Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
Феоктистов же поступил именно так. . О всех драматических обстоятельствах
своей боевой деятельности он впоследствии с явной досадой заметил, что они
«как-то просочились в печать», и больше никак их не комментировал.
У нас стало привычным разделение космонавтов на «военных» и
«гражданских». Я думаю, если судить не по форме одежды, а по боевой
биографии, трудно назвать среди космонавтов — разве что за исключением
Берегового — человека более военного, чем
Наше знакомство с Константином Петровичем Феоктистовым состоялось в
одно из самых первых моих
362
посещений КБ Королева, когда я еще только готовился приступать к занятиям с
будущими космонавтами, Потом я часто встречался с ним, с его ближайшим
помощником — тоже будущим космонавтом — Олегом Григорьевичем
Макаровым, с другими его сотрудниками. Но встречался как с инженером, конструктором, разработчиком, исследователем — каковым он, в сущности, в то
время и был. Место, которое он занимал в королёвском творческом коллективе, бросалось в глаза с первого взгляда. Большую долю работы по созданию
«Востока» — как и многих других аппаратов, вышедших из стен этого КБ,—
вынес на своих плечах Феоктистов! Причем работы, как говорится, «авторской».
Употребляя этот термин, я, разумеется, не хочу сказать, что не будь Феоктистова
(или кого-то другого из ведущих сотрудников КБ Королева) — и космический
корабль вообще не был бы построен. Нет, конечно, его все равно бы сделали —
только на месте Феоктистова был бы кто-то другой. Но тогда это был бы уже и
другой корабль! Не могу сказать, в чем именно, но в чем-то (и, наверное, достаточно существенном «чем-то») — другой!
Интересно было наблюдать Феоктистова в споре (благо споры вокруг такого, полного вынужденных компромиссов дела, как создание космической техники,
происходили почти непрерывно). Тут он пускал в ход тяжелую артиллерию своей
логики, четкости мышления, глубокого знания существа вопроса и —
непробиваемого упрямства.
Или, если хотите, упорства — это ведь зависит от отношения к самой
защищаемой человеком позицию когда мы считаем, что он прав, то называем это
упорством, а когда считаем, что не прав, — упрямством. Впрочем, без этой, как
ее ни называй, черты характера никогда в жизни не прорваться бы ему в космос
— через множество явных и замаскированных трудностей, включая такие, как
пресловутые очки или зарубцевавшаяся полтора десятка лет назад язва желудка.
Но вот что интересно. Однажды Феоктистов сам рассказал, как хотел
подбросить находящемуся на орбите экипажу (кажется, это были В. Коваленок и
А. Иванченков на «Салюте-6») какое-то дополнительное задание. А руководитель
полета
363
«доругивались» в кабинете начальства.., Так вот, рассказывая об этом, Константин Петрович закончил:
— А в общем-то очень правильно, что есть такой фильтр. Кто-то на земле
должен представлять интересы экипажа. Иначе разработчики вроде меня так
загрузили бы экипаж, что у него ни сил, ни времени не хватило бы все
выполнить.. Вот вам и упрямец!.
И. Грекова в повести «Кафедра» с симпатией, хотя и не без иронии, говорит
об умении по-настоящему интеллигентного человека встать на точку зрения
оппонента («признать множественность возможных решений»). Разделяю эту
симпатию. И в рассказанном случае с Феоктистовым — тоже.
. .За столом Государственной экзаменационной комиссии, призванной дать
оценку подготовке первой шестерки наших космонавтов, я оказался соседом
Константина Петровича. К экзаменующимся он относился не то чтобы
придирчиво — нет, конечно, он никого не «топил», —но и случая вполголоса
отметить каждую неточность очередного ответа не упускал. Психологически его
было нетрудно понять: у него даже в сознании не укладывалось, как же это
можно — не знать досконально, до последней тонкости всего, что хотя бы в
малой степени связано с предстоящими нашим слушателям космическими
полетами! Ну, а позднее, когда я узнал о не оставлявшем его стремлении лететь в
космос самому, то подумал, что было в переживаниях Константина Петровича на
этом экзамене нечто от того, что делало его не только судьей, но и немножко, скажем так, соискателем.. Во всяком случае, когда один из отвечавших не сразу
справился с каким-то вопросом (кажется, о ходе изменений перегрузки на
активном участке полета), мой сосед с явным трудом усидел на месте. Но оценки
всем шестерым «мальчикам» выставил отличные. Впрочем, они действительно
отвечали, в общем, уверенно — я уже говорил об этом. . .И вот Феоктистов на
космодроме в преддверии пуска «Восхода». Вообще его фигура здесь привычна; мне, например, даже как-то трудно было бы представить себе космодром, предстартовые обсуждения и совещания, вывоз ракеты, наконец, сам пуск — без
Феоктистова. Но раньше он, кроме всего прочего, учил, проверял, инструктировал, натаскивал других. А сегодня — даже как-то неудобно
устраивать ставшую
364
обязательной предстартовую проверку знания инструкции и усвоения задания им, Феоктистовым, который, можно сказать, каждую букву во всех этих инструкциях