Грезы о любви

Котова Дарья

Эстель тенью метнулась в сторону, когда впереди замаячили огни небольшого гарнизона — по приказу короля на границе были расставлены сторожевые посты и ходили патрули, а немного глубже проходила вторая линия обороны, как раз такие небольшие подразделения. Вокруг них стояли часовые, и девушка, не желая попасться, прошла по едва заметной даже эльфийскому глазу тропинке, которая привела ее к небольшой постройке. Это был самодельный склад, где солдаты хранили те вещи, которые не представляли никакой ценности для потенциального врага, но были нужны им самим: доски, молотки, обрывки бечевок и прочий хлам. Здесь же проходили свидания. Эстель была уже достаточно

взрослой — уже шестнадцать весен минуло, — чтобы понимать, чем заканчиваются такие встречи. И все же, несмотря на напущения матери и возможное разочарование отца (если он узнает, конечно), она сама сегодня пришла сюда. В покосившемся сарае ее уже ждали. Сильные руки обняли Эстель, стоило ей переступить порог и закрыть дверь. Горячее дыхание, сбивчивый шепот, быстрые страстные поцелуи…

Солнце медленно поднималось из-за Восточных гор, чтобы в одно мгновение осветить вест Рассветный Лес. Эстель положила голову на плечо возлюбленному, и тот мечтательно произнес:

— Когда-нибудь мы будем встречать так каждый рассвет. Вместе.

— Совсем скоро.

Эстель улыбнулась и посмотрела на своего избранника. Она знала Фельела с детства, он служил у ее отца. Их разделяло всего двадцать весен — смешной срок для эльфов. Все получилось так внезапно, спонтанно, немного глупо, но бесконечно прекрасно. В один момент мир словно перевернулся, их взгляды встретились — так было почти каждый день, — но в этот раз все было по-другому. Фельел долго ухаживал, а потом сделал предложение. Родители отнеслись к этой новости благосклонно: отец хорошо знал жениха дочери и лучшего для нее желать не мог, а мама лишь рассмеялась, радуясь за дочь, и пожелала им счастья.

— Мне пора, скоро отправляться.

Фельел коснулся поцелуем руки, не сводя с ее лица влюбленного взгляда, и поднялся. Он был командиром одного из патрулей, и его отряд отправлялся сегодня на рассвете.

— Мне уже не терпится увидеть тебя снова, — призналась Эстель, в последний раз целуя возлюбленного.

— Я скоро вернусь, — пообещал Фельел. — Эти три недели пролетят для тебя быстрее северного ветра.

Солнце уже взошло над горизонтом, когда юная леди Рисанэ остановилась у ворот родного поместья и обернулась: там, на севере, среди облаков виднелись вершины Северного Хребта. Уже девятнадцать лет в Рассветном Лесу царил мир.

* * *

Патруль привычно продвигался на север, когда у них над головами пролетела какая-то хищная птица. Ее мощные крылья задели верхушки деревьев.

— Ястреб, да еще так низко, — заметил один из воинов.

Фельел проводил взглядом птицу и повел отряд дальше. Это был привычный, давно хоженый маршрут: они должны были несколько суток двигаться на север, мимо поста, потом по границе до следующей заставы и обратно, на юг, к гарнизону в землях Миратэ. Патруль идет быстро, практически не останавливаясь, и весь путь у них занимает не более трех недель — и еще два дня на дорогу до своего гарнизона. Но Фельел знал, что Эстель будет ждать его в поместье Миратэ. Совсем скоро они встретятся вновь…

Патруль шел вдоль границы уже полдня, до следующего поста часовых оставалось пару часов, когда шорох листвы заставил эльфов остановиться. Отряд из семи воинов замер, их командир жестом приказал рассредоточиться. Скрываясь в лесу так, как могут только дриады и эльфы, они принялись наблюдать. Совсем скоро послышались тяжелые шаги — это были не люди, те ходят тише. Чужаков было немало. Фельел отправил одного из патрульных к заставе, а остальным приказал обнажить оружие,

но тут на них напали и совсем не оттуда, откуда они ожидали.

* * *

— Не думал я, что когда-нибудь не соглашусь с тобой, — признался Селон Рисанэ своей жене.

— Это интересный опыт для нашей супружеской жизни, — как ни в чем не бывало заметила Авелис. — К тому же, я тоже беспокоюсь о судьбе дочери.

— Поэтому одобрила ее выбор!

— Ты тоже.

— Да, — признал генерал, стискивая в руке трость. Жена его ничуть не была обеспокоена разговором и продолжала мирно вязать кружевную салфетку.

— Фельел достойный эльф, я буду рад, когда моя единственная дочь назовет его своим супругом, но… возраст, Авелис.

— Я тоже была молода, когда вышла за тебя.

— Авелис, тебе было пятьдесят весен, а не шестнадцать, как Эстель!

— Она крайне серьезная эльфийка, это у нее от тебя, она и в десять весен и в сто будет одинакова взрослой. И еще, — Авелис наконец-то отложила рукоделие, — родителям не следует вмешиваться в жизнь детей. Это их выбор и их ошибки. Советуя им или, не дай Свет, решая за них, мы делаем только хуже.

— Мудрые слова, но отцовскому сердцу их сложно принять.

Авелис улыбнулась, накрывая ладонь мужа своей. Пальцы мужчины наконец-то перестали нервно сжимать трость.

— Самый очевидный пример: если бы моя мать была жива, моя бы средняя сестра сейчас скиталась бы по людским землям без титула, но с мужем и детьми. Наша мать была твердых взглядом и неистово воспитывала их в нас. Замужество для нее стало главной целью. Она не позволила бы Астере так вольно выбрать супруга. Дошла бы до короля и, поверь, добилась бы своего. Мама умела плести сеть из яда и лжи.

— Хорошо, что король более лоялен к твоей сестре, — искренне произнес генерал Рисанэ, который хорошо общался с Астерой Феланэ. Он уважал ее, как профессионала и как эльфа. Несмотря на тяжелый характер, она была честна с другими и с самой собой. И лорд Рисанэ был рад, что у короны не было претензий к леди Феланэ, вышедшей замуж за человека. И что Алеста не стала пользоваться своим влиянием и мстить сестре.

На самом деле, супруги Рисанэ многого не знали. Как королева, старшая сестра легко могла усложнить жизнь средней, но здесь вмешался король, которому нужно было расположение генерала следопытов, а зная о вспыльчивость и нетерпимости Астеры, Лестер прямо приказал жене оставить сестру в покое.

— Меня не интересует, с кем она делит постель и от кого носит детей. Пусть разбавляет кровь Феланэ сколько пожелает, мне нужны ее воинские таланты, а не благочестие, — заявил он однажды, и больше этот вопрос между венценосными супругами не поднимался.

* * *

Эстель беспокойно мерила шагами комнату.

— Они должны были вернуться.

Нейлин хотел было утешить подругу, но прикусил язык: что он мог сказать? У патрульных есть приказ и четкое разграничение по времени, генерал Рисанэ, может быть, отец и заботливый, а вот военачальник строгий, вверенные ему солдаты шаг в сторону боятся сделать, а тут задержка почти в неделю! Отряд Фельела должен был вернуться более шести суток назад, и Нейлин понимал, что что-то произошло. Для жителей северных границ вопрос «что именно?» не стоял: все знали на него ответ. У Рассветного Леса здесь был только один враг, отец еще в детстве говорил Нейлину, что северные орки вернутся, и, глядя сейчас в полные тревоги глаза Эстель, он истово молил Свет, чтобы все их опасения оказались напрасными.