Каллиграфия

Флоренская Юлия

– Подлинную любовь в узде не удержишь, - возразила Джейн.
– А я, между прочим, мерзну. Вставай сию же секунду, иначе я за себя не ручаюсь!

– Погоди!
– насторожился тот.
– Где они? Я их не вижу!

– Что, испарились?
– язвительно поинтересовалась англичанка.

– Минуту назад были на пляже, а сейчас... Не слизало ли их какой-нибудь злокозненной волной?!
– заволновался он, едва ли не слившись с кустарником в единое целое. И если бы Джейн была расположена шутить в его духе, то сказала бы, что кустарник его поглотил. Вместо этого версия со злокозненными волнами была названа абсурдной, а сам Франческо - в сердцах - дубиной стоеросовой, после чего над головами

«филёров» внезапно прозвучал властный баритон Кристиана, который выглядел весьма зловеще и, как им показалось, недружелюбно. Джулия стояла поодаль и давилась со смеху.

– Чем заняты, господа хорошие?
– поинтересовался человек-в-черном.

– А мы тут, это, лисички собираем, - заюлил Франческо.
– После дождя они, знаете, растут, как будто им гормон роста вкачали. Как ненормальные растут!

Тогда Кимура полюбопытствовал с недоступной своей высоты, сколько они насобирали, чтобы в ответ выслушать сбивчивую реплику итальянца о том, что они, вообще-то, за срезание грибов еще не брались, а в кустах задержались из-за жука, который рыл себе убежище в лесной подстилке. Но Кристиан, нисколько не смягчась, произнес фразу, которая моментально воскресила в душе Франческо все прежние его страхи и опасения, неразрывно связанные у него с учебными буднями в Академии Деви:

– Молодой человек, проследуйте за мной, у меня к вам разговор.

– Где-то я уже это слышал, - буркнул в сторону Росси и угрюмо поплелся за профессором.

Извинительно улыбнувшись и отряхнув с колен иголки, Джейн предстала перед Джулией в несколько потрепанном виде.

– Представляешь, выволок меня за ограду лишь затем, чтобы за вами пошпионить!

– Он неисправим!
– со смехом воскликнула Венто.
– Но ты уж постарайся, подруга, его отвадить. Подглядывать в замочную скважину дело недостойное.

Джейн вздохнула, и в ее сокрушенном вздохе всякий усмотрел бы многое множество безрезультатных попыток воспитать своего сердечного друга.

 - Может, он и дуралей, каких мало, но я верю, что внутри у него теплится искорка, которую если раздуть, непременно зажжется пламя.

– Теперь, когда он в надежных руках, из него действительно выйдет толк, - кивнула Джулия.
– Он как слепок из податливой глины.

– Ага, из очень вредной глины, которая мнется, как ей заблагорассудится. А как у вас... с синьором Кимура?
– опасливо полюбопытствовала та.

– Прежде я не встречала никого, кто был бы мне столь близок по духу, - с чувством отозвалась Джулия.

Сама не ведая почему, Джейн вдруг завела речь о Люси, упомянув, что у нее-то, у белокурой, шансов не было никогда.

– Слишком уж она импульсивна и непоследовательна... Вылитая ты!
– добавила англичанка, посмеявшись над противоречивостью собственных рассуждений.

***

А Люси, пошатавшись по острову Авго да хорошенько пораздумав над дилеммой - завладеть ли ей немедленно документами покойного Актеона или же попытать счастья у дверей в сокровищницу Дезастро, - остановилась, в итоге, на мысли, что Моррис и сам с великою охотой поделился бы с нею награбленным добром. А поскольку он в данную минуту занят щепетильным вопросом, как бы объявить своей банде, что она уж больше не банда, драгоценности переходят в ее непосредственное распоряжение. Так полагала она, проплывая по анфиладам, где, за арками, одни агенты Морриса миролюбиво играли в трик-трак или мафию, другие хлестали пиво из огромных кружек, а третьи, на которых излучение Джулии не подействовало, грызлись из-за какого-нибудь пустяка. Потом она шагала по сырым коридорам подземелья, где, оправляясь после удара Клеопатры, плутал полубезжизненный Туоно. И, наконец, предстала перед неохраняемою «пещерой сорока разбойников». Она уже полезла в карман за отмычкой, как вдруг из дверей вышеупомянутой пещеры,

утробно хохоча, вылетел пулей субъект с туго набитым за спиною мешком. От неожиданности Люси посторонилась, но очень скоро пожалела, что не бросилась этому сумасшедшему поперек дороги. Больно уж знакомым показалось его лицо в неверном свете керосиновых ламп. И уносил он, вероятнее всего, те сокровища, на какие претендовала она.

Федерико - а драгоценностями завладел именно он - лишь слегка вздрогнул, когда знаменитый кинжал Люси воткнулся в мешковину где-то на уровне лопаток, тогда как целилась она воришке в шею.

«И вновь удача!» - подумал он, выбегая на вольный простор острова Авго. Убежище рядом с мусорной кучей да неаппетитные отбросы вместо обедов и ужинов - это всё-таки не номер люкс, а наблюдать, когда над тобою вьются полчища мух, - вещь из малоприятных. Но, тем не менее, Федерико вовремя почуял перемену погоды в Моррисовой берлоге, куда и поспешил со всех ног, едва забрезжила заря. Он был в восторге от собственной находчивости и, мчась теперь к припрятанной в кустах лодчонке, мысленно поздравлял себя с победой. Жалел же лишь о том, что, по неразумию, отдал бриллиант кузине, тогда как мог зарыть его в каком-нибудь секретном месте. Впоследствии, когда Моррис удалится от дел, за него можно было бы выручить весьма приличные деньги. Но кто ж знал, что Дезастро сложит с себя полномочия столь скоро?!

Конец мафии! Что она такое без главаря и «золотого фонда», который перенесен был по частям в лодку Федерико и остатки которого призывно звенели в его карманах да похрустывали в мешке. Скоро он разживется, разбогатеет, сделается крупным бизнесменом или просто прожигателем жизни. С утра до полудня будет катать мяч по гольфовым полям, по вечерам - играть в казино и не скупиться на выпивку таким же, как он, празднолюбцам. А в один прекрасный день нагрянет к Джулии, чтобы просить ее руки. Да, недурен был план, однако следовало учитывать и настоящие обстоятельства, вернее, одно то обстоятельство, что Люси нагоняла беглеца быстрыми темпами. А всё потому, что сам беглец, замечтавшись, темп основательно сбавил.

– Эй, ты, кинжальчик-то отдай!
– крикнула она ему вдогонку.
– Во второй раз я уж, будь покоен, не промахнусь!

Федерико хотел в ответ бросить поддразнивающее «А ты догони!», но потом вспомнил, что ему еще груженую лодку на воду спускать, и передумал, припустив от Люси, как молодая лань. Просвистел рядом с ухом перочинный ножик (ничего себе метательный снаряд!), донеслась издалека неразборчивая ругань преследовательницы, после чего проныра ловко перемахнул через высокую зеленую изгородь - ни монетки не уронил, ни алмазика - и был таков.

Как моторчик, греб он веслами, разрезая морскую гладь, пока не почувствовал, что предел выносливости его превзойден, и не свесил в бессилии голову. Есть ли за ним погоня? Можно ли, наконец, спокойно вздохнуть? Он огляделся: на горизонте чисто, вода сверкает, с острова - ни дымка, ни выстрела. Стало быть, порядок. Его мысль вновь свернула к пикантной теме.

 «Стоит мне объявиться в чертогах Академии Деви, - с хитрой улыбочкой размышлял он, не подозревая, что объявиться ему позволят, в лучшем случае, у наружных ворот под башенками часовых, - стоит поманить Джулию пальцем, как она даст азиату отставку и опрометью ринется ко мне. Непременно ринется, - рисовалось у него в воображении.
– Этакая красотка, да с «королевской слезой» в придачу... Как узнает, что я обзавелся наследством от дядюшки (а об имени «дядюшки», пожалуй, умолчим), что у меня денег как морской гальки, сама умолять примется, чтоб я ее замуж взял».

Однако к чему торопиться? Прежде чем подбивать клинья к симпатичной кузине, неплохо бы хорошенько отмыться и отведать муската.

«Да, мускат шестьдесят седьмого года в самый раз», - облизнулся Федерико, думая уж больше не о том, как он будет преклонять колено перед Джулией Венто, но о том, какой ему достанется номер в отеле и как распределить ворованное, чтобы хватило на остаток жизни.

***

Франческо безучастно глядел в сторону окутанных дымкою гор, когда сзади его окликнула Джейн.