Из тьмы

Тертлдав Гарри

После того, как он поел, Ализе сказала: “Я надеялась, что ты вернешься. На самом деле я не думала, что ты вернешься, но я надеялась на это. Теперь, когда ты пришел, что именно у тебя на уме? Это не может быть просто... ты знаешь.”

Ты не можешь заполучить меня просто так, имела она в виду. Леудаст кивнул. Он уже понял это. Он сказал: “Я пришел жениться на тебе, если ты будешь терпеть меня”.

“Я думаю, что смогу”, - сказала Ализе с улыбкой. Леудаст облегченно улыбнулся; он не знал, как она ответит, хотя он бы не вернулся в Лейферде, если бы у

него не было своих надежд.

Ее отец спросил: “Значит, ты собираешься осесть здесь и заниматься фермерством?”

Вопрос касался сути вещей. “Это зависит”, - сказал Леудаст. “Я мог бы, но опять же, я мог бы и нет. Другой мой выбор - остаться в армии. Судя по тому, как выглядит мир, для солдат всегда найдется работа ”.

“Это так”, - сказал Акерин, и голова Бертруды качнулась вверх-вниз. Отец Ализе задал другой вопрос: “Как ты собираешься принять решение?”

“Ну, если ты действительно хочешь знать, многое зависит от того, чего хочет твоя дочь”. Леудаст посмотрел на Ализе. “Если ты предпочтешь остаться в Лейферде, я умею вести хозяйство, или я умел на севере. Здесь не может быть слишком по-другому”. Он понял, что только что показал, что он не дворянин. Пожав плечами, он продолжил: “Или если ты предпочитаешь быть женой солдата. . . Он снова пожал деловитыми плечами ункерлантского крестьянина, так отличающимися от причудливой альгарвейской разновидности. “Я тоже могу это сделать”.

“Поехать в город?” Выдохнула Ализе. “Может быть, даже в Котбус?” Ее глаза загорелись. “Я видела достаточно фермерской деревни, чтобы мне хватило до конца моих дней. Как бы ни складывалась жизнь в городе, там должно быть легче, чем здесь ”.

Ее отец и мать не стали с ней спорить. На самом деле, они торжественно кивнули. Леудаст тоже подумал, что она, вероятно, права. Он тоже кивнул. “Тогда ладно”, - сказал он. “Я останусь солдатом”. Капитан Дагарик был бы доволен. Маршал Ратарь мог бы быть доволен. Леудаст подумал, был бы доволен он сам. Это зависит от того, как долго продлится мир, подумал он. Конечно, если война начнется снова, крестьянская деревня у восточной границы Ункерланта тоже не будет в безопасности. Но если война начнется снова, будет ли какое-нибудь место вообще безопасным? Так или иначе, он узнает.

После ужина Эалстан попытался одновременно почитать сводку новостей и поиграть с Саксбурхом. Получилось не очень хорошо, потому что он не мог уделить ни одному из них все свое внимание. Газете было все равно. Его дочери было все равно. “Папа”, - сказала она, и ей удалось вложить отчетливую нотку упрека в свой голос.

“Ты ведешь проигранную битву, сынок”, - сказал Хестан.

“А какой еще может быть вид для фортвежанца?” Ответил Эалстан. Этим он заслужил одну из медленных улыбок Хестана.

Когда он разговаривал со своим собственным отцом, он тоже не обращал внимания на Саксбур. “Папа”, - снова сказала она и потянула его за руку. Смеясь, он поднял ее. Она схватила его за бороду.

Ему удалось отбиться от нее. “Нет, ты не можешь этого сделать”, - сказал он ей. “Это больно”.

Хестан сказал: “В свое время тебе досталось от меня немало хороших пригоршней”.

“Если

бы я это сделал, она отомстила бы тебе”. Эалстан пощекотал Саксбур, которая завизжала. “А ты нет?” Она снова завизжала.

“Если ты собираешься поиграть с ней, могу я посмотреть выпуск новостей?” Спросила Ванаи. Эалстан развернул его к ней через всю комнату. Как только Ванаи начала читать, Саксбур слез с колен Эалстана, заковылял к ней и начал стучать по газетному листу. “Прекрати это”, - сказала Ванаи. Саксбур не сделал этого. Ванаи закатила глаза. “Она не хочет, чтобы кто-нибудь читал - вот в чем дело”.

“Может быть, она думает, что мы будем слишком взволнованы, когда увидим, что король Пенда клянется вернуться в Фортвег”, - сказал Эалстан.

“Вряд ли”, - воскликнула Ванаи. “Кто хотел бы его возвращения, после того как он привел королевство к проигрышной войне?”

“Это линия, по которой развивается история”, - сказал Эалстан.

“Я удивлен, что в новостях вообще упомянули его имя”, - сказал Хестан.

“Это делается тем же тоном, что и Ванаи”, - повторил Эалстан. “Чувство, которое это хочет вызвать, таково: О, он не может быть серьезным, и кого бы это волновало, даже если бы это было так? Это не заголовок или что-то в этом роде - это отображается внизу внутренней страницы. Я думаю, это еще один способ показать, что никто больше не считает Penda очень важной компанией ”.

Его отец задумчиво пощипал себя за бороду. “Знаешь, это умно”, - сказал он после того, как обдумал это. “Если бы они просто проигнорировали Пенду, люди все равно услышали бы об этой его клятве и подумали бы: король Беорнвульф боится. Видите, как он пытается что-то скрыть? Этим путем они уйдут, Что ж, Беорнвульф теперь король, и Пенда может поднимать в Лагоасе столько шума, сколько захочет. Да, умно.”

“Мама!” - Возмущенно воскликнул Саксбурх и шлепнул по газетному листу.

“Ты знаешь, что тебе не положено этого делать”, - сказала Ванаи. “Ты начинаешь суетиться? Тебе хочется спать?”

“Нет!” Саксбур отрицала саму возможность и разрыдалась, когда мать взяла ее на руки.

“Большинство детей не начинают говорить ”нет", пока им не исполнится несколько месяцев после этого", - заметила Хестан. “Конечно, моя внучка от природы очень развита для своего возраста”.

“Я бы хотел, чтобы она была достаточно продвинутой, чтобы перестать пачкать свою одежду”, - сказал Эалстан. “Она сухая?”

Ванаи потрогала ребенка и кивнула. “Я думаю, она тоже пойдет спать”, - сказала она, произнеся критическое слово на классическом каунианском, чтобы Саксбур его не понял. Но она делала это слишком часто; ее дочь поняла это и плакала сильнее, чем когда-либо. Ванаи выглядела наполовину довольной - однажды она действительно хотела, чтобы Саксбур выучил язык, на котором она выросла, - и наполовину раздраженной. “Ну, ну. Все будет хорошо”. Она укачивала маленькую девочку на руках. Саксбур не думала, что это нормально; она продолжала плакать. Но вопли стали приглушенными, когда ее большой палец нашел свой путь в ее рот. Через некоторое время они остановились.