Игра Эндера
Шрифт:
Вся система трещала по швам и лопалась. В этом уже не было никаких сомнений. Или кто-то там, во главе, сошел с ума, или вновь грядет очередная война, настоящая война, война с баггерами. Зачем иначе ломать все правила, целую систему обучения, складывающуюся годами? Зачем иначе сажать такую малявку, как я, на пост командующего армией?
Боб думал об этом, бредя в свою казарму. Огни погасли, когда он подошел к своей койке. Он разделся в полной темноте и наощупь засунул униформу в личный шкаф. Он чувствовал себя более чем скверно. Сначала он думал, что все из-за страха возглавить армию, но это было не так. Он знал, что станет хорошим командующим.
Однако, тут же у его горя появилось имя, а значит он мог контролировать его. Он лег на спину и расслабился. Горечь медленно отступала, уступая место сну. Его рука все еще зажимала рот, затем она безжизненно скользнула на подушку рядом с головой. Морщинки на его нежном детском лбу постепенно разгладились. Его дыхание, хотя и было слишком частым, стало легким. Он был солдатом, и если бы кто-нибудь из взрослых спросил, кем он хочет стать, когда вырастет, он просто не понял, о чем может идти речь.
Заходя в шаттл, Эндер заметил новую звездочку и отличительные знаки на форме майора Андерсона, он был совсем в другой форме.
— Да, он теперь полковник, — подтвердил Графф его догадки, — между прочим, он теперь директор Школы Баталий, с этого самого вечера. Я приступаю к выполнению новых обязанностей.
Эндер не стал интересоваться, каких именно.
Графф втиснулся в кресло, расположенное от него по диагонали. Кроме них в шаттле оказался еще один пассажир — спокойный, уверенный в себе человек в гражданской одежде. Он был представлен как генерал Пасс. У Пасса был при себе дипломат, но в остальном у него было не больше вещей, чем у Эндера. Каким-то образом Эндеру стало даже приятно, что у Граффа тоже не оказалось при себе вещей.
Эндер заговорил лишь раз за весь вояж.
— Почему мы летим домой? — спросил он, — я думал, Школа Командующих тоже расположена где-нибудь в зоне астероидов.
— Так и есть, — ответил Графф, — но Школа Баталий не располагает возможностями по принятию и запуску межпланетных кораблей. Ты будешь отправлен с космодрома Земли.
Эндер хотел спросить, сможет ли он повидаться с семьей. Но внезапно, испугавшись, что это действительно окажется возможным, просто струсил и не стал спрашивать. Вместо этого он просто закрыл глаза и попытался уснуть. Генерал Пасс внимательно наблюдал за ним с заднего сидения.
Эндер сразу заметил столь пристальное внимание, но не мог понять, зачем это ему нужно.
Они приземлились во Флориде, стоял жаркий летний вечер. Эндер столько времени провел без солнечного света, что даже блеклый свет заходящего солнца ослепил его. Он сморщился и отпрянул, единственным его желанием стало желание спрятаться в темноте шаттла. Но все осталось далеко позади. Кругом был незнакомый мир. Трава казалась где-то далеко далеко. Эндер невольно почувствовал себя маленькой букашкой на огромном зеленом ковре. Гравитация захватила его и потянула к земле. Его ноги не слушались, и он едва устоял на них. Он ненавидел здесь все. Он хотел вернуться домой, обратно в Школу Баталий, ставшую его единственным домом.
— Арестован?
— Ну,
— Они не сказали мне: был ли полковник повышен в должности или отдан под военный трибунал. А может просто перемещен и ему приказано лично сообщить обо всем Полимарту.
— Это добрый знак или нет?
— Да кто его знает? С одной стороны, Эндер Виггин не просто выжил, он выдержал тест на стресс, выпущен в отличной форме, мы должны быть обязаны Граффу за это, ведь в этом его заслуга. С другой стороны, в шаттле был еще и четвертый пассажир, он ехал в вечном скафандре — цинковом гробу. Об этом тоже не следует забывать.
— Всего вторая смерть за всю историю Школы. По крайней мере, это не самоубийство.
— По-вашему, убийство лучше, майор Амби?
— Это не было убийством, полковник. Мы просматривали видеозаписи под двумя углами. Ничто не может обвинить Эндера в намеренном убийстве.
— Но все это хорошо обвиняет Граффа. После всего, что случилось, гражданские станут копаться в наших файлах и решать, что было правильно, а что нет. Если решат, что мы правы — повесят очередную медаль, ну а если решат, что нет, — тогда нас ждет трибунал и тюрьма. По крайней мере, им хватило ума не сообщать Эндеру о смерти этого парня.
— Это ведь случилось уже второй раз, правда?
— Да, насчет Стилсона они тоже ему ничего не сказали.
— А что, ребенок из пугливых? Или столь ужасен?
— Эндер Виггин — не убийца. Он просто победитель — причем в честном бою. Если кто и ужасен, так это баггеры.
— По-моему, их стоит пожалеть, если за дело возьмется Эндер, то им явно несдобровать.
— Если по кому я и сожалею, так это по самому Эндеру. Но все же, видимо, я его недостаточно жалел, чтобы помочь ему. Я только сейчас получил доступ ко всем материалам, которые вел Графф. Кроме того, о передвижениях флота. В эту ночь я буду спать спокойно.
— Остается мало времени?
— Я ничего не говорил об этом. Я не могу разглашать секретную информацию.
— Я знаю.
— Давайте оставим все как есть: они не могли его отправить в Школу Командующих ни днем раньше, ни тем более, двумя годами позже.
13. Валентина
— Дети?
— Брат и сестра. Они уже пять раз заявляли о себе по сетям под разными именами — они писали для компаний, которые оплачивали их участие или что-нибудь другое в этом роде. Наверное, им помогал сам Дьявол.
— Зачем они скрывались?
— Ну, здесь причин может быть очень много. Наиболее очевидно, что они скрывали свой возраст. Мальчику четырнадцать лет, а девочке только двенадцать.
— Который из них Демосфен?
— Девочка. Двенадцати лет.
— Простите меня. Вот уж никогда не думал, что это будет смешно, но сейчас просто не могу сдержаться. Мы все переживали, потратили столько сил, пытаясь убедить русских не принимать всерьез писания Демосфена, специально всячески поддерживали Локи, как доказательство, что не все американцы — безумные разжигатели войны. А тут брат и сестра, только что вылезшие из пеленок…