Иверский свет
Шрифт:
дороги наши разминулись.
голос
Ловите Ротару
в эфирной трансляции,
ловите тревогу
в словах разудалых.
Оставьте воров,
милицейские рации, —
ловите Ротару!
Я видел:
береза заслушалась в заросли,
надвинув грибы,
как наушников пару, —
как будто солистка
на звукозаписи
в себя удалилась...
Ловите Ротару.
Порою
из репертуара мажорного
осветится
сухой как береста,
похожий на суриковскую Морозову,
и я понимаю,
как это непросто.
И волос твой долог,
да голос недолог.
И всех не накормишь, по стройкам
летая.
Народ голодает — на музыку голод.
И охают бабы — какая худая!..
ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ
Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите — при сейчас,
любите — при когда?
Ребята
девчата
живите
любите
при часах,
• при серьгах,
при сейчас,
при всегда,
прически — на плечах,
щека у свитерка,
начните — при сейчас,
очнитесь — при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи всё свежи
и несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
такси без седока.
Залетные на час,
останьтесь навсегда.
С ясеней, вне спасенья,
вкось семена летят —
клюшечками
хоккейными
валятся на асфальт!
Что означает тяга,
высвободясь, пропасть?
Непоправимость шага
и означает страсть.
Улочка городская!
Бабочка на свечу,
хоть пропаду — я знаю, —
но все равно лечу!
ПОХОРОНЫ КИРСАНОВА
Прощайте, Семен Исаакович.
Фьюить!
Уже ни стихом, ни сагою
оттуда не возвратить.
Почетные караулы
у входа в нездешний гул
ж, ут очереди понуро,
в лазах у них: «Караул!»
Пьгрошка в одежде елочной,
в у енастиях уцелев,
серебрянейший, как перышко,
просиживал в ЦДЛ.
Один, как всегда, без дела,
на деле же — весь из мук,
почти что уже без тела
мучительнейший звук.
Нам виделось кватроченто,
и как он, искусник, смел...
А было — кровоточенье
из горла, когда он пел!
Маэстро великолепный,
а для толпы — фигляр...
Невыплаканная флейта
в красный легла футляр.
УКРАЛИ!
Нападающего выкрали!
Тени плоские, как выкройки.
Мчится по ночной Москве
тело
До свидания, соколики!
В мешковине, далека,
золотой своей наколочкой
удаляется Москва...
Перекрыты магистрали,
перехвачен лидер ралли.
И радирует радар:
«В поле зрения вратарь».
Двое штатских, ставши в струнку,
похвалялись наподдавшие:
«Ты кого?» — «Я — Главноконструктора».
«Ерунда! Я — нападающего!»
«Продается центр защиты
и две штуки незасчитанные!»
«Я — как братья Эспозито.
Не играю за спасибо!»
«Народился в Магадане
феномен с тремя ногами,
ноги крепят к голове
по системе «дубль-ве».
«Прикуплю игру на кубок,
только честно, без покупок».
Умыкнули балерину.
А певица на мели —
утянули пелерину,
а саму не увели.
На суде судье судья
отвечает: «Свистнул я.
С центра поля, в честном споре
нападающего сперли».
...«Отомкните бомбардира]
Не нужна ему квартира.
Убегу!
Мои ноженьки украли,
знаменитые по краю,
я — в соку,
я все ноченьки без крали,
синим пламенем сгораю,
убегу!»
«Убегу!» Как Жанна д'Арк он, —
ни гугу!
Не притронулся к подаркам,
к коньяку.
«Убегу» — лицо как кукиш,
за паркет его не купишь.
«Когда крали, говорили —
«Волга» — «ГАЗ-24».
Тень сверкнула на углу.
Ночь такая — очи выколи.
Мою лучшую строку,
нападающую — выкрали...
Ни гугу.
СТАДИОН
Дух и тело — чужаки?
Либо — либо?
Уважаю Лужники —
смесь Олимпий и Олимпа.
ВРЕМЯ НА РЕМОНТЕ
Как архангельша времен
на часах над Воронцовской,
баба вывела: «Ремонт»,
и спустилась за перцовкой.
Верьте тете Моте —
Время на ремонте.
Время на ремонте.
Медлят сбросить кроны
просеки лимонные
в сладостной дремоте.
Фильмы поджеймсбондили.
В твисте и нервозности
женщины — вне возраста.
Время на ремонте.
Снова клеши в моде.
Новости тиражные —
как позавчерашние.
Так же тягомотны.
В Кимрах именины.
Модницы в чулках,
в самых смелых «мини» —
только в челочках.
Мама на «Раймонде».
Время на ремонте.
Реставрационшик
потрошит Да Винчи.
«Лермонтов» в ремонте.
Что-то там довинчивают.