Искусство стареть (сборник)

Губерман Игорь Миронович

В душе – руины, хлам, обломки,уже готов я в мир иной,и кучерявые потомкивзаимно вежливы со мной.

Кто алчен был и жил напористей,кто рвал подмётки на ходу,промчали век на скором поезде,а я пока ещё иду.

Не знаю, как по Божьей сметедолжна сгореть моя спираль,но я бы выбрал датой смертичисло

тридцатое, февраль.

Во всех веках течёт похожесюжет, в котором текст не нужени где в конце одно и то же:слеза вдовы и холм над мужем.

У врачебных тоскуя дверей,мы болезни вниманием грееми стареем гораздо быстрейот печали, что быстро стареем.

Всё, что в душе носил, – изношено,живу теперь по воле случаяи ничего не жду хорошего,хотя упрямо верю в лучшее.

Можно очень дикими согретьсямыслями, короткими, как искра:если так разрывно колет сердце —значит, я умру легко и быстро.

Да, уже мы скоро все тамсоберёмся, милый мой,интересно только – светомили гнилостью и тьмой?

Ткань жизни сожжена почти дотла,в душе и на гортани – привкус терпкий,уже меня великие делане ждут, а если ждут – пускай потерпят.

Бесплотные мы будем силуэты,но грех нас обделять необходимым,и тень моя от тени сигаретысумеет затянуться горьким дымом.

Вкусил я достаточно света,чтоб кануть в навечную тьму,я в Бога не верю, и этопрекрасно известно Ему.

Не чересчур себя ценя,почти легко стареть,мир обходился без меняи обойдётся впредь.

В какую ни кидало круговерть,а чуял я и разумом и носом:серьёзна в этой жизни только смерть,хотя пока и это под вопросом.

Поскольку ни на что ужене годен, теперь я относительно свободен

Не зря на склоне летя пить люблю и есть:на свете счастья нет,но вместе с тем и есть.

Пока ещё в душе чадит огарокпечали, интереса, наслаждения,я жизнь воспринимаю как подарок,мне посланный от Бога в день рождения.

Забавно думать в час ночной,что подлежу я избавлению,и чашу

горечи земнойзакончу пить я, к сожалению.

Виднее в нас после бутылки,как истрепались в жизни бывшей,мы не обломки, мы обмылкиэпохи, нас употребившей.

В виду кладбищенского склепа,где замер времени поток,вдруг понимаешь, как нелепоне выпить лишнего глоток.

В года весны мы все грешили,но интересен ход явления:те, кто продолжил, – дольше жили,Бог ожидал их исправления.

В основном из житейского опытамной усвоено важное то,что пока ещё столько не допито,глупо брать в гардеробе пальто.

Старея, твержу я жене в утешение,что Бог оказал нам и милость и честь,что было большое кораблекрушение,а мы уцелели, и выпивка есть.

Пока не позвала к себе кровать,которая навеки нас уложит,на кладбище должны мы выпиватьза тех, кто выпивать уже не может.

Навряд ли может быть улучшенсей мир за даже долгий срок,а я в борьбе плохого с худшимуже, по счастью, не игрок.

Я не трачусь ревностно и потно,я живу неспешно и беспечно,помня, что ещё вольюсь бесплотнов нечто, существующее вечно.

Природа почему-то захотелав незрячем равнодушии жестоком,чтоб наше увядающее телотомилось жизнедеятельным соком.

Вот нечто, непостижное уму,а чувством ощутимое заранее:кромешная ненужность никому —причина и пружина умирания.

Устроена забавно эта связь:разнузданно, кичливо и успешномы – время убиваем, торопясь,оно нас убивает – непоспешно.

Уставших задыхаться в суете,отзывчиво готовых к зову тьмы,нас держат в этой жизни только те,кому опора в жизни – только мы.

Хоть пылью всё былое запорошено,душа порою требует отчёта,и помнить надо что-нибудь хорошее,и лучше, если подлинное что-то.

По жизни понял я, что смог,о духе, разуме и плоти,а что мне было невдомёк,душа узнает по прилёте.