История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Сиповский Василий Васильевич

Въ «Стансахъ»: "Брожу-ли я вдоль улицъ шумныхъ" — Пушкинъ прекрасно выразилъ это чувство примиренія съ жизнью. Безъ злобы, безъ тни эгоизма смотритъ поэтъ на жизнь, быстро летящую мимо него, — онъ привыкъ спокойно думать о смерти и, лаская младенца, онъ думаетъ о будущемъ человк, который, въ лиц этого младенца, смнитъ его въ жизни. И онъ безъ зависти смотритъ на него, любовно уступаетъ ему мсто, убжденный, что всему свое время и свои права…

"Мн время тлть, теб — цвсти!" — говорилъ онъ… Любовью къ жизни, къ молодости, къ природ звучатъ заключительныя слова его "Стансовъ",-

"…И пусть y гробового входаМладая будетъ жизнь играть,И равнодушная природаКрасою вчною сіять"…

Онъ знаетъ, что молодость, по существу своему,

эгоистична, что природа равнодушна, — и все это не мшаетъ его любящему сердцу даже изъ могилы тянуться къ жизни. [66]

"Безумныхъ лтъ угасшее веселье".

Примиряясь со смертью, онъ не отворачивался отъ жизни: въ своей "Элегіи" ("Безумныхъ лтъ…") онъ выразилъ свои отношенія къ жизни: прошлое ему было тяжело, какъ "смутное похмлье", — настоящее было безотрадно:

66

Совершенно такія же чувства выражены въ стихотвореніи "Опять на родин". Видя, какъ молодая поросль молодыхъ сосенъ эгоистично закрыла собой старыя деревья, Пушкинъ, безъ чувства горечи, шлетъ привтъ этому молодому лску: "Здравствуй, племя молодое, незнакомое", и любовно представляетъ себ своихъ внуковъ, которые смнятъ его на земл, заслонятъ собою…

"Мой путь унылъ. Сулитъ мн трудъ и гореГрядущаго волнуемое море".

Но всетаки жизнь была для него счастьемъ:

"…Но не хочу, о други, умирать!Я жить хочу, чтобъ мыслить и страдать".

Борьба и страданіе въ поэзіи Пушкина.

Въ юности Пушквну смыслъ жизни представлялся въ "наслажденіи"; потомъ смыслъ жизни сосредоточился въ "борьб"; теперь смыслъ жизни увидалъ онъ въ "страданіяхъ", которыя будятъ «мысль», подымаютъ энергію, очищаютъ душу, наполняя ее сочувствіемъ къ такимъ же страдальцамъ. Аскетъ любитъ "страданія" съ эгоистической точки зрнія: спасеніе души и гордое сознаніе своей силы, — вотъ основы этой любви; гуманный человкъ любитъ страданья, потому что только они учатъ его сочувствовать ближнему, — мудрый любитъ страданья потому, что, благодаря имъ, человкъ постигаетъ цну счастья.

Свобода въ поэзіи Пушкина.

Главнымъ условіемъ счастья въ глазахъ Пушкина была «свобода»: съ дтскихъ лтъ до могилы боролся онъ за независимость своей личности: онъ отстаивалъ ее отъ своихъ родителей, гувернеровъ, лицейскихъ педагоговъ; увлеченный своими друзьями-декабристами, онъ отстаивалъ политическую свободу родины; онъ боролся за художественную свободу вмст съ арзамассцами, a потомъ самостоятельно и единолично почти противъ всей русской критики, не понявшей его "Бориса Годунова" и послдующихъ произведеній. Въ 1836-омъ году, незадолго до смерти, изнемогая отъ гнета тхъ зависимостей служебныхъ, общественныхъ и семейныхъ, которыя давили его свободолюбивую душу, онъ попытался выяснить, какая «независимость» теперь казалась ему самой разумной, самой необходимой.

"Изъ VI Пиндемонте".

Въ стихотвореніи "Изъ VI Пиндемонте" онъ говоритъ, что не въ политическихъ правахъ, не въ форм правленія — счастье личности человческой.

"Иныя, лучшія мн дороги права,Иная, лучшая, мн дорога свобода.Зависть отъ властей, зависть отъ народа —Не все ли намъ равно? Богъ съ ними!.. НикомуОтчета не давать; себ лишь самомуСлужить и угождать; для власти, для ливреиНе гнуть ни совсти, ни помысловъ, ни шеи.По прихоти своей скитаться здсь и тамъ,Дивясь божественнымъ природы красотамъ,И предъ созданьями искусствъ и вдохновеньяБезмолвно утопать въ восторгахъ умиленья —Вотъ счастье! вотъ права!"

Стихотвореніе это очень важно для пониманія тревожныхъ настроеній Пушкина въ послдній годъ его жизни, но оно отнюдь не характерно для его общаго міросозерцавія.

Уже въ Михайловскій періодъ творчества Пушкинъ испробовалъ впервые свои силы надъ изображеніемъ чувствъ и міросозерцаній другихъ народовъ, восточныхъ и западныхъ.

Вліяніе

древне-русской церковной поэзіи.

Мы видли уже, какъ увлекался Пушкинъ эстетической и идейной стороной церковной поэзіи: онъ въ это время зачитывался Евангеліемъ, Библіей и Псалмами царя Давида, легендами, житіями святыхъ. Благодаря этому, онъ постигъ душу русскихъ людей XVII- го вка, сумлъ сродниться съ ихъ міросозерцаніемъ и въ своемъ творчеств откликнулся на т религіозно-поэтическія настроенія, которыми жила древняя Русь. [67]

67

Къ удачнымъ произведеніямъ послдняго періода, навяннымъ поэзіей Св. Писанія относится отрывокъ: "Юдиь", переложеніе великопостной молитвы Ефрема Сирина ("Отцы-пустынники") указываетъ, что и поэзія святоотеческихъ твореній была ему доступна и понятна.

Хотя этотъ интересъ къ церковной поэзіи не умиралъ y насъ въ теченіе ХIII-го вка (Ломоносовъ, Державинъ, Дмитріевъ и мн. др.), — но только въ лиц Пушкина онъ выразился особенно полно и ясно.

И въ свтской письменности древней Руси онъ сумлъ найти для себя интересное чтеніе: "Слово о П. Игорев" онъ зналъ наизусть, по лтописямъ сумлъ опредлить религіозно-поэтическіе мотивы родной старины, и потому на Пушкина можно смотрть, какъ на перваго русскаго поэта, близко подошедшаго къ основнымъ настроеніямъ древне-русской письменности.

Античный міръ въ поэзіи Пушкина.

Многія лирическія произведенія этого періода представляютъ собой переводы произведеній древне-греческихъ лириковъ: Анакреона, Аенея, Ксенофона, Іона, Горація, Катулла. Высокое значеніе Пушкина, какъ цнителя античнаго міра, выяснено русской критикой. [68]

Ни одинъ изъ русскихъ поэтовъ до Пушкина не проникалъ такъ глубоко въ настроенія классической поэзіи. Начавъ cъ псевдоклассицизма (po^esie l^eg`ere), который изъ настроеній античнаго міра сумлъ усвоить почти только одно — эпикуреизмъ, Пушкинъ перешелъ къ «неоклассицизму» и въ своихъ «переводахъ», особенно въ "подражаніяхъ", сумлъ подняться до истинно-античнаго міровоззрнія на жизнь, природу и искусство. Въ этомъ отношеніи, на него можно смотрть, какъ на итогъ русскаго классицизма, прояснявшагося въ теченіе XVIII вка.

68

Черняевъ П., "А. С. Пушкинъ, какъ любитель античнаго міра" К. 1899. Любомудровъ, "Античный міръ въ поэзіи Пушкина". М. 1899.

Восточная и западная поэзія въ творчеств Пушкина.

Встрчаются среди лирическихъ произведеній этого періода также произведенія, которыя врно выражаютъ мотивы восточной поэзіи ("Не пой, красавица, при мн", «Отрывокъ», "Изъ Гафиза", "Стамбулъ гяуры нынче славятъ", "Подражаніе арабскому), — испанской ("Я здсь, Инезилья", "Предъ испанкой благородной…", «Альфонсъ», "Родрикъ"), — итальянской ("Ты знаешь край",Подражаніе Данте", "Подражаніе итальянскому"), — англійской ("Пью за здравіе Лери", "Шотландская псня") и польской ("Конрадъ Валленродъ", «Воевода», "Будрысъ").

Этотъ интересъ къ поэзіи другихъ народовъ, это стремленіе постигнуть ихъ «духъ», ихъ "психологію", уловить couleur locale было той данью, которую Пушкинъ заплатилъ романтиззіу. На этой ж почв романтическихъ требованій развился его интересъ къ исторіи (couleur historique) и къ народной русской поэзіи.

Русская природа въ творчеств Пушкина. Народная поэзія въ творчеств Пушкина.

Большая группа лирическихъ и мелкихъ эпическихъ произведеній посвященій, изображенію русской природы ("Зимняя дорога", "Зима, что длать намъ въ деревн", "Зимнее утро", "Бсы", «Осень», "Опять на родин"), сценамъ изъ русской простонародной жизни ("Утопленникъ", "Въ пол чистомъ серебрится", "Сказка о рыбак и рыбк"), событіямъ русской исторіи ("Пиръ Петра Великаго", "Опричникъ"). По прежнему интересовался Пушкинъ и народной псней. Цлый рядъ "подражаній", имъ сочиненныхъ, указываетъ, до какой степени сроднился онъ съ народнымъ творчествомъ, его пріемами, духомъ и міросозерцаніемъ народа. Къ этимъ "подражаніямъ" относятся слдующія произведенія — "Кормомъ, стойлами, надзоромъ", "Начало сказки", ("Какъ весенней теплою порою", "Сватъ Иванъ, какъ пить мы станемъ", "Одинъ то былъ y отца, y матери единый сынъ", "Другъ мой милый, красно солнышко мое")…