История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1
Шрифт:
Подъ вліяніемъ этой жизнерадостной, беззаботной поэзіи, онъ даже въ сочиненіяхъ Вольтера не усмотрлъ серьезнаго содержанія, и оцнилъ только его остроуміе, его блестящій тонкій цинизмъ. За вольтеровскимъ смхомъ онъ не подмтилъ того безпросвтнаго пессимизма, который за нимъ скрывался. Да это и понятно: въ этотъ періодъ жизни Пушкинъ былъ далекъ отъ «пессимизма»: «эпикуреизмъ» классической и псевдоклассической поэзіи, — вотъ, что его плняло.
Творчество Пушкина въ лице. Его философія.
Онъ продолжалъ «творить» и въ стнахъ лицея. Прекрасно усвоилъ онъ ученіе «эпикурейцевъ» и не разъ въ своихъ раннихъ юношескихъ стихахъ рекомендуетъ себя поклонникомъ этой утшительной системы. За это онъ называетъ себя «мудрецомъ», "апостоломъ мудрой вры", "лнивымъ философомъ", "поэтомъ сладострастья", "сыномъ нги"… Охотно расточаетъ онъ наставленія, въ род слдующихъ: "наслаждайся, наслаждайся! чаще кубокъ наливай, страстью пылкой утомляйся и за чашей отдыхай!" "любви нтъ бол счастья въ мір" "безъ
8
Ср. стихи "Посланіе къ Галичу", "Посланіе къ Ив. Ив. Пущину", "Мое завщаніе", «Городокъ». "Къ Батюшкову', "Гробъ Анакреона", "Посланіе къ Юдину", "Моему Аристарху".
Содержаніе его поэзіи.
Цлый рядъ произведеній Пушкина, въ которыхъ дйствующими лицами являлись пастухи и пастушки, нимфы и сатиры, былъ результатомъ этого преклоненія передъ Парни и КR.. [9] Даже мрачной, холодной поэзіей Оссіана увлекся онъ въ передлкахъ Парни. [10] Произведенія автобіографическаго содержанія проникнуты такимъ же безоблачнымъ настроеніемъ: вино, любовь и дружба, — вотъ, единственные мотивы этихъ произведеній; къ нимъ относятся вс многочисленныя посланія его къ друзьямъ и красавицамъ, мимоходомъ плнявшимъ его легко-воспламеняющееся сердце.
9
Ср. стихи: «Леда», «Блаженство», "Гробъ Анакреона", "Фавнъ и Пастушка", Амуръ "и Гименей", "Фіалъ Анакреона", "Торжество Вакха".
10
Ср. стихи: «Кольна», «Эвлега», "Осгаръ".
Фантазія поэта.
Надо, впрочемъ, добавить, что многія изъ тхъ шумныхъ и широкихъ развлеченій, которыя воспвалъ Пушкинъ во время пребыванія своего въ лице, относились къ области "фантазіи". Онъ самъ не разъ признается, что въ ранней юности былъ большимъ "фантазеромъ-мечтателемъ"
"Фантазія, тобоюОдной я награжденъ!— восклицаетъ онъ въ одномъ произведеніи; себя онъ называетъ "невольникомъ мечты младой", говоритъ, что "мечта — младыхъ пвцовъ удлъ". Въ мечтахъ онъ обладалъ тогда "всми радостями земными". Юношу тянуло въ очарованный міръ фантазіи, туда, "гд міръ одной мечт послушный". Что это былъ за міръ, — мы видли: дйствительная жизнь была куда скучне и скромне, — тмъ "прекрасне" былъ "міръ мечты": онъ казался ему роскошнымъ садомъ, гд не переводятся цвты — увядаетъ одинъ, расцвтаетъ другой… Хлои смняются Доридой, любовь — виномъ. Юноша-поэтъ, окрыляемый фантазіей, видлъ себя въ роскошномъ хоровод красавицъ, въ кругу друзей, гд царятъ тонкія анакреонтическія настроенія. Отуманенный этой оранжерейной атмосферой, не имвшей ничего общаго съ дйствительностью, онъ плъ восторженную пснь безмятежному эпикуреизму…
Эпикуреизмъ Пушкина посл лицея.
Поздне, когда онъ кончилъ лицей и вступилъ въ жизнь, этотъ «эпикуреизмъ» выразился въ самомъ безшабашномъ прожиганіи жизни, — тогда поэтъ пересталъ воспвать безтлесныхъ Хлой и Доридъ, сталъ воспвать живыхъ женщинъ и живую любовь, мало общаго имющую съ тмъ отвлеченнымъ, фантастическимъ чувствомъ, съ которымъ онъ носился въ лице.
Но, повторяю, никогда Пушкинъ не былъ въ исключительномъ подчиненіи y однихъ настроеній, — если "эпикурейскіе" мотивы были типичными для этой эпохи, то нельзя умолчать и о другихъ, замтно опредлившихся въ этотъ періодъ
Вліяніе войны 1812-14 гг. на творчество Пушкина.
Отечественная война даже съ нжной лиры Жуковскаго сорвала нсколько могучихъ аккордовъ. Тмъ понятне "героическія" настроенія y боле разносторонняго и впечатлительнаго Пушкина. И вотъ, рядъ прочувствованныхъ патріотическихъ произведеній написано имъ въ честь войнъ 1812-го и 1814-го годовъ. [11] Но эти попытки «парить» во слдъ Державину остались въ его творчеств одинокими.
Элегическіе мотивы въ поэзіи лицейскаго періода.
11
"Воспоминанія въ Царскомъ Сел", "Наполеонъ на Эльб", "На возвращеніе Государя Императора изъ Парижа въ 1814 году".
Необходимо отмтить также присутствіе въ его поэзіи лицейскаго періода элегическихъ мотивовъ. Эти мотивы клиномъ врзаются въ его эпикурейскія настроенія. Они вызваны былш чувствомъ чистой любви, которая впервые охватила Пушкина въ стнахъ лицея. Этому чувству посвящено нсколько произведеній, грустныхъ и возвышенныхъ по настроенію. [12] Несчастная любовь отравила его радость, — онъ теперь называетъ себя на жизненномъ пиру "гостемъ угрюмымъ", "душа y него больная"; "одной слезы" оказалось достаточно, чтобъ "отравить бокалъ"; "уснувъ лишь разъ, — на тернахъ" онъ проснулся…
12
"Посланіе къ кн. Горчакову", «Разлука», "Уныніе", "Элегія", "Я думалъ". Кром того, объ этомъ чувств говоритъ онъ въ стихотвореніяхъ: "Наздники", "Желаніе", "Осеннее утро", «Разлука», "Элегія", "Наслажденіе", «Окно» и др.
Реалистическій элементъ въ поэзіи этого періода. "Городокъ".
Характерно, что уже въ эту пору ранняго творчества начали опредляться y Пушкина симпатіи къ тому художественному реализму, которыя впослдствіи упрочили за нимъ славу "поэта дйствительности". Такъ, въ стихотвореніи «Городокъ» поэтъ сумлъ удачно изобразить трогательную прелесть русскаго захолустья: веселый садъ, съ старыми липами, цвтущей черемухой и березами, домикъ "въ три комнаты", тишина, лишь изрдка прерываемая скрипомъ телгъ… И жизнь такъ же тиха, «безпорывна» въ этой идиллической обстановк,- разсказы словоохотливой старушки и добродуншаго инвалида-старика пріятно разнообразятъ эту «святую» тишину. Въ этой жизни ничего нтъ напоминающаго мотивы и картины псевдоклассической поэзіи, — это — неприкрашенная русская правда, всю красоту которой Пушкинъ, очевидно, сумлъ прочувствовать еще юношей.
"Но вотъ ужъ полдень.Въ свтлой залВесельемъ круглый столъ накрытъ:Хлбъ-соль на чистомъ покрывал,Дымятся щи, вино въ бокалИ щука въ скатерти лежитъ…Сосди шумною толпойВзошли, прервали тишину…"Сонъ".
Въ другомъ стихотвореніи «Сонъ» опять передъ нами чисто-русскій деревенскій пейзажъ:
"Какъ утро здсь прекрасно!Въ тиши полей, сквозь тайну снь дубравъ,Какъ юный день сіяетъ гордо, ясно!Свтлеть все; другъ друга перегнавъ,Журчатъ ручьи, блестятъ луга безмолвны:Еще роса подъ свжей муравой,Златыхъ озеръ недвижно дремлютъ волны…Значеніе пушкинскихъ эпиграммъ. Политическія стихотворенія. "Къ Чаадаеву".
Еще въ лице Пушкинъ сталъ сочинять эпиграммы на различныя событія и дятелей лицейской жизни. По окончаніи лицея эти эпиграммы юноши-поэта пріобртаютъ боле серьезный характеръ, — ими онъ разитъ теперь не только личныхъ своихъ враговъ, — но и принципіальныхъ противниковъ его литературнаго и политическаго либерализма: поражая противниковъ «Арзамаса» и враговъ Карамзина, онъ такъ же дерзко нападаетъ на тогдашнихъ вожаковъ русской государственной жизни — Аракчеева, Фотія, Голицына. Значеніе этихъ смлыхъ и злыхъ стишковъ громадно, — они были врнымъ отраженіемъ того недовольства политикой императора Александра, которое созрвало въ сознаніи либеральной части русскаго общества. Но, кром этихъ стихотворныхъ «проказъ», написалъ Пушкинъ въ это время и три серьезныя политическія стихотворенія: "Къ Чаадаеву", «Деревня» и «Вольность». Вс они сложились, очевидно, подъ живымъ впечатлніемъ чьихъ-то горячихъ искреннихъ рчей, случайнымъ слушателемъ которыхъ удалось быть Пушкину. Отзывчивый, какъ всегда, Пушкинъ, въ минуты подъема, настраивалъ свою "изнженную", шаловливую лиру на возвышенный ладъ, и тогда мечты о конституціи, объ освобожденіи крестьянъ, — мечты, модныя въ русскомъ обществ, находили y него прекрасное воплощеніе въ прочувствованныхъ стихахъ: