Исследование Апокалипсиса
Шрифт:
В целом же ни одна религия не обходит проблему смерти и посмертного существования. Каждая религия в той или иной форме пытается решить эту проблему, которая, несомненно, относится к числу самых важных. Вряд ли какое-нибудь религиозное вероучение могло бы рассчитывать на длительное признание, если бы не рассматривало вопрос о загробном существовании и не обещало продолжения жизни. Решения предлагаются самые разные, общим же для всех является убежденность и обещание: жизнь не заканчивается смертью, после смерти начинается новое существование. В этом аспекте религия намного более оптимистична, чем наука, что неудивительно, поскольку первая основывается на вере. О том же, что представляет
Можно выделить следующие основные формы веры в бессмертие и продолжение посмертного существования:
— вера в воскресение плоти. Она больше свойственна первобытным верованиям и более древним религиям;
— вера в воскресение и бессмертие души;
— вера в переселение душ.
Христианство, как и ряд других религий, твердо стоит на том, что душа продолжает жить после смерти, т. е. воскресение происходит с помощью души, человеческое бессмертие обеспечивается именно с ее помощью и в форме души, которая, следовательно, является носителем бессмертия.
Как только человеческому духу удалось выдумать идею души, он обрел великую надежду. Но знание о ней ни в коем случае не стало каким-то сокрытым для большинства и известным только посвященным. Никто не мог сказать, что только он посвящен в тайну, которая обладает тем свойством, что отчуждает ее носителя от других. Напротив, само существование названной идеи, сами ее функции диктовали необходимость распределения ее среди всех. Постепенно религиозное учение о душе стало великим духовным наследием, оказывающим огромное влияние на различные стороны культуры, в том числе на те, которые, казалось бы, не имеют ничего общего с посмертным существованием. Иными словами, оно стало одним из двигателей общественной и индивидуальной жизни. Душа приобрела все качества виртуальной реальности.
Все живо в душе, она вся живая, и иначе не может быть, поскольку она предназначена для продолжения существования людей. Другое дело, что человек охотно признает, что ему далеко не все ясно в содержании души, но это неудивительно, ибо она является объектом веры. Часто душа предстает в качестве некоего психологического образования, составляющего надстроечную часть личности, эфемерную и неуловимую, которая все время ускользает от стремления человека втиснуть ее в рамки своих рациональных определений и тем самым овладеть ею. Такая неуловимость придает душе особый статус и значимость, в то же время вдохновляя на поклонение ей.
Важность идеи души и в том, что она соединяет человека с Богом, и эта связь если не главнейшая ее функция, то одна из главных; к тому же эта идея позволяет питать надежду на встречу с ним, как, впрочем, и с другими сверхъестественными персонажами, даже быть уверенным в этом. Это еще одна причина неистребимости представлений о душе и их распространенности в мире. Разве можно без души достигнуть Бога, идя холодной, унылой и бесконечной пустыней?
Наделение человека душой не поставило человека над всеми животными, которых он считал равными себе или даже превосходящими его. Он стал над животным миром тогда, когда понял, что его возможности несравненно выше тех, которыми обладают любые представители этого мира.
Вызывает сомнение позиция Юнга, что требование христианского таинства крещения означает поворотный пункт, имеющий огромное значение в духовном развитии человечества. Крещение наделяет человека реальной душой; это делает не частный,
Во-первых, идея души появилась намного раньше обряда крещения. Во-вторых, этот обряд означает нечто иное, а не наделение человека душой: это знак приобщения данного человека к определенной религиозной культуре. Обряды приобщения существуют и в других религиях, например в иудаизме и исламе. В-третьих, если следовать утверждениям Юнга, то выходит, что все нехристиане являются существами, которые не превосходят мир и их никак нельзя отнести к духовным, неприродным людям. Другое дело, что церковь внушает: обряд крещения превращает человека в существо особое, превосходящее всех тех, кто не подвергся этому обряду, наделяет его душой, которая, в свою очередь, обеспечивает ему бессмертие. Но это уже относится к религиозной мифологии. Нелишне заметить, что так учит не только христианство, но и другие религии.
О. Шпенглер писал, что скорее удастся с помощью скальпеля и кислоты разложить бетховенскую тему, чем средствами абстрактного мышления — душу. Вслед за этим он предпринял небезынтересную попытку разложить, т. е. понять, объяснить, исследовать душу, причем теми же средствами абстрактного мышления. Очень важной представляется его мысль, что для человека, поскольку он не только живет и ощущает, но и, наблюдая, примечает, душа — это образ, происходящий из всецело изначального опыта жизни и смерти. Действительно, только наблюдая, переживая, оценивая жизнь и смерть, человек пришел к пониманию необходимости души, при этом ни тогда, в начале пути, ни в современном мире не отдавая себе должного отчета в настоящих функциях души, этого самого главного врачевателя человечества. Между тем душа неимоверно расширила пределы своих владений, став синонимом духовной жизни личности и ее психологии, ее «Я», внутреннего космоса, участвуя в измерении ценностных ориентаций, уровня этического и даже эстетического развития, комплексного отношения к окружающему миру и самому себе. Душа давно стала поэтической категорией.
Душа имеет свои границы, о них частично говорилось выше, но она, в сущности, бесконечна, став, если перейти на социологический уровень, очень важным фактором цивилизации. Однако образ души, в каких бы ипостасях он ни выступал в социальном мире, изначально, в своей основе и сути есть прежде всего бессознательная надежда человека на продолжение жизни после смерти. В дальнейшем, возможно, в необозримом будущем, когда такое восприятие может быть исчерпано, за ней останутся те социальные и психологические функции, которыми она уже прочно владеет. Однако я думаю, что исследованная функция души никогда не будет отменена.
Изначальный образ души един, к какой бы культуре он ни принадлежал и какие бы обязанности на него ни возлагались, но как раз это единство дает основание относить его к области религиозных мифологий. Разумеется, этот изначальный образ в разных культурах чем-то обязательно отличается, иначе не может быть, но функциональное мифологическое его единство этим не колеблется. А вот если взять душу как социально-психологическое понятие, здесь различия в культурах столь сильны, что не бросаются в глаза разве что только совершенному профану. Каждый век отражает в своем философском или психологическом зеркале собственное понимание души, но уже не как явления религиозной мифологии. Здесь горизонты души неисчерпаемы.