История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Сиповский Василий Васильевич

Изумительная способность проникать въ «духъ» чуждыхъ народовъ, въ "настроенія далекаго прошлаго" — характерный признакъ романтизма, выставившаго, какъ извстно, [38] своимъ требованіемъ умніе понять couleur locale, ^etnografique и historique.

Если на юг Пушкинъ постигъ «романтизмъ» настроенія "міровой скорби", то теперь онъ представляется намъ уже не субъективистомъ-ролантикомъ, а писателемъ-художникомъ, пользующимся "пріемами" и «правилами» романтической школы.

38

См. ч. II моей "Исторіи русской словесности", стр. 203.

Широкое знакомство Пушкина съ иностранной литературой.

Въ

этотъ періодъ жизни Пушкшъ особенно широко интересовался иностранными писателями, — раньше въ лицейскій періодъ и во время пребыванія на юг y него были всетаки излюбленне писатели, которымъ онъ усиленно подражалъ (Парни, Вольтеръ, Шатобріанъ, Байронъ) — теперь число писателей западноевропейскихъ, упоминаемыхъ имъ въ письмахъ и замткахъ, сразу выростаетъ. Имена Байрона, Вальтеръ-Скотта, Вергилія, Горація Тибулла, Данте, Петрарки, Тассо, Аріосто, Альфьери, Мильтонъ, Шекспира, Саути, Мура, Руссо, M-me Сталь, Беранже, Ротру, Делавиня, Ламартина, Гете, Шиллера и мн. др. — указываютъ, какъ разрослись литературные интересы и вкусы нашего поэта, — въ этомъ, еще неполномъ, списк встрчаются писатели всхъ эпохъ, народностей и направленій.

"Борисъ Годуновъ".

Къ Михайловскому періоду относится созданіе "Бориса Годунова": чтеніе "Исторіи Государства Россійскаго" Карамзина и увлеченіе Шекспиромъ вдохновили Пушкина, внушили ему идеи и форму его драмы.

Содержаніе.

Содержаніе драмы не разбито по дйствіямъ и явленіямъ: оно распадается на три части: прологъ, главную часть и заключеніе.

Къ прологу отнесены событія 1598 года (избраніе Годунова на царство; отношеніе къ этому факгу бояръ и народа). Главная часть захватываетъ событія 1603-го года (бгство Григорія изъ монастыря; Борисъ Годуновъ въ періодъ апогея своей власти, но уже наканун своего постепеннаго паденія; отношеніе къ нему бояръ и народа. Борисъ Годуновъ въ своей семь; появленіе самозванца въ Польш; его любовь къ Марин). Эпилогъ, заключающій драму, захватываетъ событія 1604 года. (Борьба съ самозванцемъ, Смерть Годунова; смерть дтей Бориса).

а) вступленіе. Отношеніе къ Борису знати.

Въ первой части ("прологъ") яркими штрихами очерчены отношенія къ Борису высшаго, родовитаго боярства и простого народа. Въ рчахъ коварнаго, злобнаго, но трусливаго Шуйскаго чувствуется затаенная скрытая злоба именитыхъ бояръ противъ Бориса, — этого всесильнаго «выскочки», готоваго шагнуть на царскій престолъ.

Какая честь для насъ, для всей Руси!Вчерашній рабъ, татаринъ, зять Малюты,Зять палача и самъ въ душ палачъ,Возьметъ внецъ и бармы Мононаха!

Чувствуется, что здсь, въ сред этой аристократіи, уже зреть заговоръ противъ Годунова, хотя онъ не усплъ еще и ссть на престолъ. Собесдникъ Шуйскаго, простодушвый Воротынскій, на нашихъ глазахъ длается врагомъ Годунова, благодаря этой хитрой рчи Шуйскаго.

Отношеніе народа къ избранію.

Участіе народа въ избраніи Бориса на царство представлено чисто-пассивнымъ, безсознательнымъ… Очевидно, сторонники Годунова собрали толпу, ему сочувствующую; къ ней примкнули, отчасти изъ любопытства, отчасти изъ страха люди, совсмъ не заинтересованные въ дл Годунова. Въ этой пестрой толп нтъ единаго сердца, нтъ единой души… Приводя разговоры, ведущіеся въ заднихъ рядахъ этой толпы, Пушкинъ даеть понять, что эта толпа ненадежна, и "избраніе" сдлано не ею, a группой, — царь выбранъ, благодаря энергіи сторонниковъ, но не голосомъ народа.

Рчь Бориса.

"Но вотъ появляется передъ нами и самъ новоизбранный царь. Онъ говоритъ красивую рчь, въ которой обращается къ патріарху, боярству, народу.

Ты, отче патріархъ, вы вс, бояре!Обнажева душа моя предъ вами:Вы видли, что я пріемлю властьВеликую со страхомъ и смиреньемъ!Сколь тяжела обязанность моя!Да правлю я во слав свой народъ,Да буду благъ и праведенъ…

Ложь — основа всей жизненной трагедіи Бориса.

"Мы

не знаемъ, искрення, или лжива, эта рчь, — говоритъ ли передъ нами дйствительно-растроганный человкъ, или ловкій лицемръ; намъ ясно лишь одно, что это — рчь заблуждающагося человка. Если Борисъ думаетъ обмануть своихъ слушателей, то тотъ, кто подслушалъ разговоръ Шуйскаго съ Воротынскимъ, народные толки на Двичьемъ Пол, скажетъ, что обманывающимся является при этомъ онъ самъ, — этотъ искусный лицемръ. Если же Борисъ не лицемритъ, если онъ искренне говоритъ о себ, какъ о народномъ избранник, то заблужденіе его выступаетъ еще ярче. Поэтому рчь царя, полная мира и любви, полная такихъ свтлыхъ надеждъ, оставляетъ въ насъ тяжелое, тревожное впечатлніе. Царь говоритъ:

Да правлю я во слав свой народъДа буду благъ и праведенъ…

A намъ слышатся въ это время злобныя рчи Шуйскаго, слышится смхъ вародвой толпы…

Великій обманъ — таково общее впечатлніе, оставляемое въ насъ и сценой, гд выступаютъ бояре, и сценой, гд дйствуетъ народъ, и рчью царя… Смя лжи, посянное самымъ избраніемъ Бориса, рано, или поздно взойдетъ" (Ждановъ)…

b) главная часть. Отношеніе народа. Монологъ Бориса.

Въ "главной части" уже обнаруживаются вс результаты этой лжи. Изъ тихой монастырской кельи лтописца Пимена выходитъ самозванецъ. Пименъ, старикъ, чуждый мелкихъ интересовъ современности, возвысившіся надъ волной текущей жизни, произноситъ свой судъ Борису. Тмъ ужасне этотъ судъ, чмъ онъ чище, свободне отъ личныхъ интересовъ. Старый монахъ является воплощеніемъ народной совсти, возмущенной преступленіемъ царя и требующей возмездія. Такимъ образомъ, если недовольство бояръ и равнодушіе народа представляютъ собою историческія условія, благопріятныя для паденія Бориса, — то въ осужденіи его за содянное преступленіе, — осужденіи, очевидно, все растущемъ въ сознаніи народа — наростаеть новое, самое главное, условіе гибели Бориса — «нравственное». Изъ добродушно-безстрастнаго народъ длается теперь строгимъ судьей Бориса, судьей неподкупнымъ, не поддающимся даже на то добро, которое Борисъ творитъ, какъ правитель. Монологъ Бориса: "Достигъ я высшей власти" — рисуетъ весь трагизмъ его положенія: повидимому, онъ достигъ апогея своего величія, но счастья не обрлъ, — онъ видитъ, что какая-то неумолимая, злая сила подтачиваетъ его благополучіе… Въ толп, выкликавшей имя Бориса, не видно было любви къ нему, но не было и открытаго нерасположенія къ нему, — теперь мы узнаемъ, что народное настроеніе успло выясниться и опредлиться не въ пользу Бориса. Призракъ народнаго избранничества разсялся. Борисъ увидлъ передъ собой народъ, готовый врить всякой сплетн, всякой клевет, если только эта клевета касалась его, Бориса" (Ждановъ).

Вотъ почему въ душ его нть покоя: къ тому же совсть мучитъ его за содянное злодяніе. Но онъ еще не понимаетъ, что и голосъ народа, и голосъ его совсти- это наростающее возмездіе за преступленіе.

Отношеніе бояръ къ Борису.

Въ дом Шуйскаго собираются бояре. Въ рчахъ присутствующихъ чуется уже, что измна Борису готова; боярамъ ршительно нтъ дла до преступленія Бориса, — они руководятся только политическими соображеніями; чтобы свалить ненавистнаго имъ «выскочку», они готовы мутить народъ и перейти на сторону самозвавца. Событія развертываются все быстре и быстре. Но вотъ, сознаніе Бориса проясняется, — теперь онъ вс свои бды объясняетъ тмъ, что "прогнвилъ небеса", и онъ ждеть кары трепеща отъ мысли, что оно коснется и его дочери ("Безвинная! Зачмъ-же ты страдаешь?), и его сына (Ты невиненъ… A я за все одинъ отвчу Богу!).

е) Заключеніе. Отношеніе народа. Состояніе души Бориса.

Въ заключительной части — развязка всхъ тхъ положеній, которыя намчены въ пролог: народъ по отношенію къ Борису принимаетъ явно-враждебное положеніе: потшается надъ его приказаніемъ предать "анаем" самозванца ("пускай себ проклинаютъ; царевичу дла нтъ до Отрепьева"); устами юродиваго народъ въ лицо Борису говоригь, что онъ "зарзалъ" Дмитрія. На эти слова Борисъ можетъ только простонать: "оставьте его. Молись за меня, бдный Николка". Двойная борьба — съ самозванцемъ — на окраин государства — и со всей «землей» въ сердц государства, въ Москв, ему не подъ силу. Оттого, даже побда, одержанвая имъ надъ самозванцемъ, его уже не радуетъ: онъ чувствуетъ, что это торжество кратковременное,-