Грезы о любви

Котова Дарья

— Гарнизон — стратегический объект, на него нападение более вероятно, — проворчала Эстель, но уже менее воинственно.

— Значит, я исполню мечту племянника.

Девушка не выдержала и улыбнулась, глядя на довольную маму.

— Сразу видно жену генерала.

Авелис лишь по-девчачьи рассмеялась и, обняв дочь, отправилась на кухню, отдавать распоряжение об обеде. Эстель поднялась наверх, в свои покои, где могла спокойно обдумать произошедший между ней и Нейлином разговор…

…В поместье Миратэ царило уныние — это стало заметно, едва Эстель переступила порог знакомого с детства дома. Встретил

старую подругу Нейлин, и его потухший взгляд совершенно не удивил эльфийку: она до сих пор внутренне клокотала, стоило только вспомнить бал. Надо было все-таки действовать по примеру кузины Милы и отвесить пощечину Лидэлю. И Линэль, раз уж она девушка — им ведь можно друг друга бить. Потому что принцесса и ее братья, по мнению Эстель, вполне это заслужили! Честно говоря, желание обсудить произошедшее на балу стало второй причиной «побега» девушки в соседнее поместье. В столице они с Нейлином больше не виделись: Миратэ уехали из Листерэля на следующее утро, а Эстель с матерью остались проводить отца в дорогу.

Однако сегодня друг не был настроен на разговоры. Девушка попыталась подбодрить его и даже начала ругать Лидэля, Линэль, Лоренса и всех, кто присутствовал тогда на балу, но Нейлин неожиданно резко оборвал ее.

— Не нужно этих слов, Эстель. Я ценю нашу дружбу и ради нее прошу: не продолжай свою гневную речь.

— Но Нейлин, как ты не понимае…

— Я понимаю. Я все очень хорошо понимаю. И хоть слова их высочеств были грубы, в них не было лжи.

— Постой, — Эстель поймала бегающий взгляд Нейлина. — Ты считаешь, что… что ты это заслужил?

Он замялся и отвернулся.

— Да, — его ответ был едва слышен даже эльфу.

— Да? Нейлин, как ты можешь так себя унижать? Как ты можешь позволять им так себя унижать?

— Эстель… ты не понимаешь… — он уворачивался от ее пристального взгляда и настойчивых расспросов, но подруга не собиралась отступать. — Линэль — принцесса…

— При чем тут это? Стой… Нет! Нейлин! — Она поймала его за руку и дернула на себя. Учитывая соотношение роста и массы, с таким же успехом Эстель могла толкать каменную глыбу, но Нейлин послушно шагнул и грустно взглянул на нее.

— Только не говори мне, что… Ты любишь ее, — не веря своим словам, произнесла девушка. По тому, как густой румянец залил щеки друга, стало понятно, что она права. — Ох, нет… Но как, Нейлин?

Ликан отвел глаза, его этот разговор явно смущал, но, в отличие от его отца, Эстель отступать не умела.

— Она ведь… Она ведь пустышка, у нее, кроме титула принцессы, ничего нет…

— Не смей ее оскорблять! — неожиданно эмоционально произнес Нейлин, сжимая кулаки. — Она прекрасна!

— Очнись! Она над тобой издевалась и даже не скрывала этого!

— Я знаю. — Взгляд его серых глаз превратился в камень. — Но она не такая бездушная, как ты думаешь. Она умеет любить, но я не вхожу в число ее близких,

поэтому со мной она жестока.

Эстель только и оставалось, как беспомощно открывать и закрывать рот. Она была в шоке от слов Нейлина, но еще больше ее поразила перемена в его поведении. Он всегда был мягким, несмотря на свою грозную сущность, но сейчас он говорил и смотрел твердо, и Эстель впервые в жизни почувствовала, что перед ней стоит не друг детства, а ликан, взрослый мужчина.

Они немного помолчали — каждый не знал, что сказать. Возникшие напряжение и непонимание не желали рассеиваться, и чтобы их сгладить, Эстель почти беззаботно произнесла:

— Лоренс сделал мне предложение.

Нейлин мгновенно переменился, вновь превращаясь в заботливого друга.

— О… И что ты ответила?

— Нет… Это было еще до… до пощечины Милы.

— Не мне советовать, но… думаю, ты правильно поступила.

— Спасибо… за поддержку, — она подняла на него благодарный взгляд. — Мало кто понял бы меня.

— Лоренс — хороший, но ты ведь его не любишь.

— Я бы не назвала его хорошим, — опять начала злиться Эстель.

— Он хороший кронпринц, отец и генерал Рисанэ очень высоко о нем отзывались, но как… как эльф, он, и правду, иногда груб.

— Твоя терпимость не доведет тебя до добра, — почти безнадежно предостерегла Эстель друга и отправилась спать. На следующий день они больше не поднимали эту тему: обсуждали все на свете, начиная от проблем мировой истории и заканчивая цветом тюли для гостиной, но так и не заговорили о том, что интересовало их больше всего. Проведя у друзей пару недель, Эстель вернулась домой…

…И дома чувствовала разочарование. Единственное, чем она себя успокаивала — она ничем не может помочь Нейлину. Лечить любовные недуги она не умела.

* * *

В молодости, когда он еще не стал генералом, Селону Рисанэ доводилось бывать в чужих землях, в том числе в других королевствах. Во время Южной войны, когда кочевники покинули степи и напали на Леса фейри, Ленату и Феранию — все южные государства, — тогда еще юный эльфийский командир успел увидеть все вышеперечисленные места, включая сухие прерии и даже поглядел на виднеющиеся за горизонтом пески великой и бескрайней пустыни. Был генерал Рисанэ и в Фелин’Сене: однажды, во время уже войны с северными орками. Однако в Арле, небольшом соседнем королевстве, бывать ему никогда не доводилось.

Как только Рисанэ с отрядом лучников выехали из-под крон Рассветного Леса, их окутала прохлада ранней осени, и чем дальше на северо-запад они продвигались, тем холоднее становилось. Он уже успел позабыть, что у людей меняются сезоны. А на севере зимы должны быть суровые. Генерал поплотнее укутался в теплый плащ, вспоминая наказ Авелис. Если бы она знала, как он «себя не жалеет», заставляя отряд ехать почти круглые сутки, она бы точно укорила его. Но любимая жена и дочь остались в поместье — за ними присмотрит Нарель, — а самого Селона ждала столица Арле и прием их короля.