Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
ствам, но, да будет мне позволено сказать, из сочув¬ ствия к себе. — Право же, — промолвила Сесилия, — меня восхи¬ щает ваша изобретательность, пусть даже ваша логика и хромает. Но прежде всего я, однако, не верю, что вашему генералу так легко удастся выбить американцев из их позиций, ибо путем самого простого арифметического подсчета, в котором даже я кое-что смыслю, вы без труда можете установить, что подобное предприятие обойдется ему слишком дорого, если за один только холм вы уже заплатили сотнями людей... Ах нет, Лайонел, не хмурь¬ тесь так, умоляю вас! Неужели вы можете подумать, что я способна бессердечно смеяться над битвой, едва не стоившей вам жизни, а мне... мне... моего счастья! — Признаюсь, — сказал Лайонел, с нежной улыбкой глядя на ее взволнованное лицо, отчего туча, омрачавшая его чело, тотчас рассеялась, — я восхищен совершенством вашей казуистики и в восторге от высказанных вами чувств, но тем не меиее ваши доводы меня не убеждают. Эти спокойные, мягкие слова утешили Сесилию, и она заговорила прежним шутливым тоном: — Ну, допустим, что вы захватите все холмы и про¬ гоните Вашингтона, — который, кстати сказать, хотя и мятежник, но весьма достойный человек — вместе со всем его войском в глубь страны. Я позволю себе надеяться все же, что вы справитесь с этим без помощи женщин! Если же, как вь1 только что сами предположили, Хау уйдет из Бостона, то, я полагаю, город он с собой не за¬ хватит. Значит, в любом случае я могу спокойно оставать¬ ся на месте и чувствовать себя в полной безопасности среди английского гарнизона, а среди своих соотечест¬ венников и подавно. — Сесилия, вы не имеете ни малейшего представле¬ ния ни об опасностях, ни о жестоком беззаконии войны! Если Хау и оставит город, то лишь на время. Поверьте,
— Тысячу благодарностей, счастье мое, Сесилия, как за ваше драгоценное для меня признание, так и за ваш намек, — сказал Лайонел, со всем пылом и настойчи¬ востью влюбленного возвращаясь к дорогой его сердцу теме. — Вы открыли мне свои чувства и, я надеюсь, не откажетесь открыто признаться в них еще раз? — Я могу признаваться в своих слабостях, не теряя уважения к себе, но признаваться в них перед всем све¬ том — на такое безрассудство не так-то легко решиться. — Тогда пусть ваше сердце решится на это за вас, — серьезно произнес Лайонел, словно не заметив ее кокет¬ ливого тона. — Даже надеясь на самый лучший исход, вы ведь не будете отрицать возможности новых сраже¬ ний? Сесилия бросила на него встревоженный взгляд, но промолчала. — Мы с вами знаем, Сесилия, — я, во всяком случае, убедился в этом на горьком опыте, — что я отнюдь не мо¬ гу считать себя неуязвимым. Так скажите же мне, Се¬ силия, ответьте мне без пустой и ложной женской гордости, а с тем великодушием и чистосердечностью, ко¬ торые куда более присущи вам: если бы события послед¬ них шести месяцев повторились снова, предпочли бы вы пережить все, что было, как тайно обрученная со мной моя невеста или как законная жена, которая может, не таясь и не краснея, выказывать свою любовь и заботу перед всем светом? Две слезы блеснули при этих словах на темных ресни¬ цах Сесилии Дайнвор, но, смахнув их, она взглянула Лайонелу прямо в глаза и произнесла, заливаясь румян¬ цем: — Значит, вы полагаете, что я страдала недостаточно, будучи вашей невестой, и, чтобы исполнилась мера моих страданий, мне следовало бы быть вашей супругой? — Не получив от вас прямого ответа на мой вопрос, я лишен возможности даже поблагодарить вас за эти сле¬ зы так, как мне того хотелось бы. — Разве это великодушно, Линкольн? — На первый взгляд, может быть, и нет, но по суще¬ ству — да. Клянусь богом, Сесилия, я ведь не только ищу счастья для себя, но в такой же мере стремлюсь, насколько это в моих силах, охранить вас от жестокости жизни! 9 Фенимор Купер. Том IV 241
Мисс Дайнвор казалась не только смущенной, но и расстроенной; она промолвила тихо: — Вы забываете, майор Линкольн, что существует еще одно лицо, без совета и одобрения которого я ничего не могу вам обещать. — Значит, вы оставляете решение этого вопроса на волю миссис Лечмир? И, если она отнесется одобрительно к моему намерению безотлагательно заключить наш союз, могу ли я сказать ей, что получил ваше разрешение обратиться к ней? Сесилия ничего не ответила, но, улыбнувшись сквозь слезы, позволила Лайонелу взять ее за руку, что могло быть истолковано только как знак согласия даже челове¬ ком, менее уверенным в успехе. — Так идемте же! — вскричал Лайонел. — Поспешим к миссис Лечмир, ведь вы сказали, что она ждет меня! — И, взяв под руку Сесилию, которая не стала этому проти¬ виться, он повел ее к дверям. Хотя сердце Лайонела, пока он вел Сесилию по кори¬ дорам и переходам, направляясь к покоям миссис Лечмир, было исполнено ликования, он все же чувствовал, что был бы рад избежать этой встречи. События последнего времени еще не совсем изгладились из его памяти, и он не в силах был заглушить тяжелые подозрения! шевель-! 242
нувшиеся однажды в его душе. Но решимость не остави¬ ла его, а одного взгляда на прелестную девушку, так до¬ верчиво опиравшуюся на его руку, было достаточно, чтобы все другие соображения, кроме тех, в которых она играла первенствующую роль, улетучились из его созна¬ ния. Когда же он увидел, как миссис Лечмир ослабела от болезни, и внезапно вспомнил, что этим страданиям под¬ вергла ее тревога за его судьбу, в душе его пробудились самые добрые чувства, и он приветствовал ее не только почтительно, но и с чувством, весьма близким к благодар¬ ности. Миссис Лечмир уже на протяжении нескольких не¬ дель была прикована к постели, и заострившиеся черты ее лица, помимо естественного отпечатка дряхлости, кото¬ рое наложило на них время, несли на себе отчетливое свидетельство того, как тяжек был ее недуг. Бледное, исхудалое лицо ее приобрело то беспокойное выражение, которое всегда сопутствует долгим и мучительным страда¬ ниям. Однако чело ее было безоблачно, и лишь едва за¬ метная дрожь, пробегавшая временами по губам, выда¬ вала мучившую ее боль. Улыбка,-которой она встретила своих посетителей, была мягче и приветливей, чем прежде, а болезненный и изнуренный вид почтенной дамы зна¬ чительно усиливал производимое этой улыбкой впечатле¬ ние. — Вы очень добры, дорогой Лайонел, — произнесла она, протягивая своему юному родственнику сухую, мор¬ щинистую руку. — Больной, вы пришли навестить меня — здоровую. Так долго я была исполнена страха за вас, что мой пустячный ушиб кажется мне еще пустячней по срав¬ нению с вашим серьезным ранением. — Желал бы я, сударыня, чтобы вы так же легко и счастливо оправились от своего недомогания, как я, — отвечал Лайонел, от всей души пожимая протянутую ему руку. — Я никогда не забуду, что причина вашего неду¬ га—тревога за меня. — Не стоит вспоминать об этом. Волнения за тех, кого мы любим, — естественное движение души. Бог помог мне дожить до счастливой минуты, когда я снова вижу вас в добром здравии, и я верю, что он даст мне увидеть, как этот гнусный мятеж будет подавлен. — Она умолкла, за¬ тем, улыбнувшись юной чете, приблизившейся к ее ло- 9* 243
жу, продолжала: — Сесилия рассказала мне все, майор Линкольн. — Нет, не все, сударыня, — возразил Лайонел. — Я должен добавить еще кое-что и прежде всего должен признаться, что весьма рассчитываю на ваше расположе¬ ние и доброту и надеюсь, что мои притязания найдут у вас поддержку. — Притязания — не слишком удачно выбранное сло¬ во, дорогой Лайонел! Там, где наблюдается полнейшее ра¬ венство происхождения, воспитания и личных достоинств, а если принять во внимание разницу полов, то и состоя¬ ния, — там слово «притязания» является малоуместным. Сесилия, дитя мое, пойди в библиотеку — в маленьком потайном ящике моего секретера ты найдешь бумагу со своим именем. Прочти, что там написано, милочка, а по¬ том принеси ее сюда. Жестом она предложила Лайонелу сесть и, когда закрылась за Сесилией дверь, возобновила прерванный разговор: — Так как нам следует обсудить некоторые дела, майор Линкольн, а бедняжка смущена, мы не будем на¬ стаивать на ее присутствии. В чем же состоит ваша, просьба ко мне? — Подобно упорному попрошайке, привыкшему зло¬ употреблять вашей неограниченной щедростью, я пришел молить вас о последнем и самом большом благодеянии, какое вы можете мне оказать. — Вы просите руки моей внучки? Церемонность меж¬ ду нами неуместна, дорогой Лайонел, ибо я, как вам известно, тоже принадлежу к благородному роду Лин¬ кольнов. Так будем говорить прямо и откровенно, как двое друзей, решающих вопрос, одинаково дорогой сердцу каждого из них. — Ничто не может быть для меня приятней, судары¬ ня. Я старался убедить мисс Дайнвор, что в такое грозное время всякое промедление чревато опасностями, ибо вижу в этом самое веское основание безотлагательно скрепить союз наших сердец узами брака. — А Сесилия? — Она была верна себе: добра, как ангел, и во всем покорна вам. Как и повелевает долг любящей внучки, она последует вашему совету. Миссис Лечмир ответила не сразу, но волновавшие ее 244
мысли отчетливо отразились на ее лице. Не могло быть сомнения в том, что~ ее молчание никак не является про¬ явлением неудовольствия, ибо в запавших глазах ее све¬ тилась радость; трудно также было бы предположить, что она находится в нерешительности, ибо счастливое волне¬ ние, которое она не могла скрыть, говорило скорее о достижении давно задуманной цели, нежели о сомнении в благоразумии предлагаемого на ее усмотрение шага. Но мало-помалу она справилась с этим непонятным смяте¬ нием, ему на смену пришли более естественные чувства, ее холодные глаза наполнились слезами, а в голосе про¬ звучала такая мягкость, какой Лайонел никогда от нее не ожидал. — Она добрая, почтительная внучка, моя дорогая, моя послушная Сесилия! У нее нет приданого, которое могло бы послужить заметным дополнением к вашим богатствам, майор Линкольн, или громкого титула, который
и — я верю в это тоже — счастье и возвращение рас¬ судка! Миссис Лечмир устремила ошеломленный взгляд на своего молодого родственника, затем медленно поднесла руку к лицу и несколько минут сидела молча, прикрыв рукой глаза, и Лайонел заметил, что изможденное тело ее затряслось, как в лихорадке. — Вы правы, мой юный друг, — сказала она, улыб¬ нувшись слабой улыбкой. — Боюсь, что мой телесный не¬ дуг расстроил мою память... Давно прошедшие дни воз¬ никли перед моим мысленным взором, и вы — в образе вашего несчастного отца, и Сесилия — в образе ее мате¬ ри, моей своевольной Агнесы, так давно оплаканной мною! Все же она была моей дочерью, и господь бог простит ей ее прегрешения, снизойдя к мольбам ее матери! С такой неистовой силой и страстью были произнесе¬ ны эти слова, что Лайонел невольно отшатнулся, в изум¬ лении взирая на больную. На бледных ее щеках про¬ ступил лихорадочный румянец, и, прижав к груди стис¬ нутые руки, она молча откинулась на подушки. Две крупные слезы скатились по ее впалым щекам и упали на одеяло. Рука Лайонела потянулась к колокольчику, но больная жестом остановила его. — Все прошло, — сказала она. — Подайте мне, пожа¬ луйста, лекарство, что стоит возле вас. Миссис Лечмир отпила из стакана, и скоро волнение ее улеглось и лицо снова застыло в своей угрюмой непо¬ движности, а глаза опять смотрели холодно и сурово, словно это не они секунду назад проливали слезы. — Это мгновение слабости покажет вам, майор Лин¬ кольн, насколько легче юность переносит недуги, нежели старость, — произнесла миссис Лечмир. Но возвратим¬ ся к другому, более приятному предмету: я не только даю вам свое согласие, но от всей души желаю, чтобы вы соче¬ тались браком с моей внучкой. Я не смела этого ждать, но все же в глубине души надеялась, и теперь могу ска¬ зать не таясь, что нахожу в этом осуществление моих са¬ мых сокровенных желаний и буду благословлять судьбу за то, что она послала мне в последние дни моей жизни такое счастье! — В таком случае, бесценная миссис Лечмир, зачем нам медлить? В такое время, как сейчас, никто не знает, 246
что готовит нам грядущий день, а шум битвы — не самая подходящая свадебная музыка. После недолгого размышления миссис Лечмир отве¬ тила: — В нашей богобоязненной стране существует добрый обычай, согласно которому день, избранный господом для вознесения ему молений, считается также днем, отведен¬ ным для совершения торжественного обряда бракосочета¬ ния. Так решайте сами: желаете вы вступить в брак се¬ годня или в следующее воскресенье. Как ни велико было нетерпение влюбленного, крат¬ кость предложенного ему срока ошеломила даже его, одна¬ ко гордость не позволила ему выказать колебание. — В таком случае, пусть это свершится сегодня же, если мисс Дайнвор будет согласна. — А вот и она сама, и, как вы сейчас услышите, она даст вам согласие, лишь только я попрошу ее о том. Сеси¬ лия, дитя мое, я пообещала майору Линкольну, что ты станешь его женой сегодня. При этих словах мисс Дайнвор в изумлении и расте¬ рянности замерла посреди комнаты, словно прекрасная статуя. Лицо ее зарделось румянцем, потом страшно по¬ бледнело, бумага выскользнула из ослабевшей руки и упала к ее ногам, которые, казалось, приросли к полу. — Сегодня? — едва слышно пролепетала она. — Вы сказали — сегодня, дорогая бабушка? — Да, да, сегодня, дитя мое. — Почему это так пугает вас, Сесилия? — проговорил Лайонел, подходя к девушке и бережно усаживая ее па кушетку. — Вы знаете, какие опасности нас окружают. Вы открыли мне ваши чувства. Зима на исходе, и первая оттепель может положить начало событиям, которые должны будут разлучить нас. — Все эти обстоятельства могут иметь большой вес в ваших глазах, майор Линкольн, — таким торжествен¬ ным тоном произнесла миссис Лечмир, что молодая пара обратилась в слух, — но для меня существуют другие, еще более весомые причины. Разве я сама не доказательство опасности и губительности отсрочки? Вы молоды и до¬ стойны друг друга, почему не обрести вам свое счастье? Сесилия, если ть1 любишь и уважаешь меня — а я пола¬ гаю, что это так, ты сегодня же станешь женой майора Линкольна. 247
— Прошу вас, дайте мне время на размышление, до¬ рогая бабушка. Все это столь неожиданно, а шаг столь серьезен! Майор Линкольн... Милый Лайонел... я знаю, вы не можете быть невеликодушны, я полагаюсь на вашу доброту! Лайонел ничего не ответил, а миссис Лечмир спокойно проговорила: — Эта просьба, которую тебе надлежит выполнить, исходит не от майора Линкольна, а от меня. Мисс Дайнвор с опечаленным видом поднялась с ку¬ шетки и, обратившись к жениху, сказала с грустной улыб¬ кой: — Болезнь сделала мою дорогую бабушку излишне боязливой; вы не обидитесь, если я попрошу вас оставить меня с нею наедине? — Я ухожу, Сесилия, — сказал Лайонел, — но, если вы приписали мое молчание чему-либо другому, помимо глубокого уважения к вашим чувствам, вы несправедливы к себе самой и ко мне. Она выразила свою благодарность взглядом, и Лайонел тотчас покинул комнату, чтобы ожидать результатов их беседы у себя. Полчаса, которые провел он в ожидании, показались ему равными полугоду. Но наконец, по истечении этого срока, появился Меритон и доложил, что миссис Лечмир просит его снова пожаловать к ней. Первый же взгляд, брошенный этой дамой на Лайоне¬ ла, сказала ему без слов, что победа осталась за ними. Миссис Лечмир возлежала, откинувшись на подушках, с выражением такого полного, такого безграничного эгои¬ стического удовлетворения, что молодой человек едва не пожалел о том, что она не потерпела поражения. Но тут его глаза встретили смущенный и нежный взгляд залившейся румянцем Сесилии, и он почувствовал, что если ее согласие получено без принуждения, то ему безразлично, по чьему требованию она его дала. — Если мою судьбу решает ваша доброта, я исполнен надежды, — сказал он, приближаясь к ней, — если же мои ничтожные достоинства, — я догружаюсь в отчаяние. — Вероятно, с моей стороны неразумно, Лайонел, ко¬ лебаться из-за нескольких дней, в то время как я готова посвятить вам всю жизнь, — промолвила Сесилия, улы¬ баясь сквозь слезы и без смущения вкладывая свою руку 248
в руку Лайонела. — А моя бабушка желает, чтобы я как можно скорее дала вам право быть моим защитником. — Значит, сегодняшний вечер соединит нас навеки? — Не обязательно, чтобы это произошло именно се¬ годня вечером, если к тому есть хоть малейшее препят¬ ствие. Вы ведь не брали на себя никаких обязательств. — Но никаких препятствий нет и не может быть, — возразил Лайонел. — К счастью, вступление в брак не требует в здешних местах длительных приготовлений, а согласие всех, от кого зависит решение моей судьбы, по¬ лучено. — Так ступайте же, дети, и займитесь поскорее всем необходимым, — сказала миссис Лечмир. — Узы, которые соединят вас навек, священны, и союз ваш должен быть и будет счастливым! Нежно пожав руку своей нареченной, Лайонел уда¬ лился, а Сесилия, бросившись в объятия бабушки, разра¬ зилась от полноты чувств слезами. Миссис Лечмир не оттолкнула девушку, а наоборот, раза два крепко прижала ее голову к своей груди, но все же внимательный глаз мог бы заметить, что на лице почтенной дамы отразилось при этом больше суетной гордыни, нежели более естествен¬ ного волнения. Глава. XXI Покороче, отец Франциск. Совер¬ шите, только свадебный обряд. Шекспир, «Много шуму из ничего» Майор Линкольн не ошибся, сказав, что брачные за¬ коны колонии Массачусетс, продиктованные особенностя¬ ми жизни в новонаселенных землях, не требовали особых приготовлений от тех, кто хотел связать себя нерасторжи¬ мыми узами брака. Однако брак Сесилии и Лайонела за¬ ключался с такой лихорадочной поспешностью и оба они были настолько к нему не подготовлены, что Сесилия, желая придать как можно больше торжественности обря¬ ду, значение которого она ни в коей мере не склонна была умалять, выразила желание произнести свой обет перед тем алтарем, перед которым она привыкла молиться еще с детства, и под той крышей, где она с каждой зарей 249