Избранные произведения
Шрифт:
сказал:
– Что ж делать... Охотно верю, гражданка, я не могу за них
отвечать,– магазин не мой, а государственный: что мне
присылают, то я и продаю. Оставьте, проверим.– Фокстрот
танцуете?
– При чем тут фокстрот? – сказала, испуганно покраснев,
дама.
– При том, что трясете их очень, а часы еще новые, не
обошлись. Оставьте, проверим.
– А когда можно будет прийти?
Заведующий, прищурив глаз, посмотрел в окно, подумал
сказал:
– Приходите через неделю.
391
– Только, пожалуйста, чтобы были как следует.
– Так будет, что лучше и быть не может,– сказал заведующий,
галантно поклонившись.
Дама ушла, а он посмотрел на часы, покачал, усмехнувшись,
головой и сказал:
– Если бы это у Мозера она так пришла, что бы тут было!
Вот бы пыль-то поднялась! От такой штуки десять ночей бы не
спал, да, глядишь, со службы еще турнули бы: как так, у Мозера
часы на полчаса в сутки отстают! А теперь ко мне в день по
пяти человек таким манером ходят. Ну, конечно, повежливей
скажешь, что отдам на проверку, она уж и рада. А вот тебе вся и
проверка,– сказал заведующий, отправляя часы в свой ящик.– А
вот еще одна идет.
В дверях показалась какая-то женщина в беличьей шубе и
застряла в дверях, зацепившись за ручку двери своими
покупками.
– Что же, вы мне часы исправили, а они опять вперед бегут?
– Не может быть, гражданка, целую неделю выверяли. Вы,
может быть, их стукнули обо что-нибудь?
– Обо что же я их стукнула?
– Ну мало ли обо что стукнуть можно...– сказал заведующий,
хитро улыбаясь,– позвольте-ка мне часики.
Он мягко взял своей сухой рукой золотые часы и открыл
крышку.
– Признайтесь, что стукнули.
– Да уверяю вас – нет. Может быть, как-нибудь слегка, я не
знаю...
– Ну, вот видите, слегка, а для таких часов и слегка вполне
достаточно. И какие вы беспокойные... Ну, что такого, что бегут?
– Как же «что такое», когда их на пятнадцать минут каждый
день приходится назад переводить,– прямо никакой
возможности нет.
– А вы сразу их на сутки назад поставьте, вот вам на целых
два месяца хватит. Оставьте на две недели.
– Послушайте, ведь я уж на две недели их оставляла.
– Ах, на две уже оставляли?..– Тогда – на три,– сказал
заведующий.
– Но нельзя ли скорее?
– Мадам,– сказал заведующий,– если бы был частный
магазин, где к делу относятся спустя рукава, то я сказал бы вам
392
на другой день приходить, а это магазин государственный, где
все делается, как следует.
– Ну, хорошо, только, пожалуйста,
– В лучшем виде будет,– сказал заведующий. И когда дама
ушла, он, опуская часы в тот же ящик, куда опустил и первые,
сказал:
– Отправлены на проверку.
– А покупателей-то много?
– Нет, теперь много меньше стало. Теперь больше покупают
подержанные. Новых что-то бояться стали. По делу магазин
можно бы на два часа открывать, вполне было бы достаточно.
– А не опасаешься, что магазин закроют?
– Ну, что же, меня в другой переведут, если я себя честным
работником зарекомендовал. А за мной ни одного проступка не
числится: на службу прихожу аккуратно, растрат у меня ни разу
не было, с покупателями обращение деликатное, сам видал.
Чего еще? Ежели бы меня сейчас опять к Мозеру посадили, я бы
там через месяц чахотку схватил, ей-богу.
– Не дай бог,– сказал приятель.– Эти умели сок выжимать.
– Степановна, дай-ка еще чайку нам. Да, вот какие дела-то.
В магазин вошел какой-то человек с портфелем.
– Часы готовы? – спросил он торопливо.
– Готовы давно, пожалуйте,– сказал заведующий,– вчера еще
из мастерской пришли,– разрешите, я только проверю. Они, что,
отставали у вас?
– Да, немного.
– Так... ну, теперь не будут отставать,– сказал заведующий,
что-то покопавшись в механизме.
И, когда покупатель ушел, он прибавил:
– Точные люди какие, подумаешь, немного отстают, а он уж
тащит их. Это, если бы все их в мастерскую отправлять, от них
житья бы не было. Ну, ежели уж совсем не ходят, тогда другое
дело.
– Теперь городских часов много,– сказал приятель,– захотел
узнать время, возьми да повороти рыло: на каждой площади
часы. А у меня так и вовсе перед окном.
Приятели посидели еще с час.
– Да,– сказал приятель,– вот небось завтра этот гражданин
проснется, посмотрит на часы, а они, глядишь, махнут минут на
двадцать. А тебе горя мало. В крайнем случае скажешь, что,
мол, общая разруха, вследствие блокады частей не хватает.
393
– Да,– заметил гость задумчиво.– Я вот про свое книжное
дело скажу: послал в Ленинград печатать книгу, так мне ее там
четыре месяца держали, сам ездил, две банки чернил на
телеграммы исписал. Ведь за этакую штуку прежде бы
неустойку какую содрали, а теперь никак его не укусишь, только
и слышишь: через неделю получите. А намедни приезжаю,–
говорят уже – через две. И так во всем.