Измена. Простить, отпустить, отомстить?
Шрифт:
Оооо Божеее. Божечки Боже… Прислонившись плечом к закрытой двери, я стала медленно сползать на пол. Осознание, что сейчас сделал Тимур, и как сильно это разозлит Кешу, медным тазом накрыло мою бедную, мою пьяную голову. А потом кто-то сверху вдарил кочергой по тазу и всю квартиру наполнил душераздирающий вой.
– За мужа волнуешься, - как-то слишком равнодушно осведомился Тимур.
– За себя, - простонала я.
– Ну, тебя я в обиду не дам. Так что, теперь по графику у нас секс?
Я с ужасом вгляделась в это серьезное, лишенное
Надавив спиной на дверь, я убедилась, что Тим ее все-таки запер. А значит, сбежать вниз по лестнице не получится, буду прорываться через окно. Подальше от нарочитой маскулинности и оргазмов.
– Я немного пьяна, так что…
– Так что сопротивляться не будешь.
Одним движением он подхватил меня на руки и перекинул через плечо. И только я подумала, как комфортно умещается моя негабаритная попа на его широком плече, как в комнате раздался звук шлепка, а мою левую ягодицу пронзило болью.
– Ты чего дерешься?! – Я выгнулась и вцепилась Тимуру в спину, больно царапая острыми ногтями кожу, но этот бугая даже не дрогнул.
– Это такая прелюдия, терпи.
Тим опрокинул меня на разложенный диван и угрожающе навис сверху:
– Что тебе сказало это чмо? Иначе бы ты не прибежала сюда с бабками наперевес. Кстати, чтоб я больше этих приколов с деньгами не видел, поняла?
– Ничего он мне не говорил, - я елозила ногами, стараясь сползти с матраса куда-нибудь подальше, но всякий раз задевала коленом пах Тимура и, судя по зажегшейся похоти (или злости) в черных глазах, лучше бы мне не сопротивляться.
– Отлично, - процедил он. – Значит, обсудим твоего мужа после оргии. Ну что, мой любимый гинеколог, снимай трусы!
Я почувствовала, как сильные пальцы сжали мои бедра, юркнули под подол и опытно нащупали кружевную резинку.
– Стой! – Завопила я и какой-то неведанной силой, оттолкнулась от Тимура, чтобы доползти до спинки дивана, дав себе лишние 40 сантиметров свободы и безопасности. – Я все скажу, только не трогай!
– Ну?!
Лысый Пиночет даже не думал улыбаться. Он собирался вытрясти из меня правду любыми, даже самыми варварскими способами. А потому я решила признаться во всем сама: очень уж я боюсь щекотки и таких вот злых голодных взглядов, которыми обжигал меня Тим.
– Ладно. – Я села и поправила декольте на платье, во время борьбы оно съехало, открывая глазам Тимура кружевной бюстик. – Ладно. Мой муж сказал, что… я совершенно не сексуальна, что я бревно, и… - слова давались мне с трудом, и тут как с лейкопластырем, надо было рвать быстро, не продлевая мучений, - и короче, что я ничего не умею, ни минет там, ни плисет, ни хрена, в общем. В постели у нас скука, выгляжу я то колхозно, то развратно, а со мной он был чисто из жалости и потому что борщ варю вкусный. Так что так.
Я старалась не смотреть на Тимура.
Я ждала упреков, разочарованного вздоха и даже сдержанного прощания. И совсем не ожидала, что Тимур начнет ржать. Громко, раскатисто, до слез.
– Что прости, ты не умеешь? Плисет? Это что-то из балета?
– Плие, - обиженно засопела в ответ. Неприятно, когда над твоей печалью так нагло насмехаются, - из балета, это плие. Ладно, извини, что разбудила, я, пожалуй, домой пойду.
И только я свесила ноги с дивана, как кто-то большой и сильный, перехватил меня за лодыжки и снова опрокинул на спину.
– Стоять. Сейчас плие делать будем, - он нагло хихикал, пока переносил вес тела на локти и улегся прямо сверху, продавливая меня глубоко в матрас.
– Прям так? – В ужасе прошептала я и сжалась.
Тимур оттолкнулся от подушки и, подперев кулаком щеку, весело посмотрел на меня. Выглядел он довольным и румяным, как блин.
– Твой придурочный муж испортил мне весь план, - радостно сообщил этот бугай.
– Какой план?
– Долго разговаривать, потом переписываться до ночи, потом притащить тебе три розы в целлофане, и под конец позвать в ресторан.
– Надежно как швейцарские часы!
– А то, ни разу не было осечек, - нагло улыбнулся Тимур и облизал мне нос, как псина дорожная.
– И… в какой ресторан ты собирался меня звать?
На самом деле, мне хотелось узнать, как много баб вот так пали под натиском лысого обаяния моего тренера. И как часто этот медведь затаскивал бедняжек в свою берлогу. Но вместо того чтобы честно сказать о своих опасениях, я несу чушь про ресторан.
– Не знаю, мне Гавр накатал список забегаловок, которые девочкам нравятся. Что-то вегетарианское, и дорогое, чтобы на всю зарплату.
– Я мясо люблю.
– Я тоже. Но соблазнять планировал салатом с авокадо. А теперь все коту под хвост. Знаешь, твой муж такой тупой, что я даже не хочу его убивать. Это ж надо так высраться, Господи. Если ты не умеешь раскрепостить свою девочку, этим не попрекать надо, этого надо стыдится. Но ничего, Настя джан, - он по-свойски потерся мне макушкой о висок, - придется без ресторанов, а сразу доставать свой гигантский сорокасантиметровый член.
– А можно не надо, - с дрожью в голосе попросила я.
Тимур очевидно шутил, но если и преувеличивал, то не смертельно. По крайней мере, мне в бедро сейчас упиралось что-то очень внушительное. А я женщина маленькая, компактная.
Он смерил меня взглядом и согласно кивнул:
– Можно. Тогда спи.
Я не успела дернуться, как меня, прям так, в платье и при макияже, накрыли одеялом и подмяли под себя. Через минуту я услышала ровное сопение. Он что, правда заснул?!
– Тимур… - шепотом позвала я, - Тимуууур.