Избранные работы польского периода
Шрифт:
I. Процесс является динамическим явлением, он движется и развивается постепенно от начального пункта, которым служит предъявление иска, до конечного, которым является вынесение судом решения. Между этими двумя крайними пунктами находится более или менее значительное (в зависимости от степени сложности процесса) число промежуточных процессуальных стадий, через которые последовательно проходит процесс.
364
Canstein. Rat. Grundl., 169 f.; Wach. Vortr"age, 63 f.; Pollak. Richterbetrieb und Parteibetrieb (Zeit. f. deut. Zivilpr., 31 b); Kohler. Process als Rechtsverth"altniss, 1891, § 5; Lang. Die wesentlichen M"angel der deut. Reichs-CPO, 1894, § 1; Birkmeyer, 239 f.; Chiovenda, § 51.
Движение процесса может развиваться трояким образом.
Прежде всего (во-первых)
Во-вторых, инициатива сторон может быть заменена инициативой суда. В этом случае суд не должен и не может ожидать предложений сторон, а сам обязан заботиться о безостановочном движении процесса. Он действует по обязанности (ex officio), и процесс развивается по его инициативе (Officialbеtrieb).
В-третьих, оба указанных принципа могут быть объединены таким образом, что инициатива сторон дополняется самостоятельной деятельностью суда.
II. В пользу принципа свободной инициативы сторон говорят примерно те же соображения, которые оправдывают принцип контрадикторности.
Стороны, или во всяком случае одна из них (обычно истец), больше кого бы то ни было заинтересованы в скорейшем разрешении дела, поэтому целесообразно предоставить им заботу о движении. Одновременно это будет соответствовать также принципам диспозитивности и состязательности: ведь движение процесса обусловливается, между прочим, подачей сторонами жалоб, апелляций, предъявлением требований и т.д., а эти средства процессуальной борьбы находятся в их полном распоряжении. Затем только стороны знают, когда уже исчерпан весь фактический материал дела, представлены все необходимые доказательства и когда, следовательно, дело созрело для окончательного разрешения. Равно только сторонам известно, могут ли они немедленно предъявить то или другое доказательство или же им необходимо определенное время, чтобы его получить. Поэтому лучше всего сроки поставить в зависимость от воли сторон, так как если решение этого вопроса оставить на усмотрение суда, то это повлекло бы частое откладывание дела для дополнения фактического материала, а в результате – замедление производства.
С другой стороны, нельзя отрицать, что было бы опасно и нецелесообразно ставить движение процесса исключительно в зависимость от доброй воли сторон. В быстром завершении дела главным образом заинтересована одна сторона, именно та, которая желает реализовать какое-либо право при помощи суда; противная же сторона, обязанная это требование удовлетворить (например, уплатить долг, возвратить имущество), желает оттянуть как можно дольше неблагоприятное для себя завершение дела; в результате о безостановочном движении процесса заботится обычно одна сторона, другая же ставит ей преграды. Необходимо поэтому уполномочить суд устранять злоупотребления процессуальными правами и принимать меры для нормального движения процесса. С этой целью принцип свободной инициативы сторон должен быть объединен с принципом инициативы суда.
III. Принципы диспозитивности, состязательности и инициативы сторон очень часто объединяются вместе под общим названием контрадикторности 365 . Действительно, все эти принципы имеют общую черту:
они являются проявлением самодеятельности сторон в процессе. Однако такое объединение нежелательно. Самодеятельность сторон, как показало исследование каждого из этих принципов в отдельности, проявляется в них в разной мере: каждый из них имеет самостоятельное значение и может существовать без других. Так, принцип диспозитивности имеет абсолютный характер и должен всегда применяться в гражданском процессе. Принцип состязательности не связан неразрывно с принципом инициативы сторон, а может существовать вместе с принципом инициативы суда.
365
Положил начало подобному употреблению термина G"onner, который впервые ввел термины «контрадикторность» (Verhandlungsmaxime) и «инквизиционность» (Untersuchungsmaxime). Хотя первый термин он образовал от слова «Verhandlung», отмечая, что под ним необходимо понимать создание меньшей посылки судейского силлогизма («таких признаков, которые должны быть сопоставлены с положениями закона», I, 192), но вместе с тем, противопоставляя контрадикторный и инквизиционный принципы, он высказывал мнение, что при господстве первого «суд ничего не начинает по собственной инициативе и этот принцип с небольшими исключениями определяет судебное разбирательство во всех стадиях» (1, 183). Вслед за G"onner’ом пошли и другие (Osterloh, § 28; Bayer, § 12 и др.) и начали выражать содержание принципа контрадикторности афоризмами: 1) nemo judex sine actore; 2) nemo invitus ad agendum cogitur; 3) ne procedat judex ex oficio; 4) ne eat judex ultra petita partium; 5) judex secundum allegata et probata judicare debet; 6) judici fit probatio. Большинство этих афоризмов касается принципа диспозитивности (1, 2 и 4) и инициативы сторон (3). Canstein определил его сущность таким образом: в соответствии с принципом контрадикторности стороны борются перед судом и являются хозяевами фактического материала процесса и доказательств, сами, однако, не являясь средствами исследования правды судом. Такая терминология устоялась в немецкой и австрийской литературе. Зато во французской, итальянской и русской принцип контрадикторности обычно понимается в общем смысле самостоятельности сторон. Некоторые употребляют в этом смысле выражения: автономия сторон (Гольмстен, 404), право процессуального самоопределения (B"ulow в «Arch, f. d. civ. Pr.», 64, B 39), диспозитивность (Heinze, 280; Chiovenda, 595).
Принципу состязательности в широком значении слова противопоставляют принцип официальности, состоящий в том, что как возбуждение производства, так и дальнейший его ход, а равным образом и распоряжение объектом процесса изъяты из власти частных лиц. Так, по немецкому законодательству назначение опеки над умалишенными,
366
Rupp. Der Beweis im Strafverfahren, 1884, § 13; Koffka. M"undlichkeit und Unmittelbarkeit in Civilprocess, 1887; Kries. Das Princip der Unmittelbarkeit im Beweisverfahren (Zeitschr. f. d. gesam. Strafrechtswiss., 1887, VI B.); Jahn. Das Princip d. Unmittelbarkeit im Strafprocess, 1903; Guttman. Unmittelbarkei und freie Beweisw"urdigung, 1907; Maas. Der Grundsatz der Unmittelbarkeit in d. Strafprozessordn., 1907; Heg1er. M"undlichkeit und Unmittelbarkeit im Prozess (Rechtsgang, 1913, 1916); Щегловитов. О значении начал устности и непосредственности в уголовном процессе (Журн. гражд. и угол. права, 1888, № 8).
I. Согласно постулату материальной правды решение суда должно соответствовать действительным обстоятельствам дела. Но эти обстоятельства относятся к прошедшему времени и состоят в разного рода фактах, которые произошли в прошлом: сделки между сторонами, действия ответчика, нарушившие права истца, события, оказавшие влияние на правоотношения сторон (смерть общего родственника, истечение срока давности и т.п.). Эти факты должны быть восстановлены в процессе с помощью следов, сохранившихся в материальных предметах (документах, вещах) и в памяти посторонних лиц, и должны быть восстановлены в виде, приближающемся к тому, какой имел место в действительности. Из этого следует, что задача установления фактических обстоятельств в процессе такая же, как и задача любого исторического исследования. Также абсолютно верно, что часть судебного решения, содержащая фактические обстоятельства дела, обычно зовется «исторической», поскольку суд излагает в ней историю взаимоотношения сторон. Отсюда вывод, что восстановление фактических обстоятельств дела должно производиться согласно тем самым правилам, которые обеспечивают достижение правды во всяком историческом исследовании. Таких правил два: одно состоит в том, что все сведения должны черпаться из первоисточников и лишь при невозможности воспользоваться ими – из дальнейших источников, а другое – в том, что каждому источнику необходимо придавать то значение, которое он заслуживает с точки зрения своего внутреннего достоинства 367 . Первое правило, состоящее в использовании первоисточников, принято называть применительно к гражданскому (как и уголовному) процессу принципом непосредственности, а второе – принципом свободной оценки доказательств.
367
Bernheim. Lehrbuch der historischen Methode und Geschichtsphilosophie, 1908, 411 f., 480 f., 488.
Принцип непосредственности может быть сформулирован следующим образом. Суд обязан устанавливать фактические обстоятельства дела на основании личного ознакомления с относящимися к ним доказательствами, давая при этом преимущество первоначальным перед производными или давая отрицательную формулировку: между судом и исследуемыми фактами должно быть как можно меньше посредствующих инстанций 368 .
Правильность принципа непосредственности очевидна: чем больше приближается исследователь к факту, тем точнее может его познать и описать; чем больше между ними посредствующих фактов, тем выше вероятность ошибки. Описание какого-либо события, сделанное очевидцем, более соответствует действительности, чем описание того же события, сделанное с его слов другим лицом. С каждым дальнейшим повторением этого описания новыми лицами картина события все больше и больше отдаляется от правды, поскольку каждый из повторяющих опускает какую-либо подробность или дает той или иной части ее другую окраску. Лучи правды тем сильнее отклоняются, чем больше преломляющих сред они проходят.
368
Принцип непосредственности касается части расследования, заключающейся в установлении фактических обстоятельств дела (Kries, 101; I; G1aser. Handb. I, 247. Kleinfeller, § 59), но некоторые не отличают ее от принципа устности (Weisman, I, 7–8; Garraud. Pr'ecis, 867; Krzymuski, 12), определяющего только форму связи сторон с судом. Еще более широким смыслом наделяет непосредственность Koffka, различающий: 1) непосредственность познания процессуального материала судом, обусловленную отсутствием какой-либо инстанции, посредничающей между судом и доказательствами; 2) непосредственность формирования процессуального материала, заключающуюся в создании этого материала на глазах суда (свидетели появляются и впервые свидетельствуют перед судом; стороны устно представляют свои доказательства), и 3) непосредственность судебных разбирательств, содержащуюся в том, что разработка процессуального материала сторонами происходит на том самом заседании, на котором представляется этот материал (51, 53). Легко заметить, что в первом случае речь идет о непосредственности в узком смысле, во втором – частично о непосредственности (относительно свидетелей), частично об устности (относительно сторон), а в третьем – о концентрации процессуального разбирательства.
Принцип непосредственности не запрещает использовать производные доказательства в случае нехватки непосредственных. Этот принцип всего лишь требует, во-первых, чтобы суд не прибегал к производным доказательствам при существовании возможности использования первоначальных 369 , во-вторых, чтобы из двух производных доказательств, из которых одно является лишь отражением второго, суд отдавал предпочтение первоначальному перед последующим, вторичным и, в-третьих, чтобы суд знакомился с доказательствами лично, а не при посредничестве кого-либо.
369
Поэтому не является полной краткая формулировка Kries’a: «Предметом доказательства может быть все, кроме содержания других доказательств» (99), поскольку она исключает использование производных доказательств.