In the Deep
Шрифт:
— Понимаю.
— Кто я?
— Ты — последняя из Аянами. Зовут Рей.
— Хорошо.
Не вижу ничего хорошего — ну да ладно. Я подергала себя за ниточки: вроде все исправно: руки, ноги, голова. Голова. Там было… странно. Там было море образов, которых быть не могло, эти образы противоречили друг другу, в них была я, и было много чего разного вокруг меня. И маленький рыжик в персиковом платьице стоял над этой свалкой и пытался понять, что тут делать: разобраться или выжечь это все.
Выжечь… «А
Я села и осмотрелась: типичная корабельная интенсивка, только большая и шикарная, и приборов много незнакомых. Мыслям было тесно в голове, они давили на непослушные мышцы лица, и в зеркальной ряби хирургических лючков отразилась улыбка.
— Ты готова?
Ах да, Его Тень.
— Готова.
Черт, я улыбаюсь. Мне страшно смотреть в тот завал, который открылся на месте моей красивой и идиотской памяти, мне тупо страшно, мне больно, но я улыбаюсь. Пойти к Его Тени? Да запросто.
— Тогда идем. Как тебе удалось выстоять против Киришимы?
Она многословна. Она любопытна. А я переспала с парнем ее мечты.
— Это? Это пустяки. Еще один подарок моей мамы. Я ведь должна была быть лучшей.
Мама.
Да, воспоминания не горят, и поздно уже начинать об этом жалеть, пора начинать наслаждаться и забить наконец на то, что идущая позади Рей Аянами высверливает мне взглядом дыру в затылке. Я побывала в мирах, которых не было, нашла то, что искала, то, что возвращалось ко мне во снах, и вот теперь поняла, что должна смертельно бояться, испытывать к себе отвращение. По идее, конечно, должна.
По факту… По факту все сложно.
— Дальше иди сама.
Я взглянула на двери, оглянулась на Рей. Удивительно, но даже погруженная в мысли, я помнила каждый свой шаг, каждый поворот и лифтовый прыжок. Рука об руку с такими мыслями необычайно приятно начинать аудиенцию у Его Тени.
— Капитан Сорью.
Его Тень обнаружился в центре стрельчатого зала. Точнее будет сказать — у центра, потому что господствующее положение здесь занимал все же не канцлер. В сердце помещения мерцала алая полусфера, метров так пять-шесть радиусом. Она росла из пола, опоясанная кольцами, окутанная голо-панелями и старыми примитивными экранами.
Вот у одного из таких пультов и стоял невысокий человек в длинном сюртуке.
— Подойдите.
Опять это ощущение: голос звучит прямо внутри, словно дублированный какими-то системами. Системами паникующего организма, не иначе.
— Взгляните сюда.
«Я забыла поклониться. И вообще забыла поприветствовать его», — подумала я, повинуясь скупому жесту. Экран, на который указывал канцлер, показывал схему чего-то странного: какое-то древнее светило, одна из финальных стадий основной последовательности звезд. Вокруг плавали планеты,
Системе были миллиарды и миллиарды лет, и похожа она была на… Черт, на систему Червей Пустоты, только очень заброшенную. Или, например, проутюженную имперским флотом.
— Это не наш мир, Сорью, — предостерег Его Тень.
Вырезанная в алом полумраке фигура изучала тот же экран, заложив руки за спину.
Я молчала. Если меня спросят, я скажу. Но не раньше: хоть как просветлело у меня в голове, алая сфера и канцлер давили на психику поистине чудовищно. И Его Тень, видимо, прекрасно это понимал.
— Запомнили координатную сетку?
— Так точно, канцлер.
— Координаты матрицированы, шестимерны.
Я кивнула себе: привязка все же к нашему пространству — трансаверсальная привязка, высшая войд-навигация, которую я помнила только чудом. Ну и каким-то захолустным краем памяти чуток. Чисто теоретический курс, как мне всегда казалось.
— Так точно, канцлер.
— Это точка вашего выхода, Сорью.
Цель. По ту сторону изнанки, в Закате, в «зазеркалье». Империя собрала всех, кого могла, — и решилась.
— Цель — вот эта планета. Серо-желтая.
«Закат изменчив», — вспомнила я слова Синдзи. Можно рассчитать точку входа в Закат, но нельзя рассчитывать на то, что там увидишь что-то конкретное и измеримое.
Просто живой мертвый космос. Просто-просто. Все вычисляется на ходу, под прицелом Предвестий, в мире, где прямо из пустоты ткутся обломки планет, где блуждают призраки разбитых миллионы лет назад кораблей.
Локаторы там сходят с ума. Быстрее них — только пилоты.
Канцлер смотрел на песочный диск, и вроде как странную аудиенцию можно считать оконченной. Мне сказали «взять», напомнили навигационную дрессуру, осталось только понять, почему этот брифинг проводит лично Его Тень.
— На все вопросы ответит войд-коммандер Кацураги.
— Так точно, канцлер.
— И последнее. Вы — командир экспедиции.
А вот теперь — действительно все. Мне страшно, я хочу удрать на «Сегоки» за три галактики от этой драной миссии, от алой полусферы и страшного отца непутевого сына. Знаю: не дадут.
Знаю: я и сама не убегу, потому что даже с кашей вместо памяти я — Аска.
— Сорью? За мной.
Мисато-сан обнаружилась прямо за дверями у Его Тени. Я еще оглядывалась на тяжелый силуэт, на багровый отсвет полусферы, а женщина уже пошла прочь.
— Попутно. В составе твоей группы еще три фрегата: «Сегоки», «Йонгоки» и «Рокугоки».
Ага, значит. Синдзи, Мана и… Новый капитан. Забавно, кем мне еще дадут порулить? Вряд ли кто-то круче Его Сына, но все же интересно.
— Ваша миссия — выполнить позиционирование целевой планеты.