Исход Авроры

Кристофф Джей

– Он дышит! Зила, о Творец, он…

Слова Скарлетт тонут в море помех. Они с Финианом приближаются к буре, и связь прерывается.

Я знаю – это последние слова, которые я когда-либо от них услышу.

Мы с Нари в нашей спасательной капсуле, смотрим в иллюминатор, наши лица рядом. Мрак пустоты, окружающей нас, освещен сотнями крошечных огоньков, красных и зеленых, – это другие капсулы взлетают с руин станции «Стеклянная туфелька». За окном мы видим бурю, маленький челнок Скарлетт и Финиана, несущийся сквозь чернильную

тьму к месту встречи с квантовым парусом.

Менее чем через две минуты, если все пойдет хорошо, их ударит импульс. Последние из экипажа 312 пройдут сквозь два столетия, оставшись навсегда вне пределов моей досягаемости.

Но это неправда. Все, что я делаю, рано или поздно дойдет до них.

Мы наблюдаем, как челнок устремляется в бурю. Нари прижимает руку к стеклу.

– Счастливого пути, – шепчет она, когда корабль скрывается в буре. – И доброй охоты.

Одна минута.

Я поворачиваюсь к Нари, изучая черты, которые стали такими родными за то время, пока мы проживали этот день вместе, снова и снова. Я знаю о ней так много и в то же время так мало. У меня впереди вся оставшаяся жизнь, чтобы выяснить о ней все.

– Я знаю, они покинули тебя, – шепчет Нари, не сводя с меня глаз. – Но ты не одна.

В ее словах проскальзывает искра и несется между нами, как статическое электричество, как крошечные квантовые разряды молний. И когда они сталкиваются, я становлюсь похожа на тот шаттл и вся преображаюсь и перемещаюсь, оказываясь в каком-то новом месте, и…

Я поднимаю руку и так медленно, так осторожно провожу кончиками пальцев по ее щеке, обхватываю шею сзади.

У нее теплая кожа.

Она такая храбрая и такая свирепая, словно маленький ястреб.

Нари Ким полна жизни, связана тысячью уз со своими друзьями, семьей, миром.

И она прекрасна – черты ее лица, изгиб губ. Я слышу голос Скарлетт в своей голове, звучный и веселый.

Она невысокая.

И я не одинока. Я с ней.

Достаточно лишь легчайшего прикосновения моих пальцев к ее затылку, и она наклоняется ко мне. Ее губы касаются моих. Через несколько мгновений квантовый импульс где-то снаружи ударит в парус, но я…

Я уже в огне.

Скарлетт – одна минута до…

Жаль, что я не из тех, кто молится.

Но грудь Финиана медленно вздымается, и я наблюдаю за ним, продолжая обратный отсчет. Мои руки твердо лежат на рычагах управления полетом. Остается только ждать.

Я не знаю, что мы найдем, когда вернемся домой. Не знаю даже, вернемся ли мы домой вообще. Но я уверена, что сделала все возможное.

Смотрю через обзорный экран на бушующую снаружи бурю, а когда снова обращаю взор на Фина, его темные глаза уже открыты.

– Лежи спокойно, – немедленно говорю я. – Не двигайся. Нам нужно как можно скорее доставить тебя к настоящему врачу.

Он приподнимает брови, но не пытается заговорить.

– Пока нет, – продолжаю я. – Еще несколько

секунд. Если ты, конечно, спрашиваешь про прыжок. Но если ты спрашиваешь, откуда у меня, Скарлетт Джонс, взялись вдруг навыки, смелость, а еще, безусловно, потрясающая великолепность, чтобы провести срочную операцию посреди всего этого хаоса, что ж… Если ты считаешь, что после всех этих утомительных поисков идеального бойфренда я позволю какой-то несчастной трахеотомии встать на пути настоящей любви, то ты, мистер Красавчик, явно недооцениваешь утомительность этих проклятых поисков.

Его губы слабо изгибаются.

Я снова бросаю взгляд на часы.

Вот он, последний шанс.

Я сделала все возможное.

Под нами простирается парус, металлический, подернутый рябью, шириной в тысячу километров. Буря вокруг нас, бесконечная, невозможная, сила, способная прорваться сквозь стены пространства и времени, начинает сгущаться. Кристалл у меня на шее источает тепло. Черный свет. Белый шум. Я чувствую это на своей коже. Слышу в своей голове. Мы такие крошечные, такие незначительные пред лицом всей этой грандиозности, что я на мгновение задумываюсь, значим ли мы хоть что-то?

Финиан смотрит на меня своими большими черными глазами, в которых, как мне всегда казалось, трудно что-либо прочесть. И когда наши взгляды встречаются, я осознаю – вот оно.

Вот что важно.

– Увидимся в будущем, красавчик.

33 | Аври

Я наполовину в одном мире, наполовину в другом, образы накладываются друг на друга, так что Эхо и реальность сливаются воедино.

По щекам Лаэ текут слезы, а с неба Эхо обрушивается грязный ливень. По «Неридаа» внезапно расползается паутина крошечных трещин.

Я ищу в себе силы, чтобы сделать эту грязь кристально чистой, а Кэл поднимает руку, чтобы смахнуть слезу со щеки Лаэ, и на мгновение его мир и мой наполняются радостью посреди этой чудовищной бойни.

– Мы будем сражаться до последнего вздоха, чтобы почтить память твоего отца, – мягко говорит он, и Лаэ сжимает челюсть и кивает:

– Да, дядя.

Но обломки кристаллов, которые обрушил Каэрсан, чтобы заблокировать дверной проем, не смогут долго сдерживать Ра’хаама. Его раны расползаются по ландшафту Эхо подобно черной язве, и так же быстро, как это произошло, момент передышки и для Эхо, и для «Неридаа» заканчивается.

Предостерегающий крик, что я послала Тайлеру, все еще звучит в голове. Нестройный, неутихающий вопль.

Он сам мне сказал.

Когда это произойдет.

Как это произойдет.

Главы всех планет в одном месте.

Агент Ра'хаама с бомбой.

Смерть и хаос парализовали их, пока Ра'хаам не расцвел, не взорвался и не превратил все в голубое, зеленое и бессмертное.

Услышал ли он меня тогда? Остановил ли?