Грезы о любви
Шрифт:
— Я люблю вас.
Нарель нахмурился, вертя в пальцах тонкий запечатанный свиток: будучи лордом, он получал немало писем даже здесь, в поместье невесты, но это пришло не из столицы от боевых друзей и не от его эльфов из земель Миратэ. На свитке была печать гарнизона с западных границ, у Нареля было несколько знакомых там, года два назад он по просьбе Астеры ездил туда проверять обстановку. Тогда на северном и восточном фронте шли кровавые бои, последние в той войне, и никто из генералов и командиров не мог отлучиться. Пришлось тогда по приказу короля ехать Нарелю: на западной границе произошел серьезный
Нарель одним движением сломал печать и вскрыл послание. С пару минут читал, потом еще с десяток пытался осознать написанное и еще с полчаса думал, что делать.
Когда в комнату вошла Алеста, он уже принял решение.
— Светлого утра, я все никак не могла найти тебя.
— Я встал рано, — невпопад ответил Нарель, рефлекторно крутя исписанный листок между пальцами.
Заметив его рассеянность, Алеста обошла его спины и приобняла за плечи, успокаивая.
— Плохие новости из столицы?
— Нет, не оттуда.
Нарель позволил себе прислониться к ней и на мгновение забыться, раствориться в их любви, в ощущении нежного шелка ее домашнего платья, ласковых рук на его плечах.
— Мне написал друг с западной границы…
Время его визита подходило к концу, и одним погожим утром Селон Рисанэ решил, что уже достаточно погостил в доме Феланэ и дальнейшее его пребывание здесь будет неуместно. Поэтому он оповестил хозяек (Астеру, остальные сестры были заняты) о своем намерении уехать и начал готовиться к путешествию на север. Генерал эльфийской армии знал, что его королевство разорено войной и корона не сможет помочь своим лордам, в деле восстановлении земель им придется рассчитывать лишь на свои силы. Он знал, что ждет его дома — выжженные леса и опустошенная земля.
— Генерал Рисанэ! — окликнул его взволнованный женский голос.
Лорд обернулся, с трагической безысходностью во взгляде наблюдая за тем, как к нему спешит Авелис. Запряженный конь рядом переступил с ноги на ногу, чувствуя волнение хозяина. Молодая эльфийка пересекла двор и остановилась у изгороди.
— Вы уже уезжаете?
— Да, леди Авелис, мне пора, — он похлопал по дорожной сумке, навьюченной на верного парнокопытного друга: жизнь в войне приучила Селона Рисанэ путешествовать налегке.
— Ваш отъезд больше похож на побег, — внезапно крайне проницательно заметила Авелис, становясь намного старше. Теперь Рисанэ увидел ее сходство со старшими сестрами.
— Мне жаль вас
— Но это ваш долг, я понимаю. — Авелис накрыла его руку своей. — Тогда, может быть, вы заберете меня с собой?
Она рассмеялась, чисто и звонко, когда он поднял на нее изумленный непонимающий взгляд.
— Леди Авелис…
— Вы против?
— Я не понимаю…
— Моего предложения? — задорно поинтересовалась она и тут же стушевалась, отступила, отводя взгляд. — Мне жаль.
Он перехватил ее ускользающую ладонь, нежно укрыв в своих.
— Вы слишком молоды для меня.
— Моя молодость — единственная преграда?
— Я старик, Авелис…
— Глупости, Селон, ты сам себя в этом убедил. — Она шагнула к нему, беря его лицо в свои руки. Седые пряди скользнули по тонким пальчикам.
— Старый калека — не тот муж, которого ты заслуживаешь, — с горечью произнес он.
В ее серых глазах было столько света и теплой, домашней нежности, что он, как влюбленный мальчишка, не мог отпустить ее и наконец уехать.
— Эльфы не стареют, а раны не сделают тебя хуже. Не спорь, — она на мгновение приложила палец к его губам, когда он попытался возразить. — Лишь скажи, я могу разделить с тобой жизнь?
И взгляд у нее был настолько серьезный, что он не смог солгать ей.
Листерэль, столица Рассветного Леса, был единственным городом, помимо Озерной долины. Светлые эльфы жили небольшими, но многочисленными поселениями, которые часто располагались неподалеку от поместья какого-либо знатного рода. Таких семей в Рассветном Лесу было немного, но именно они были опорой королевской власти. Большую часть территории светлых эльфов занимали бескрайние леса, реки и луга. Листерэль был построен еще до Раскола, это был большой город с изысканными, поражающими архитектурным искусством домами. Светлые эльфы во всем мире считали исключительно творческой, духовно развитой расой. Чувство прекрасного было воспитано в каждом жителе Рассветного Леса.
Чистые ровные улицы — такие не найдешь в Рестании или Фелин’Сене — пролегали между домами знатных родов, военных, приближенных короля и других важных эльфов. Особняк Феланэ и здесь отличался — он располагался ближе всех к королевскому дворцу и занимал места в два раза больше, чем любой другой дом в Листерэле.
Нареля слуги впустили сразу, но хозяйку он увидел лишь через полчаса, когда она сама решила выйти к нему. Все это время эльф послушно ждал, то сжимая и разжимая кулаки, то принимаясь мерить шагами гостиную, в которую его пригласили. Это была небольшая комнатка, оформленная в сине-золотых тонах, любимых цветах Алесты.
— Леди Феланэ, — Нарель глубоко поклонился вошедшей эльфийке, но правильно чувствуя ее настроение, не стал приближаться.
— Лорд Миратэ, что привело вас ко мне?
Алеста старалась держаться холодно, но взгляд выдавал ее: в нем плескалась боль предательства.
— Я же объяснил тебе, что это… это была не любовь, всего лишь случай…
— Так ребенок от ликанши, это случай?
— Алеста, — он шагнул к ней, протягивая руки, как утопающий, который хватается за тонкие стебли камыша.