Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
— Ну, если Линкольн так безрассуден, что, послушав¬ шись слабоумного, мог столь бессердечно покинуть такую женщину, как моя кузина, он не стоит того, чтобы о нем беспокоиться! — вспыхнув, сказала Агнеса и оборвала этот разговор, видимо глубоко задетая оскорблением, на¬ несенным Сесилии. Положение в городе и отсутствие близких родственник ков-мужчин заставили мисс Денфорт прислушаться к сло¬ вам капитана, и в конце концов она согласилась принять помощь, которую он ей настойчиво предлагал. Они бесе¬ довали так долго, что, когда Полуорт собрался уходить, на небе уже заалели первые лучи утренней зари. О Лайо¬ неле все еще не было ни слуху ни духу, и, так как нечего было и думать, что он собирается возвратиться, капитан решил сам заняться устройством похорон. Вместе с Агне- сой они заранее все подробно обсудили, и ему оставалось лишь приняться за дело. Оба они пришли к заключению, что из-за осадного положения города и явных приготовле¬ ний гарнизона похороны нельзя откладывать ни на минуту сверх того, что требовалось крайней необходимостью. Агнеса отдала распоряжение открыть родовой склеп Лечмиров на кладбище Королевской церкви, а затем в дом покойной был доставлен пышно убранный гроб — по- следняя дань земной суетности. Тот самый священник, который накануне благословил вступившую в брак внуч¬ ку, должен был сегодня совершить печальный обряд отпе¬ вания над бабкой. Немногочисленным друзьям покойной, еще »не покинувшим Бостон, разослали обычные траурные приглашения. Недолгие приготовления к погребальной церемонии уже закончились, когда солнце начало садиться за амфи¬ театр гор, на гребнях которых то и дело появлялись солда¬ ты, неутомимо строившие укрепления. Пророчество Раль¬ фа сбылось, и, по местному обычаю, двери одного из луч¬ ших домов в городе раскрылись для каждого, кто хотел туда войти. Похоронная процессия, хотя и весьма внуши¬ тельная,
бялюбивой, чтобы заслужить признательность простых сердец. От дома на Тремонт-стрит и до самого кладбища процессия двигалась спокойно, чинно и важно, но никто не обнаруживал и тени скорби. Сесилия заперлась у себя в комнате со своим горем, а дальней родне, собравшейся на похороны, не составляло труда сдерживать свои чувства в рамках самых строгих приличий. Преподобный Литурджи встретил гроб, как полага¬ лось, на паперти церкви. В возвышенных и трогательных выражениях он говорил об усопшей так, словно ее правед¬ ная жизнь на земле была залогом обретения блаженства на небесах. Благоговейное молчание, с которым все стол¬ пившиеся у гроба слушали священника, придавало его взволнованному голосу какую-то особенную торжествен¬ ность. В этой небольшой толпе можно было кое-где заметить и военные мундиры: несколько офицеров, водивших зна¬ комство с миссис Лечмир еще в мирные времена, не пре¬ минули отдать ей последний долг. Короткая служба закончилась, и гроб на руках понес¬ ли к месту вечного упокоения. На похоронах, где мало опечаленных и совсем нет плачущих, не бывает неожи¬ данных промедлений. Не прошло и нескольких минут, как тесное обиталище, скрывшее останки женщины, еще так недавно обуреваемой греховными страстями, опустили в склеп, и тело ее оставили тлеть рядом с теми, кто рань¬ ше ее сошел во мрак могилы. Пожалуй, из всех присут¬ ствующих только Полуорт из сочувствия к Агнесе испы¬ тывал некоторое волнение. У всех же других на лицах было то холодное безразличие, какое всю жизнь отличало самое миссис Лечмир. Не успели могильщик и его помощник задвинуть обратно камень, закрывавший вход в склеп, как самые почтенные участники похорон начали расходиться, пока¬ зывая пример всем остальным. Осторожно ступая между могилами по мерзлой кладбищенской земле, они небреж¬ но обменивались замечаниями о возрасте и болезнях жен¬ щины, с которой только что простились навек. Эти люди, которые сами уже стояли на краю могилы, были глухи к грозному предостережению, таящемуся в каждой вне¬ запной смерти. О покойной говорили без всякого сожале¬ ния, столь естественного в такие минуты, и, хотя кое-кто 292
вслух прикидывал, каким образом старуха распорядилась своим богатством, никто не посетовал, что она уже боль¬ ше не может им воспользоваться. Скоро они заговорили р самих себе и за воротами кладбища уже подшучивали над следами, которые время оставило на их лицах; каж¬ дый старался держаться молодцевато — не только затем, чтобы скрыть от собеседников свою старческую немощь, но чтобы, если это только возможно, обмануть и самого себя. Когда старики наконец ушли, а за ними не мешкая скрылись и все остальные, у склепа никого не осталось, кроме Полуорта да еще каких-то двух человек. Капитан, как близкий друг семьи покойной, немало потрудился, чтобы соблюсти все приличия, и теперь на мгновение за¬ держался, желая пропустить запоздавших вперед, а затем уже самому удалиться с кладбища. Заметив, однако, что ?е двое в молчаливом ожидании не двигаются с места, он посмотрел на них с любопытством и недоумением. Ближе к Полуорту стоял мужчина; и по одежде и .по всему его облику было видно, что он не принадлежит к высшему сословию, а нищенское рубище женщины, сопро¬ вождавшей его, говорило о том, что она занимает в обще¬ стве еще более низкое положение. Несколько утомленный тяжелым хлопотливым днем и свалившимися на него непривычными обязанностями, наш достойный капитан с чрезвычайной учтивостью при¬ коснулся пальцами к шляпе и сказал: — Благодарю вас, добрые люди, что вы почтили па¬ мять нашей дорогой усопшей; но теперь, когда мы отдали ей последний долг, пора уходить. Видимо ободренный добродушным и вежливым тоном Полуорта, незнакомец подошел к нему еще ближе и, по¬ чтительно поклонившись, спросил: — Мне сказали, что я присутствовал при погребении миссис Лечмир? — Вам сказали правду, сэр, — ответил капитан, мед¬ ленно направляясь к кладбищенским воротам; — Вы при¬ сутствовали при погребении миссис Присциллы, вдовы Джона Лечмира, дамы, происходившей из знатного рода, и, надеюсь, никто не станет отрицать, что ее похоронили с подобающими почестями. — Если это и есть та самая дама, которую я имею в виду, — продолжал незнакомец, — она действительно 293
принадлежала к знатному роду. Ее девичья фамилия была Линкольн, и она приходилась теткой баронету из этой же семьи, владельцу больших поместий в Девоншире. — Как! Вы знаете Линкольнов? — вскрикнул Полуорт и остановился,, устремив испытующий взор на своего собеседника. Заметив, однако, как грубы черты его лица и как поношена его одежда, капитан пробормотал: — Мо¬ жет быть, вы и слыхали о них, друг мой, но вряд ли так хорошо знали их, чтобы пить и есть с ними за одним столом. — Между людьми самых различных сословий часто существует еще более тесная близость, — возразил незна¬ комец, и на губах его мелькнула насмешливая и какая-то загадочная улыбка, выражавшая гораздо больше, чем мог бы заметить поверхностный наблюдатель. — Однако вся¬ кий, кто знает Линкольнов, согласится, что род их по- истине знатен. Если эта дама принадлежала к их семье, она имела право гордиться своим происхождением. — А вы, как я вижу, не заражены революционными идеями, мой друг, — ответил Полуорт. — Она была также в родстве с очень уважаемой местной семьей Денфорт, Вы знаете Денфортов? — Совсем не зиаю, сэр, я... — Вы не знаете Денфортов! — воскликнул Полуорт, опять останавливаясь, чтобы еще раз взглянуть на незна¬ комца. Помолчав немного, он кивнул, словно в ответ на свои мысли, и добавил: — Да, конечно, я ошибся, откуда вам знать Денфортов? Незнакомца, казалось, ничуть не задело это высоко¬ мерное замечание, и он все с той же предупредитель¬ ностью старался примениться к неровной походке капи¬ тана. — Я, правда, не знаю Денфортов, сказал он, — но могу похвалиться короткими отношениями с Линколь¬ нами. — Эх, если бы вы могли нам сказать, что сталось с наследником их рода! — невольно воскликнул Полуорт* Незнакомец, в свою очередь, в удивлении остановился и спросил: — Разве он не служит в королевской армии и не сра¬ жается с мятежниками? Разве он не здесь? — Не здесь, и не там, и Неизвестно где* Говорю вам* он пропал! 294
— Пропал? — повторил незнакомец. — Пропал! — тихо произнес женский голос где-то со¬ всем рядом с Полуортом. Его собственные слова, прозвучавшие, как странное эхо, заставили капитана очнуться от рассеянности, на миг овладевшей им. Спеша по дорожке к выходу с кладбища, он, сам того не замечая, шел чуть впереди женщины и, оглянувшись на горестный возглас, увидел ее встревожен¬ ное лицо. Одного взгляда было достаточно для наблюда¬ тельного капитана, чтобы заметить следы замечательной красоты, которые не могли уничтожить ни возраст, ни нужда. На бледном, отцветшем лице женщины ярко горе¬ ли умные черные глаза, правда утратившие мягкое и нежное выражение юности. Черты ее поражали своей пра¬ вильностью, хотя давно потеряли прелесть, которая да¬ руется только чистотой души. Но печать нищеты, а быть может, и порока, лежавшая на этом лице, не могла оттолкнуть галантного капитана Полу орта: слишком велико было его преклонение перед красотой, даже когда от нее оставалась только тень. Обо¬ дренная его благожелательным взглядом, женщина реши¬ лась спросить: — Я не ослышалась, сударь, вы сказали, что майор Линкольн пропал? — Боюсь, моя милая, — ответил капитан, опираясь на палку с железным наконечником, которая помогала ему пробираться по обледенелым улицам Бостона, — боюсь, что бедствия осады оказались для вас особенно тягостны¬ ми. Если я не ошибаюсь — а в этом деле я кое-что смыс¬ лю, — ваш организм не получает того, что ему положено природой. Вам нужно досыта есть, и боже упаси, если я откажу своему ближнему в малой доле того, что состав¬ ляет основу всякой жизни. Вот вам деньги! По исхудалому лицу женщины пробежала внезапная судорога. На мгновение ее загоревшийся взгляд остано¬ вился на серебряных монетах, но потом на побледневших щеках выступил слабый румянец, и она ответила: — Как ни тяжки мои лишения и моя нужда, я еще, благодарение богу, не опустилась до того, чтобы стать уличной попрошайкой. Уж лучше бы мне лежать здесь, в мерзлой земле, чем дожить до такого черного дня. Но простите, сударь, мне показалось, вы что-то сказали р майоре Линкольне?, 295
— Да, я говорил о нем, но что же из этого? Я сказал, что он пропал, и это чистая правда, ибо то пропало, чего нельзя найти. — А миссис Лечмир скончалась прежде, чем он скрылся, или после? — спросила женщина, в волнении де¬ лая шаг к Полуорту. — Неужели вы думаете, добрая женщина, что такой благородный человек, как
— Совершенно справедливо, — с легким нетерпением сказал незнакомец, — нет ничего лучше для работы мозга, чем диета и легкие блюда. — Диета и легкие блюда пригодны лишь на то, чтобы растить карликов и слабоумных, — с жаром возразил ка¬ питан. — Повторяю вам, сударь... Тут незнакомец резко прервал рассуждения капитана о соотношении материального и духовного, спросив: — Если пропал наследник такого знатного рода, не¬ ужели никто не попытается разыскать его? Раздосадованный тем, что его перебили, едва лишь он начал развивать свою излюбленную тему, Полуорт снова остановился и, не отвечая на вопрос, уставился в лицо незнакомцу. Однако добродупще и беспокойство за Лин¬ кольна взяли верх над неудовольствием, и капитан ска¬ зал: — Я бы ни перед чем не остановился, ни перед какой опасностью, лишь бы выручить его из беды. — В таком случае, сударь, судьба свела двух людей, котррые хотят взять на себя одну и ту же задачу. И я го¬ тов на все, лишь бы отыскать его. Я слышал, что у него есть друзья в колонии. Нет ли у него близких родных, у кого мы бы могли навести справки о нем? — У него нет никого ближе жены. — Жены? — с удивлением спросил тот. — Так он же¬ нат? Наступило долгое молчание. Незнакомец глубоко задумался, а Полуорт стал еще пристальнее разглядывать его. Очевидно, капитану не очень понравилось лицо незна¬ комца: покачав головой с явным неодобрением, он реши¬ тельным шагом направился к выходу. Он уже усаживался в сани, когда незнакомец догнал его и сказал:. — Если бы я знал, где найти его жену, я предложил бы ей свои услуги. Полуорт указал на дом, хозяйкой которого стала те¬ перь Сесилия, и, когда лошадь уже тронулась с места, не¬ сколько свысока заметил: — Она живет здесь, любезнейший, но ваши старания бесполезны. Незнакомец взглянул на дом и, улыбнувшись, с само¬ уверенным видом пошел в сторону, противоположную той, куда укатили сани капитана. 297
Глава XXVI Вверх по Рыбной улице! Вниз, к перекрестку святого Магнуса! Бей и руби! Швыряй их в Темзу! Что там за шум? Кто это смеет трубить отбой к переговорам, когда я приказываю рубить? Шекспир, «Король Генрих IV» Добрейший Полуорт редко принимался за какое-ии-* будь дело с такими злобными намерениями, как сейчас, когда он погнал свою лошадь в сторону Портовой площа¬ ди. Он давно знал, где проживает Джэб Прей: по дороге из своего дома, расположенного неподалеку от Бикон- Хилла, благодушный эпикуреец, отправляясь в более фе¬ шенебельные кварталы, частенько оборачивался, чтобы кивнуть головой и улыбнуться бесхитростному почитате^ лю его кулинарного искусства. Однако на этот раз, когда его сани спустились с Корн-Хилла на хорошо знакомую ему площадь, капитан посмотрел на низкие, мрачные сте¬ ны пакгауза далеко не ласковым взглядом. С той минуты, как Полуорт узнал об исчезновении своего друга, он не переставал ломать голову, тщетно пытаясь объяснить себе поступок новобрачного, покинув¬ шего молодую жену сразу после венца, да еще в такую тя¬ желую для нее минуту. Но, чем упорнее размышлял капи¬ тан, тем больше терялся в догадках, и теперь он с радо¬ стью ухватился за мелькнувшую перед ним путеводную нить, которая, казалось, могла его вывести из этого лаби¬ ринта. Читатель уже знает, какие мысли пришли Полуор- ту при виде нагрудника Макфьюза; нам остается лишь показать, с какой завидной находчивостью он использовал эту улику. Полуорта всегда удивляло, почему такой человек, как Лайонел, столько времени проводит в обществе дурачка. Не укрылось от капитана и то, что их отношения были окутаны какой-то тайной. Накануне Полуорт случайно услышал хвастливый рас¬ сказ Джэба о смерти Макфьюза, а пробитый пулей на¬ грудник, найденный в камине, у которого любил прикор¬ нуть дурачок, подтверждал истинность его слов. Полуорт любил Макфьюза лишь немногим меньше, чем своего дру¬ 298
га юности. И вот, узнав подробности гибели ирландца, капитан заподозрил, что и Лайонела заставил забыть свой долг все тот же злокозненный негодяй. Составить себе какое-нибудь мнение значило для нашего последователя естественной философии тут же уверовать в его спра¬ ведливость. Когда он стоял у гроба миссис Лечмир, выпол¬ няя важную роль главного распорядителя похорон, он все время мысленно подбирал доводы в пользу своей догадки. В конце концов ход рассуждений капитана привел его примерно к такому силлогизму: Джэб убил Макфыоза; с Линкольном случилась беда; следовательно, виноват в этом тоже Джэб. Когда капитан выехал на площадь, быстрая езда, уси¬ лившая его обычно спокойное кровообращение, впечатле¬ ние от недавних похорон, воспоминания^ теснившиеся в мозгу, — все это окончательно укрепило его в принятом им решении. У него тут же созрел десяток планов, как за¬ хватить Джэба, вырвать из его уст признание, а затем на¬ казать его. Вечерние тени уже спустились на город. Холод давно разогнал по домам тех немногих продавцов мяса и зеле¬ ни, которые продолжали торговать в своих наполовину пустых лавках. Меж обезлюдевших рядов бродила теперь лишь какая-то нищая, держа за руку своего заморыша- ребенка: они рылись в отбросах, ища остатки съестного, которые могли бы послужить им скудным ужином. Но, в то время как на рынке все было пустынно и мертво, даль¬ няя часть площади являла собой совершенно иную кар¬ тину. Вокруг пакгауза бесновалась толпа солдат, и опытный взгляд Полуорта сразу заметил, что они затевают какое- то беззаконие. Одни с яростью врывались в помещение пакгауза, вооруженные всем, что попало им под руку, дру¬ гие выбегали оттуда, оглашая воздух угрозами и криками. Из темных переулков, выходящих на площадь, непрерыв¬ ным потоком стекались всё новые солдаты, а стены зда^ ния были облеплены людьми, которые заглядывали во все окна и подстрекали тех, кто находился внутри, рукопле^ сканиями и одобрительными возгласами. Когда Полуорт приказал Ширфлинту остановиться, до него донеслись неясные обрывки фраз, и, прежде чем ка^ питан успел разглядеть в сумерках мундиры участников шумного сборища, его ухо уловило характерный говорок 299
гренадеров Ирландского королевского полка. Догадка, словно молния, сверкнула у него в мозгу, и, вытащив из саней свое дородное тело так проворно, как он только мог, капитан смешался с толпой, охваченный противо¬ речивым чувством, в котором жажда мести боролась с до¬ бротой. Но и самые превосходные люди порой утрачивают свойственное им человеколюбие, поддавшись влиянию разбушевавшейся черни. Пока капитан с трудом пробивался в темное помеще¬ ние склада, гнев его так разгорелся, что он позабыл и о своих нравственных правилах, и о своем чине. Он даже с невыразимым удовольствием прислушивался к яростным крикам, сотрясавшим все здание, как вдруг сообразил, что злоба, охватившая солдат, может погубить один из его планов и помешать розыскам Лайонела. При этой мысли Полуорт принялся энергично расталкивать солдат и вско¬ ре выбрался на место, где мог начать действовать, невзи¬ рая на окружающую сумятицу. Тусклый свет угасающего дня еще позволял разглядеть Джэба Прея: он полулежал на своем жалком ложе посре¬ ди склада. По-видимому, он так ослабел, что не мог уже сидеть, но страх заставил его все-таки слегка припод¬ няться. Большие красные пятна, покрывавшие его лицо, и воспаленные глаза ясно говорили о том, что бедный юно¬ ша, ставший предметом исступленной ярости солдат, не из¬ бежал роковой болезни, уже давно свирепствовавшей в го¬ роде. Вокруг несчастной жертвы нищеты и недуга собра¬ лось лишь несколько отчаянных смельчаков — большей частью оставшиеся в живых гренадеры 18-го полка, — а их* более хладнокровные и осмотрительные товарищи из¬ ливали свой гнев на приличном расстоянии от больного. Синяки и кровь на теле дурачка свидетельствовали о том, что его мучители уже начали сводить с ним счеты, но они, на его счастье, не имели при себе оружия, а то бы он дав¬ но был убит. Хотя Джэб совсем обессилел и опасность угрожала, ему со всех сторон, он с какой-то тупою покор¬ ностью смотрел своим врагам прямо в лицо. Полуорт при виде этого отталкивающего зрелища зна¬ чительно поостыл и попытался перекричать пятьдесят орущих глоток, но никто не обратил на него внимания — бесполезно увещевать невежественных людей, объятых жаждой мести. 300