Грезы о любви

Котова Дарья

— Так что вы хотели обсудить, лорд Тарен?

— Королем мне приказано возглавить командование лучниками на утесах, окружающих ущелье. Ваши воины присоединятся к нам?

Генерал Рисанэ поудобнее перехватил трость, опираясь на нее руками и чувствуя, как ледяной северный ветер холодит кожу. Как там его девочки? А Нарель со своим сыном?

— Нет. Мы не будем воевать.

Он буквально слышал, как человек подумал «трусы».

— Вы же генерал?

Этот смертный не знал, что из-за полученной травмы Рисанэ давно не может полноценно сражаться. В бою он может стать обузой, да и долгую битву не выдержит. Он был военачальником, стратегом и тем, кто принимает зачастую чудовищные решения, беря

всю ответственность на себя. А две дюжины эльфов, отправленные вместе с ним, должны были охранять генерала, а не тратить стрелы попусту в заранее проигранном сражении. Пора молодости у Селона уже давно прошла, и он смог осознать и принять тот простой факт, что есть те, чьи жизни дороже. И как бы генерал не хотел умереть за каждого из своих воинов, его голова была в разы ценнее их. Но человек не знал этого, а Рисанэ не собирался объяснять. Они всего лишь союзники, и у генерала не было причин быть откровенным.

— Я уже ответил вам.

— Вы продолжаете думать, что это не мы заманиваем орков в ловушку, а они нас?

— Вот именно.

— Значит, вы хорошо осведомлены о численности орочьей армии?

Генерал Рисанэ прищурился, глядя в небо: интересный вопрос. А ведь ответ прост — орки размножаются быстрее людей, и за те двадцать лет, что Рассветный Лес едва-едва поднялся на ноги, кланы северян восстановили, а то и приумножили свою численность. Это была чистая логика, потому что точных донесений от их разведчиков не было, но, опять же, человеку это было знать незачем.

— Относительно. А вы?

— Лучше, чем вы, — бахвалясь заявил Тарен. К счастью, ему хватило воспитания промолчать и не высказать всего того, что он думал об эльфийской помощи.

«Да, в Южной войне с Ленатой было проще, там смертные были разумнее», — подумал генерал, наблюдая за копошащимися внизу людьми. В отличие от большинства сородичей, он довольно лояльно относился к смертным расам, признавая, что среди них есть достойные личности. К примеру, Винсент, муж Астеры Феланэ. Но большинство из них оставалось глупыми, неразумными созданиями, смысл жизни которых сводился лишь к удовлетворению своих физических потребностей. Подобное отношение не помешало бы генералу Рисанэ помочь (как и всякий светлый эльф, он отличался милосердием), но сами смертные проявляли недюжинное упорство. И все же, если в масштабных вопросах ему не удалось убедить короля, то хотя бы план позиций и ряд других мелких советов он смог дать людям. Теперь оставалось дождаться завтра.

На рассвете, когда армия Арле выдвинулась на позиции, Рисанэ встретился со своими эльфами.

— У нас будет цель. Слушайте…

После ночных размышлений генерал пришел к одному неприятному выводу. Сердце надеялось, что он ошибается, но разум мудро подсказывал, что в жизни случается только плохое.

* * *

Войско орков спускалось в ущелье. Для арлейцев подобное зрелище было достаточно ошеломительным — большинство из них никогда не видело даже обычных орков, не то что северных. Обычные орки были ростом с людей, только в два раза шире, с зеленой кожей и массивными клыками из нижней челюсти. Северные орки были на голову выше своих сородичей, кожа их была грязно-серой с оттенками зеленого, морды обвислые. Обычные орки были охотниками, такими и были их одежды — шкуры, клыки. Северные же орки всегда отличались жестокостью и более дикими обычаями. Вряд ли люди когда-нибудь видели ожерелье из отрубленных пальцев (чьих — неизвестно, думать об этом не хотелось) или амулеты из засушенных сердец.

Северные орки шли разобщенной толпой, а не единой армией. В своих огромных руках они держали топоры разных форм — их излюбленное оружие — и луки — в рост человека, грубые и простые, не чета изящным эльфийским. Войска людей затаились,

поджидая орков у выхода из ущелья. Вершины уже заняли: лучники Тарена расположились на позициях, готовя свои луки и стрелы. Орки медленно втекали в ущелье. Дойдя до его середины, они внезапно остановились, и утреннюю тишину разорвал грохот барабанов. Было что-то зловещее в этом звуке. Простые солдаты сглотнули и переглянулись, офицеры поправили ножны с мечами. Барабаны звучали все громче, уже оглушая всех вокруг. Казалось, еще мгновение — и орки сломают кисти об обтянутые кожей барабаны, так сильно они били. А потом резко смолкли… Воцарившаяся тишина была оглушающей… Орки ринулись вперед, лязгая топорами и крича на своем языке.

Когда эта орущая толпа дикарей добралась до входа в ущелье, войско Арле атаковало. В глазах простых солдат был страх: северные варвары, которых никак не могли победить бессмертные эльфы и над которыми люди потешались поколениями, были пугающе чудовищны. Огромные, бесстрашные, они сметали все на своем пути. Эта была дикая сила в своей сути. Их было не остановить, не свернуть. Их можно было убить, но не победить.

Под ругань офицеров воины доставали мечи и шли вперед. Зубчатые топоры врезались в обитые стальными пластинами щиты. Шум битвы поглотил сражающихся. Кровь веерами брызг летела во все стороны. Искалеченные и убитые люди падали на голые камни, рядом с ними лежали трупы орков. Это была самая настоящая мясорубка, кровавая и безжалостная.

— Лучники не атакуют, — задумчиво произнес эльф — один из сопровождающих Рисанэ. Сам генерал стоял рядом и также наблюдал за битвой. Это было хорошее место на возвышенности: отсюда они видели не только происходящее в ущелье, но и на утесах по обе стороны от него.

— И не будут атаковать. Орки сейчас зайдут им в тыл.

Эльф покосился на командира, а потом осторожно поинтересовался:

— А почему вы им не сказали?

«Совсем мальчишка, как Нейлин», — тепло подумал Рисанэ и вслух ответил:

— Я сказал.

— О.

Эльф помялся и вновь посмотрел вниз. На утесах уже не было лучников, вернее, были их трупы. В запале битвы — в которой арлейцы побеждали — они не заметили, что остались без поддержки с высоты. А потом со стороны дороги в столицу раздались крики.

— Нам пора, — напомнил эльф.

«Исполнительный. Не зря взял», — с одобрением подумал генерал и, тяжело вздохнув — всегда больно смотреть на смерть невинных, — возразил:

— Рано.

— А если вас убьют? — казалось, сама эта мысль до ужаса пугала юного эльфа.

Рисанэ, внимательно наблюдающий за происходящим внизу, лишь мотнул головой.

Увлеченные битвой, люди спустились в ущелье — почти вся армия Арле оказалась там, добивая остатки орков, — когда с тыла на них напали. Рисанэ был прав в своих расчетах: северных орков намного больше. Серо-зеленая волна накрыла ущелья, безжалостно вырезая людей, угодивших в свою же ловушку. Возможно, у них был бы шанс спастись, пройдя ущелья и выйдя из него на другом конце — где изначально прошли орки, — но тут на уже бегущую армия Арле с утесов обрушилось фиолетово-черное пламя. Стоящие на краю шаманы воздели руки к небу и что-то напевали на своем языке, а с их ладоней вниз стекала волна еще более беспощадного, чем топоры орков огня.

— О Свет, — пробормотал стоящий рядом эльф.

Генерал Рисанэ с силой вцепился в трость, так, что побелели костяшки.

— Уходим, — скомандовал он, отворачиваясь от сгорающих заживо людей, чьи крики разносились по всему ущелью и поднимались в небо, безразличное к земной боли.

Совсем недалеко их ждали лошади, на которых генерал со своим сопровождающим быстро покинули место битвы. Проезжая мимо столицы, они заметили, как от домов поднимаются столбы дыма. Орки уже и досюда добрались.