i 166602c1f3223913
Шрифт:
Суматоха в лагере мало по малу затихла; солдаты улеглись спать; в
соседней палатке кто то рассказывал;
– Нам следовало пойти к кашевару, чтобы он нам по крайности хоть кости
дал поглодать. Надо было пойти и сказать: «Боже ты мой, какими мы должны
были бы быть подлецами, если бы нам не хотелось жрать! Ведь живем же мы
тут, как скотина, дуем одну воду, и даже не с кем здесь любиться».
Однако кругом не заметно было ни покоя, ни умиротворяющей тишины летнего
вечера. То и дело
себе дорогу через ручьи и реченки, тарахтенье обозов и топот пехоты и
кавалерии, безостановочно проходивших мимо всю ночь. Все это напоминало
об опасностях, ждавших наших воинов впереди. Поэтому поручик Лукаш, ложась у себя в палатке на охапку сена, ответил Швейку на вопрос, не
будет ли назавтра каких приказаний:
– Пока что нет. Бог весть, что будет с нами завтра… Ты знаешь, Швейк, что нам предстоит сейчас самое тяжкое? Придется расхлебывать кашу такой
горячей, какой нам ее подадут. На это Швейк решительно возразил: – Никак нет, господин поручик, я того не знаю. А только холодная каша, господин поручик, никуда не годится, потому что сало в ней тоже
застывшее, и очень она тогда уж вязнет на зубах и на языке. Манную кашу
я не особенно люблю, а пшенную – так даже ненавижу, и только на
гречневую с салом я горазд. Так что, дозвольте доложить, господин
поручик, что утром видно будет, какую кашу заварят нам русские!
Примечания
1 <#c1>. Aqua Fontana – по латыни: ручьевая вода, Н2О – химическое
обозначение воды.
2 <#c2>. Звездный.
3 <#c3>. Известный французский астроном, особенно прославившийся
популярными сочинениями по астрономии.
4 <#c4>. Спиритизм – вера в существование духов умерших, е которыми
можно общаться через посредство специально одаренных людей – медиумов.
5 <#c5>. Военные экспедиции, которые снаряжалась в XI–XIII веках по
призыву пап под флагом борьбы с «неверными» – магометанами, а в
действительности – для захвата восточных рынков.
6 <#c6>. Легкое женское утреннее платье.
7 <#c7>. Художники, пишущие картины на военные темы.
Глава V. Вперед! Вперед!
Ванек К. Похождения бравого солдата Швейка. Окончание.
Глава V. Вперед! Вперед!
Большую роль на войне играет систематическое и постепенное притупление
всех чувств солдата и одурманивание
Если оторвать среднего обывателя, будь то ремесленник или торговец, от
его семьи, от его занятии или привычного образа жизни, вот так, как
мальчишки вынимают молодых скворцов из гнезд, и отправить их прямехонько
на фронт, где им через двадцать четыре часа пришлось бы уже очутиться
перед неприятелем, то могло бы случиться, что в одно прекрасное утро пол
армии болталось бы на соснах в лесу или на сливовых деревьях вдоль
шоссе. Ибо солдаты сами повесились бы с отчаяния, не будучи в силах
перенести ужас такого быстрого перехода.
Поэтому действуют постепенно; одно следует за другим, и доза мало помалу
усиливается – точь в точь, как принимают мышьяк, начиная от одной пилюли
в день.
Сперва – грязь казармы, подлость офицеров и скверное обращение под
обманчивой маской заботливости, гнусная еда и отвратительные койки; затем ужасная теснота в набитых до отказа вонючих вагонах, изнеможение и
усталость от усиленных переходов, и с каждым днем новая надежда, что
завтра все это кончится, что, авось, не придется попасть в бой и что ни
с кем ничего плохого не случится…
Надежда на то, что «завтра все кончится», не позволяет солдатам
взбунтоваться или покончить с собою; а то, что жизнь становится все
более скотской и превращается в ад, содействует тому, что солдат
перестает бояться смерти и становится равнодушным к опасностям. Такое
душевное состояние Гавличек, величайший чешский писатель XIX века, выразил следующими словами: «Что? Я – австрийский подданный? Что же со
мной может произойти еще более скверного?»
Вот почему, когда господа офицеры собрались на совещание, конные
ординарцы прибывали один за другим, а телефонисты сматывали провода, солдаты швейкова батальона построились в ряды так же тупо и покорно, как
бараны перед воротами бойни.
Никто не говорил ни слова, и все стали вдруг страшно скрытны; а когда
вдруг впереди, совсем близко, часто часто загремели пушки, так что земля
дрожала под ногами, и немного спустя за ними загудели и тяжелые орудия, каждый только побледнел и увидел, как менялся в лице и его сосед.
Тревоги не били – не к чему было ее бить. Солдаты сами взвалили себе на
плечи ранцы, и всех охватила одна мысль: «Потом, когда побежим, я его
брошу; мучиться с ним я не буду». Потом капитан Сагнер скомандовал: «Смирно!» – влез на пустой боченок и начал говорить речь.
Он напомнил солдатам о том, что они присягали до последней капли крови
защищать полковое знамя, и особенно подчеркнул, что славная австрийская
армия отбросила русских почти до прежних государственных границ; еще