Грезы о любви

Котова Дарья

— Все, готово.

— Идем? — Лидэль заметно повеселел. Он уже успел выбросить из головы утреннюю дурь сестры и готов был кутить всю ночь.

Линэль подмигнула брату, и они через один из потайных ходов, найденных Лидэлем, выбрались из дворца.

Несмотря на то, что Рассветный Лес не закрывал границы подобно Темной Империи или Кериане, попасть в него неэльфу было сложно. Чужаков здесь не жаловали, единственными гостями были жители Лесов фейри — нимфы, дриады, русалки, феи — и редкие люди. Сами же светлые эльфы тоже не часто покидали родной дом, и за пределами Рассветного Леса встретить их было очень сложно. В основном это были одиночки: путешественники и редкие торговцы. Даже в Рестании, Столицы Мира и Свободном Городе,

в которой можно было встретить кого угодно, от тролля и дроу до нимфы и русалки, светлые эльфы были нечастыми гостями. Так что жители Рассветного Леса были мало знакомы с внешним миром и чужими традициями и культурой, однако в Листерэле существовало одно место — неприметный дом на окраине, — где собирались те, кому надоел покой зеленых чащ. Нашел его Лидэль еще пару лет назад, и с тех пор близнецы изредка наведывались туда. Линэль всегда поражало, как брату удается отыскивать подобные вещи. Наверное, это был талант. Она могла создать сколько угодно личин, но только Лидэлю удавалось пройти через всю столицу туда и обратно и не попасться на глаза эльфам наблюдающего за тенями, который имел неприятную привычку докладывать королю о передвижении его детей.

Дверь открылась на условный стук, и близнецы прошли внутрь. В темном коридоре Лидэль сразу же свернул налево и стал спускаться, Линэль шла следом, предвкушая замечательный вечер. Короткая лестница привела их в огромный подвал, заставленный множеством маленьких круглых столов. Легко протиснувшись через толпу, Лидэль отбил им с Линэль место в самом центре, спровадив какую-то пьяную русалку и ее подружек дриад. Удобно устроившись на жестком табурете (на это был способен только он), принц щелкнул пальцами, подзывая разносчицу. Покачивая нетощими бедрами, к ним подошла девушка — явно полукровка человека и нимфы. Проводив ее взглядом, когда она отправилась за их заказом, Лидэль произнес:

— Да-а, сколько всего мы упускаем, сидя в своем затхлом Лесу.

— Не скажи этого при старшем братце, — рассмеялась Линэль, и в ее сторону тут же обернулись несколько мужчин за соседними столиками: их привлек необыкновенно мелодичный голос незнакомки. — Он тебя не поймет.

— Сомневаюсь, что этот зануда видел в своей жизни что-то большее, чем стены дворца, — пренебрежительно фыркнул Лидэль, с удовольствием наблюдая за танцовщицами. У дальнего края зала была расположена небольшая сцена, на которой под неспешную музыку танцевали полукровки-дриады. Их гибкие тела завораживали своими соблазнительными движениями.

Потягивая из бокала заграничное пойло — такое еще не встречал даже опытный в подобных делах Лидэль, — принц заметил:

— Красивые. Хоть и не эльфийки.

— Лучше бы здесь были и мужчины. На что мне смотреть?

— Смотри на меня, — рассмеялся Лидэль. — Или вон на тех эльфов, что уже полчаса тебе подмигивают.

Линэль скосила глаза вправо.

— Издеваешься? Из какого селения эти мальчики?

— А ты хочешь лорда? Тогда стоило остаться во дворце.

Принцесса хмыкнула, выражая этим всю глубину презрения к нелепому предложению брата, и заказала у милой разносчицы еще один бокал.

— Только чего-нибудь покрепче, — вставил Лидэль.

— Есть «Темное желание», — предложила полукровка. — Но его много не пьют.

— Неси сразу бутылку.

— Две, — добавила Линэль и показала язык брату: здесь, под личинами, они могли вести так, как хотели, не оглядываясь на этикет и общественное мнение. Скоро на их столе оказались две бутылки с темной жидкостью, и под улыбку сестры Лидэль вскрыл их. Вечер только начался…

В самом темном углу зала за столиком у стены сидела одинокая фигура и потягивала то самое «Темное желание» только в меньшем количестве — всего лишь бокал. Как и многие здесь, незнакомец был в сером неприметном плаще с капюшоном, который надежно скрывал от любопытствующих его волосы цвета плавленого серебра и темно-зеленые глаза, которые

сейчас крайне неодобрительно смотрели на светловолосых эльфа с эльфийка, залезших на сцену и танцующих с дриадами. То, что эти двое пьяны, было понятно любому. Зал аплодировал заводилам, а темно-зеленые глаза внезапно метнулись в другой угол, выхватывая из теней не менее подозрительную фигуру. Второй незнакомец точно не был пьян и не собирался пить, его не интересовали ни танцы, ни карты, ни даже курево, которое здесь предлагали элитным гостям. Именно поэтому он был намного подозрительнее всех остальных. У него была здесь только одна задача — следить.

* * *

— Нейлин?

Он поднял голову от книги и посмотрел на отца: он и не заметил, как тот подошел.

— Что-то случилось?

— Нет, малыш, хотел с тобой поговорить, — признался Нарель, опускаясь на невысокую деревянную ограду рядом с Нейлином.

— Ну пап, я же уже немаленький.

— Знаю, но для родителей их дети всегда остаются детьми.

Серо-зеленые глаза отца смотрели слишком понимающе. Нейлин потупился.

— Так о чем ты хотел поговорить?

— О тебе. Я волнуюсь. Последнее время ты сам не свой, словно тебя что-то тревожит.

— Нет, все в порядке.

— Правда?

Нейлин уставился в книгу, чувствуя выразительный взгляд отца.

— Да. Я сам справлюсь.

Тихий вздох. На плечо легла рука.

— Пообещай мне, что если тебе нужна будет помощь или ты поймешь, что не справляешься, ты скажешь мне.

Он молча кивнул, чувствуя признательность к отцу, что он не стал расспрашивать. Его чувства к Линэль были… слишком личные. Но и невидимая поддержка отца ободряла. Давала чувство защиты, чувство, что он не один. Нейлин наклонился и уткнулся в плечо отцу, тот ласково погладил его по голове. Даже без превращения тонкий нюх ликана-полукровки улавливал едва заметные запахи не только на физическом, но и на эмоциональном уровне. Отец пах травой в поле, ветром и лошадьми. Этот запах всегда успокаивал Нейлина.

— Поедешь со мной в столицу на бал?

— А меня пригласили? — удивился Нейлин.

— Как лорд Миратэ я вправе взять одного сопровождающего. Так ты поедешь?

Можно было бы подумать, можно было отказаться, но Нейлин не мог. Он видел, что Эстель до сих пор тяжело, что ей не нравится столица, он хотел поддержать ее. Они были лучшими друзьями, даже больше: словно брат с сестрой. Они делились всеми переживаниями, а когда не могли — как Нейлин со своей любовью, — то просто искали утешения в обществе друг друга. И, конечно, он не собирался бросать подругу.

— Да, поеду.

Нейлин невольно улыбнулся, хотя в груди было больно. Он знал, что была еще одна причина поехать: увидеть ее.

* * *

Стук в дверь заставил промелькнуть огонек удивления в ледяных глазах короля: к нему редко кто заявлялся так рано. Даже Лоренс в это время только вставал. Солнце едва показалось из-за горизонта, и дворец еще не проснулся, баюкая в объятиях сна всех эльфов. Стук повторился.

— Входите.

На пороге появился тот, кого король сейчас хотел видеть меньше всего — Лоренс. Причем его вид сразу не понравился Лестеру.

— Где ты был?

— Какая разница? Принес тебе твои отчеты, там нечего проверять, — он хлопнул отцу на стол не очень ровную стопку бумаг исписанных каллиграфическим почерком.

Ледяные глаза сузились, не предвещая ничего хорошего.

— Все, теперь я спать, устал, — попрощался Лоренс и почти идеально вписался в дверь. Почти. Глаза короля превратились в щелочки, полыхающие ледяным огнем. Он уже не видел, как оказавшись вне поля зрения отца и стражников, кронпринц выпрямился, поправил сползший плащ и зажмурился: он выпил не так много, чтобы потерять разум. В отличие от младшего брата с сестрой, которых он сейчас спасал от гнева отца, Лоренс знал меру.