Грезы о любви
Шрифт:
— Хорошо, что вы приказали уводить население к югу, — пересохшими губами произнес эльф: он явно еще не отошел от увиденного в ущелье. — Но как люди вас послушались?
— Я умею быть убедительным, — мрачно ответил Рисанэ, все еще погруженный в свои мысли. Эвакуацию населения его эльфы начали только этим утром, когда все военачальники Арле уехали к ущелью. Дети и старики идут намного медленнее армии, и если орки решатся их преследовать, то участь несчастных будет незавидной.
Совсем скоро они присоединились к последнему обозу, и генерал обернулся к столице, оставшейся далеко позади. Дым уже был виден и отсюда. Старому эльфу было о чем подумать.
Во-первых, северных орков стало намного больше. По грубым
— Тренируешься? — Острый кончик меча уткнулся ему в грудь. Лидэль спокойно посмотрел на брата.
— Собирался. А ты?
Вместо ответа Лоренс кинул ему меч, а сам взял второй со стойки.
— Без толку выяснять, кто пришел первым. Ты ведь не уйдешь просто так?
— Даже не собираюсь, — подтвердил Лидэль, обходя брата по широкой дуге. Эта тренировочная площадка располагалась возле сада и предназначалась только для королевской семьи. Учитывая, что в нее входили две женщины, ребенок и постоянно занятой король, то на залитый солнцем желтый камень ступали редко. И, естественно, по всем законам вероятности еще реже два принца должны были пересекаться на ней. Однако Судьба — коварная затейница: Лидэль с Лоренсом, словно нарочно, постоянно сталкивались лбами на площадке. А так как никто из принцев уступать не собирался, а делиться или сотрудничать они не умели, то…
— Разберемся по-мужски? — уточнил Лидэль, поигрывая мечом.
— Ты умеешь? — серебристая бровь приподнялась в немом удивлении.
— Сегодня кронпринц необычно нагл… Срывает злость за отказ? Где же твоя невеста?
— В отличие от тебя, я умею слышать леди, — голос Лоренса был предельно вежлив, однако темно-зеленые глаза смотрели со злой расчетливостью.
Лидэль едва заметно сглотнул: он никогда не боялся брата, но и не считал его слабаком, как постоянно заявлял вслух. Лоренс умел… бить. Во всех смыслах этого слова. Он умел принимать удары и умел их наносить, а вот Лидэль предпочитал не рисковать. Пусть подло бить в спину, но жизнь несправедлива, как говорит мама. А Лоренс пусть стучится лбом о жизненные проблемы. Только вот дело в том, что сейчас этой «жизненной проблемой» был сам Лидэль.
Они атаковали практически одновременно, оба — без предупреждения. Если бы их бой увидел смертный, к примеру, человек, он не уловил бы их движений, настолько те были быстры. Точные, выверенные, сильные удары. Непосвященному показалось бы, что силы равны, однако это было не так. Занятия по фехтованию (как их часто называли люди) Лидэль, в отличие от всего остального, никогда не пропускал, но Лоренса… Лоренса он бы все равно не смог победить. Тот был настоящей смертоносной тенью. Сколько бы Лидэль не блокировал его удары, сколько бы сам не атаковал, сколько бы не делал
Так было и сегодня. Солнце залило площадку своим испепеляющим светом, пот тек по спине, по напряженным мышцам, волосы липли ко лбу. Хвост больно бил Лидэля по груди каждый раз, когда он поворачивался, чтобы не выпустить Лоренса из поля зрения. Глаза брата, всегда такого спокойного, даже когда мстит, сейчас горели огнем злости, и, несмотря на вполне справедливые опасения, что ему сейчас будет больно, Лидэль радовался, что этому невыносимому гордецу так плохо, что он потерял над собой контроль.
Лоренс словно ждал, когда брат отвлечется. Сильный удар выбил меч из руки Лидэля, а сам он повалился на жесткие желтые камни. Пнув ногой Лоренса (вот целился в колено, а попал в лодыжку — тоже неплохо!), он кулаком ударил брата прямо по его вечно самодовольной физиономии. Второй меч зазвенел по камням, пока два принца молотили друг друга. Кровь шумела в ушах, сердце билось, как бешеное. Ни о чем не думая, Лидэль потянулся к голенищу сапога, в котором прятал метательный нож. Лоренс впечатал его лицо в каменные плиты, послышался громкий хруст, по губам и подбородку потекло что-то горячее. Не глядя Лидэль полоснул брата. Тот ругнулся посылая младшего в Глубины, и в следующее мгновение холодное лезвие меча коснулось беззащитной шеи Лидэля. Короткий метательный нож уперся в бок Лоренсу. Глаза их встретились, и каждый сейчас ненавидел другого.
— Что ты творишь?! — женский крик перешел в визг. Надо ли говорить, что спустя минуту сюда прибежали стражники?
Лоренс поднялся, сплюнув кровь прямо под ноги Лидэлю. Тот незаметно убрал нож обратно в сапог и попытался вытереть кровь с лица. Безрезультатно. Сломанный нос болел и пульсировал, а рубашка на груди уже вся пропиталась кровью. Неподалеку стоял Лоренс, в его темно-зеленых глазах затухала ненависть, оставляя лишь вполне закономерную досаду.
Алеста опустилась на колени рядом с сыном и попыталась промокнуть платком кровь.
— Мам, я сам справлюсь, — отмахнулся Лидэль, сгорая со стыда. Он уже взрослый! А она сюсюкается с ним, как с ребенком! И это на глазах стражников!
Алеста отступила на шаг, складывая окровавленный платок, и тихо произнесла:
— Тебе нужно к целителю.
А потом она посмотрела поверх плеча сына на Лоренса:
— Король узнает о том, что здесь произошло.
— Естественно, — с непередаваемым отвращением ответил кронпринц и, опустив меч в стойку, направился к дворцу. Лидэль как раз обернулся в этот момент и поймал взгляд матери, направленный в спину Лоренсу. Именно тогда принц понял, что то, что было между ним с братом — это не ненависть. Так, неприязнь да зависть. А вот мама… мама Лоренса ненавидела.
Линэль незаметно скользнула между стражниками и довольно улыбнулась: хорошая эта вещь — магия. Накинула «Пелену невидимости» и можно спокойно гулять, где вздумается. Юная принцесса в очередной раз поблагодарила Свет за то, что тот даровал ей магическую силу, и легкой походкой эльфа, не обремененного совестью и следами ее использования, направилась дальше по коридору. Только подойдя к двери и услышав шум за нею, Линэль подумала, что неспроста стражники стояли не у самого кабинета короля — как им и положено, — а на лестнице. В коридоре, кроме них, больше никого не было: пара соседних комнат — для писцов его величества — сейчас была закрыта и пустовала.