Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
читать статьи, очерки, книги о нем. К сожалению, в некоторых из них он
выступает (причем с годами все чаще и чаще) в виде этакого ангела во плоти, только что без крыльев.
Нет, он был не ангелом. Далеко не ангелом!
Он был, па мой взгляд, гораздо больше, чем ангелом: он был человеком.
Человеком со своими слабостями, сложным, трудным, колючим характером, своей негладкой, временами очень тяжело складывавшейся биографией.. И с
несгибаемой силой воли, фанатической
организатора, неисчерпаемой энергией, глубокими знаниями ученого.
Со всем тем, что сделало главного конструктора — Главным Конструктором.
Личность неповторимую и — по окончательному расчету всех нравственных
дебетов и кредитов — светлую.
Я написал несколькими строками выше, что в День космонавтики 66 года
Сергея Павловича Королева не было в большом зале его КБ.
Нет, неверно это. Он там был,
И — остался.
310 Глава пятая УХОДЯТ СО СТАРТА «ВОСТОКИ»
Жара!
Изматывающая, гнетущая жара.
Под знаком этой жары проходят дни, предшествующие пуску космического
корабля «Восток-2».
Днем температура на космодроме доходит до сорока — сорока двух градусов
в тени. Опытные люди говорят: бывает здесь и жарче. Но мне вполне достаточно
и того, что есть! Пот течет по телу липкими горячими потеками. Старательно
стучит — так топает идущая в гору лошадь — сердце. Образные слова
«разжижение мозгов» кажутся абсолютно точными. С нежностью вспоминаются
(неужели они могли нам не правиться?) хозяйничавшие здесь в марте
пронзительно холодные ветры.
В школе я когда-то узнал, что такое континентальный климат. У нас в
Ленинграде это понятие воспринималось как достаточно абстрактное. Сейчас, тридцать с лишним лет спустя, я получаю возможность закрепить полученные
когда-то знания практически. Места для абстракций, будьте спокойны, не
остается.
Налетающий из степи ветер не освежает. Напротив, он обжигает. Это и
неудивительно: ведь освежающее действие ветра основано, как известно, на том, что он уносит непосредственно омывающие тело и этим телом нагретые слои
воздуха. А если воздух теплее наших законных тридцати шести с десятыми
градусов, то пусть уж лучше остается вокруг нас тот, с которым мы успели
вступить в процесс теплообмена: вновь прилетевший ему на смену будет только
жарче. Нет уж, пожалуйста, лучше не надо ветра!
Единственное спасение — в помещениях, оборудованных установками
кондиционирования воздуха. Теперь, когда я пишу об этом, «эйр-кондишн» на
космодроме — норма. Найти помещение, не имеющее такой установки, почти так
же
шестьдесят первого года. Мне не раз в те дни оказывали гостеприимство —
спасибо им! — медики. Но не будешь же сидеть у них с утра до вечера — надо и
дело делать, Немного при-
311
дешь в себя, обсохнешь, глубоким вдохом наберешь «впрок» в легкие побольше
прохладного воздуха и снова выныриваешь в пекло.
Даже ночь не приносит полного облегчения: снижение температуры на
каких-нибудь восемь — десять градусов мало что меняет. По примеру соседа по
гостиничной комнате — врача и физиолога В. И. Яздовского — сую простыню
под кран, из которого лениво сочится бурая теплая водичка, заворачиваюсь в
мокрую простыню и засыпаю. Правда, ненадолго — пока простыня не высохнет, что происходит очень скоро и требует повторения всей операции. И так пять-шесть раз за короткую — на космодроме они не бывают длинными — ночь.
Жара!.
. .Но жара жарой, а работа на космодроме идет, как всегда, полным ходом.
График подготовки ракеты и корабля — как футбольный матч — никаких
поправок на погоду не признает. Один за другим проходят комплексы проверок,
«закрываются» очередные (из многих сотен) пункты программы, возникают и
ликвидируются обязательные — как же без них! — «бобики» и «бобы»..
«Командует парадом» ведущий инженер Евгений Александрович Фролов. На
пуске Гагарина он был заместителем у Ивановского, теперь же принял бразды
правления. Принял надолго — оставался в той же ответственной роли в целом
ряде последующих пусков космических кораблей.
Мне, наблюдающему эту великолепную — хочется сказать: концертную —
работу в четвертый раз, она уже начинает казаться привычной. Насколько же она, наверное, привычно въелась в стереотипы сознания всех ее исполнителей —
инженеров и техников, в который уж раз делающих свое дело сначала в МИКе, а
потом на стартовой площадке!
Впрочем, отнюдь не доказано, что это так. Позиция исполнителя и позиция
наблюдателя, пусть сколь угодно близкого и активно заинтересованного, — вещи
очень разные. Вот, например, полеты на рейсовых самолетах кажутся пассажирам
неотличимо похожими один на другой. А из тысяч полетов, которые я выполнил
сам, с ручкой управления или штурвалом в руках, не было ни одного такого, чтобы не принес что-то свое, особенное, неповторимо новое. . Так, скорее всего, и работники космодрома. Если бы каждая очередная ракета с космическим
кораблем фотографически точно повторяла