Искусство стареть (сборник)

Губерман Игорь Миронович

Мой путь поплоше и попроще,чем у героев и философов:пасу свои живые мощи,их ублажая массой способов.

На старость очень глупо быть в обиде,беречься надо, только и всего;я в зеркале на днях такое видел,что больше не смотрюсь уже в него.

Ум быстро шлёт, когда невмочь,нам утешенья скоротечные:болит

живот почти всю ночь —я рад, что боли не сердечные.

У правды нынче выходной:полез я в память, из подвалатаща всё то, чего со мнойпо жизни вовсе не бывало.

В организме поближе ко дну —разных гадостей дремлет немало,начинаешь лечить хоть одну —просыпается всё, что дремало.

Если вдруг пошла потеха,плавя лёд и ржавя сталь,возраст людям – не помеха,а досадная деталь.

Нам ещё охота свиристеть,бравыми прикинувшись парнями:крона продолжает шелестетьнад уже увядшими корнями.

Моё живое существоуйдёт из жизни утолённойи обратится в веществоприроды неодушевлённой.

Меня постигло озарение,зачем лежу я так помногу:лень – это чистое смирение,и этим я любезен Богу.

Мне думать о былом сегодня нравится,пускай былое в памяти продлится,мы были все красавцы и красавицы —наивность озаряла наши лица.

С ума сошли бы наши предкии закричали: «Боже, Боже!» —пересчитав мои таблетки,которым я не верю тоже.

Творить посильную гулянкунам по любому надо случаю,покуда каждому – подлянкусудьба готовит неминучую.

Когда бы нас оповещалипро жизни скорое лишение,то мы бы только учащалисвоё пустое мельтешение.

Смотря в былое взором мысленным,я часто радуюсь тайком,каким я был широколиственными полным соков мудаком.

У смерти очень длинная рука,и часто нас костлявая паскудасвободно достаёт издалека,внезапно и как будто ниоткуда.

Пусты фантомы ожиданий,они безжалостно подводят,а я мечтал: следы страданиймои

черты облагородят.

Годы утекли, как облака,возраст мой угрюм и осторожен,старость – вроде знамени полка:тяжко воздымать, но честь дороже.

Хотя ещё не стал я пнём застылым,но силами – уже из неимущих:на лестнице немедля жмусь к перилами нервничаю, глядя на бегущих.

На пире жизни гость давнишний,без куража на нём гуляю,и не скажу, что я здесь лишний,но пир уже не оживляю.

В окно уставя взгляд незрячийи сигарету отложив,я думал: жизненной удачей —кому обязан я, что жив?

Хотя года наш разум сузили,сохранна часть клавиатуры,а также целы все иллюзиии слёзы льют, седые дуры.

Услыша всхлипы и стенания,я часто думаю сурово,что стоны эти – от незнаниятого, как может быть херово.

Хоть и есть над каждым крыша,все они весьма непрочные,и Творец смеётся, слышанаши планы долгосрочные.

А кто угрюмый и печальный,ходячей выглядит могилой —он жизни смысл изначальныйне уловил душой унылой.

Ко всем я проявляю уважение,но я не безразличный старикан,и теплится во мне расположениек умеющим держать в руке стакан.

Душе моей желаю отпущениягрехов былого тела злополучного,и дай Господь ей после очищенияопять попасть в кого-нибудь нескучного.

Мне к лицу благополучиеи покоя покрывало,раньше мысли часто мучили,но прошло, как не бывало.

Я стакан тащу к устампо причинам очень веским:я ведь буду скоро там,где и нечего, и не с кем.

Мне с девками уже не интересно,от секса плоть моя освободилась;ища себе незанятое место,в паху теперь духовность угнездилась.

Я сделал так: расправил кудри,подмёл остатки отвращения,рубцы и шрамы чуть запудрил —душа готова для общения.