i 166602c1f3223913
Шрифт:
учебной команде читать эти самые карты и всегда приговаривал: «Солдаты, – говорил он, – читать карты гораздо важнее, чем знать, из скольких
частей состоит винтовка. Капралы, ефрейторы и взводные должны уметь
делать это лучше, чем генералы; в этом вы, солдаты, можете убедиться, когда наш полк выходит на маневры или на большое полевое ученье. Сперва
сбивается с направления и исчезает куда то господин полковник вместе с
лошадью, потом господин майор, за ним господин
остальные господа обер офицеры. Тогда полк ведет фельдфебель, и вы
посмотрели бы, как ему влетело бы, если бы он тоже сбился с пути и завел
полк не туда, куда следует. В мирное время за это полагается одиночное
заключение, а в военное – расстрел». А потом этого поручика, дозвольте
доложить, господин кадет, разжаловали, и теперь он служит в Праге
редактором одной газеты и часто сидит в каталажке за оскорбление армии.
Потому что и на редакторов требуется строгость.
Кадет ничего не ответил, а только еще более углубился в карту; наконец, он подчеркнул ногтем одно название и спросил: – Швейк, как называлась та деревня, где мы ночевали? Пеняки, говорите
вы? Так это здесь. Мы вот тут в лесу, дорога проходит вот так, а
железная дорога, о которой говорила старуха, не может быть ничем иным, как участком между Львовой и Бродами. Узкоколеек тут нет, разве что
русские построили себе сами новую дорогу. Через три часа мы будем на шоссе.
Это пророчество не сбылось, хотя они шагали бодро. Лишь к вечеру
достигли они шоссе, если вообще это можно было назвать шоссе. Это была
бесформенная, вся в выбоинах, широкая дорога, измочаленная колесами
бесчисленных повозок, орудий и грузовиков, прошедших по ней за год то в
ту, то в другую сторону. Когда наши три воина подошли к шоссе, по нему
проезжала бесконечная вереница обозных двуколок с хлебом и фуражом; по
сторонам шли отставшие солдаты разных полков, солдаты, которые либо не
могли идти дальше, либо считали, что (всегда еще успеют достигнуть
счастья, ожидавшего их впереди.
Кадет стал расспрашивать о местонахождении 91 го полка, но никто ничего
не знал о нем, и только какой то саперный капитан сказал: – 91 й полк из Будейовице? Вчера только я его видел. Он стягивается
против Брод. Там окопались русские – целая дивизия.
Кадет снова вытащил свою карту и постарался установить, каким путем его
батальон мог попасть в Броды. Они некоторое время шли по шоссе, а затем
кадет свернул направо на проселочную дорогу.
– Мы снова вернемся на это шоссе, но наши не могли еще добраться до
него. Может быть, мы застанем их в какой нибудь деревушке.
Они
они потом стали встречать целыми толпами. Солдаты различных полков, в
одиночку и группами, шли, сидели или лежали в траве по обеим сторонам
дороги и, когда Швейк спрашивал их, куда они направляются, отвечали либо
сердитым ворчаньем, либо покорно и смиренно: – Мы идем сражаться и умирать за нашего императора.
Дорога вела через болото, но там уже велись работы, чтобы сделать его
проходимым. Целая рота солдат строила гать, ствол к стволу, из деревьев, которые подвозили из лесу мобилизованные для этого местные крестьяне.
Другая команда забивала отверстия мхом, третья насыпала песок, а
четвертая отделывала края дороги при помощи длинных линеек и там, где не
было посыпано достаточно песку, добавляла руками. Позади стоял
подпоручик и орал:
– Чорт вас передери дери, старайтесь, чтобы было хорошо! Это должна быть
такая дорога, как аллея в Шенбруннском парке. Взводный, скажите там им, чтобы везли только самый чистый песок, и только мелкий.
Кадет вступил в беседу с подпоручиком. Швейк, с большим интересом
наблюдал за выравниванием дороги и затем сказал ближайшему солдату: – А ты очень акуратно работаешь. Чистая работа, словно в церкви, как
сказал бы старик Моравек, если бы он увидел, как ты тут орудуешь своей
линейкой. Потому что господин Моравек – каменщик, и его конек, это –чистая работа. А вы, собственно, какого полка, ребята?
– Эх, братец ты мой, – вздохнул солдат, – ведь то, что мы тут делаем, одно идиотство, и только. Вот только первая рота пройдет, и никто уже не
узнает краев, которые мы отделываем. А когда пойдут обозы или
артиллерия, лошади вытопчут весь мох. Ну, а нам приходится доставлять
его за час езды отсюда. От такой дурацкой работы мы измучились, как
собаки. Да мало ли мы уже делали работ кошке под хвост и продолжаем
делать, потому что наши инженеры – идиоты. Вот, например, вчера мы
строили для обоза мост через канаву, через которую всякий мог бы
перепрыгнуть. Обоз был длиннющий, повозок на четыреста, и вот он стоит и
не может перебраться через этот ручеек. Ну, послали туда нас. Я то сам
каретник, но если бы спросили меня, то я перекинул бы с одного берега на
другой три бревна, на них я положил бы доски, прибил бы их гвоздями и…
готово дело! Езжай на здоровье! Но наш подпоручик – инженер и составил
себе для этой штуки целый план. Перво наперво, он послал в деревню, где