Грезы о любви
Шрифт:
— Эстель, на мне граница…
— Разрешаю бодрствовать до вечера, потом — спать. Нейлин, следить!
Она вышла, забрав с собой свои целительские принадлежности и испачканные тряпки. Нарель повернулся к сыну. Голова еще была тяжелая, а тело сковывала усталость, но сейчас было не время расслабляться. Да и привык Нарель к постоянному балансированию на грани жизни и смерти. Чем-то это чувство даже захватывало. Раньше, по молодости. А сейчас его сердце было полно беспокойства о сыне, воинах и безопасности границы, поэтому на глупый риск времени просто не оставалось.
— Отчитывайся, раз ты теперь мой помощник и даже отдаешь приказы. Которые еще и выполняют.
Нейлин слегка потупился, но четко отрапортовал:
—
Нарель смерил его недоверчивым взглядом. Нейлин легко расшифровал его.
— Я… я пока нормальный… не сразу начинается…
Нарель тяжело вздохнул и тут же поморщился от резкой боли в груди.
— Хорошо, но если что, сразу буди меня.
— Пап, мы справимся.
В серо-зеленых глазах плескалось явное недоверие, но Нарель, и правда, чувствовал усталость, все сильнее утягивающую его в приятную дрему. Сон обещал отдых и покой.
— Если что-то случится…
Авелис в задумчивости погладила корешок книги и посмотрела на медленно темнеющее небо. Где сейчас Селон? В битве или только планирует ее? А может быть, и вовсе мертв? А Эстель? Она сейчас в гарнизоне, борется за жизни сородичей. Скольких ей удалось спасти? Скольких детей Рассветный Лес потерял навсегда? Десятки вопросов и ни одного ответа. Авелис продолжает неподвижно сидеть у окна и думать, вспоминать. О любимом, о дочери, о друзьях. О храбром Нареле и таком же отважном Нейлине. Об Алесте, что могла бы быть сейчас с ними, подари им Свет другую судьбу. Как-то раз Селон сказал, что эльфы — однолюбы, поэтому Нарель так и останется один. А Авелис тогда возразила мужу, дескать, это они так хотят думать. Что если они сами виноваты в своей любви? Можно ли забыть, отпустить? Авелис бы не смогла: однажды встретив Селона, она не могла больше представить жизнь без него. А Нарель? Было ли у него также с Алестой? Смог ли он за эти годы хоть немного забыть его? Зная друга, Авелис уверенно могла сказать — нет. И это огорчало ее не только из-за Нареля, но и из-за Эстель. Ее девочка тоже потеряла возлюбленного и, Авелис видела это, так и не смогла забыть его. Единственной надеждой оставалось то, что любовь Эстель вспыхнула в столь юном возрасте, что та сможет со временем смириться и пережить. Возможно, сердце ее было затронуто не так сильно, как хочется думать самой девушке.
В последнее время король был мрачен больше обычного. Причиной этого была не только усложнившаяся ситуация с орками и их неизвестной магии (в Озерной долине так и не смогли выяснить ее природу), но и ухудшившиеся еще сильнее отношения со старшим сыном. Их с Лоренсом всегда связывали больше дела, чем семья. Лестер с самого раннего детства сына приучал того быть его помощью и поддержкой, приучал править, чтобы тот не остался, как он, внезапно один с погибающим королевством и не зная, что делать. Так что король всегда был требовательным к своему наследнику, и ссоры их чаще всего вспыхивали из-за этого — Лестеру так и не удалось переломить непрошибаемое упрямство Лоренса. Но в последнее время поводов для разочарования старшим сыном у короля возникало все больше. Сначала его постоянные драки с Лидэлем, потом эти кутежи, а под конец — вопиющие поведение на балу. Сверху еще ложились плохие отношения между братьями, вернее, между Лоренсом и близнецами, потому что с Линэль тот тоже ругался, пусть и реже. Лестер всю жизнь старался вырастить детей дружной семьей,
Именно в этот момент, когда к королю не рисковал лезть со своими умными идеями даже Лоренс, к нему пришла Алеста. Поговорить. Началось все достаточно миро, она рассказывала о том, как Ловэль усиленно прогуливает все занятия, кроме его любимой истории.
— Удивительно, когда в столь юном возрасте эльф проявляет интерес к сложному предмету, — улыбаясь одними глазами, заметил Лестер. Всех своих детей он начинал учить рано: едва им исполнялось четыре весны, как к ним приглашались учителя по письму, счету, чужим языка. Спустя два года они начинали изучать более сложные предметы — экономику, историю, политику и многие другие. Никто, кроме Лоренса, послушания в учебе не проявлял. Лидэль и Линэль пропускали немало занятий, как было известно их отцу, и намного больше на самом деле.
— Он проявляет недюжинную изобретательность, — с явным неодобрением в голосе произнесла Алеста, выразительно глядя на мужа.
— Да, я напишу в Озерную долину одному эльфу. Он хоть и не лорд, но замечательный историк, интересуется древними легендами. Ловэлю будет интересно с ним побеседовать.
— Лестер, я хотела, чтобы ты с ним поговорил!
— Я заходил к нему… — король нахмурился, припоминая, — позавчера.
— Поговорить о том, что он не учится, — рассердилась Алеста.
— Если ему не интересна экономика, я не буду вынуждать его ее изучать.
— Но Лидэля ты отчитывал за пропущенные занятия.
— Потому что Лидэль вместо них бездельничал, а Ловэль занимается делом. Ему восемь весен, а он читает на языке первых эльфов! Я считаю необходимым поощрять его таланты. Тем более он всего лишь третий принц. Лоренс будет править, Лидэль — помогать ему, на них лежит определенная ответственность. Ловэль же имеет крохи свободы, пусть пользуется ими.
— Изящная логика, — в голосе Алесты не было ни намека на одобрение. — Недавно ты упоминал, что Лидэлю пора начинать участвовать в жизни королевства и приносить пользу семьи. Что насчет Линэль?
— Ей учится еще четыре года.
— Я не о том. Она девушка, красивая и знатная. Для нее есть несколько достойных партий, если мы хотим упрочить наше положение.
— Положение короны и так прочно, — судя по сдержанному тону Лестера, ему явно не понравилось то, что она сказала. — А своих детей я никогда не заставлял и не буду заставлять жениться по расчету.
Алесте много чего хотелось сказать по этому поводу, но она промолчала. Промолчала, и Лестер этого даже не заметил, вернувшись к работе. Лишь бросил напоследок:
— Пусть это будет их выбор.
Их выбор? Что ж, она обеспечит его. Лестер привык жить в войне, но ведь она давно закончилась! Эти нападения на границе — глупость! Где они и где граница? Орки не собрали против них армию, как в прошлый раз, а эти мелкие стычки могут продолжаться вечно. Пока же эльфы живут своей привычной жизнью по вековым традициям и соблюдая устои. Это для Лестера корона прочна, а для остальных? Положение не может быть достаточно высоким, чтобы перестать стремиться к его упрочнению. Лестер проявляет слишком много милосердия к детям. Любовь ли это или ему всего-навсего некогда заниматься устройством их жизни? Глядя на мужа, Алеста склонялась ко второму варианту. А значит, именно на ее хрупкие плечи ляжет обеспечение дальнейшего благополучия детей. Ловэлем она займется чуть позже, сейчас ее больше интересовала Линэль. Пока один лорд не передумал, стоит действовать. Для дочери это будет прекрасная партия, а уж сладить с Лестером и с его глупыми принципами она сможет.