боевому с одной пулей он может помочь оглушить Эрика, дать шанс сбежать, если правильно прицелиться.
— Пропал, — отвечает Веста, опуская взгляд к полу.
Астарта замечает, что Веста избегает смотреть ей в глаза с тех пор, как отказалась стрелять. Может, стесняется? Боится осуждения? Астарта не чувствует лжи в её словах, видимо, Веста просто замкнутая. Она отбрасывает идею с двумя пистолетами — Эрик предусмотрителен, забрал травмат, но почему оставил ей боевой? Забыл? Или это ловушка? Мысли кружатся, но не складываются в ясную картину.
Рука снова чешется, зудит сильнее. Астарта смотрит на точку, трёт её пальцем и задаёт ещё вопрос: