Камаэль
Шрифт:
– Как ты там говорил? Не думал, что тебе так нравится подчиняться, - сонно улыбнулся я.
– Знаешь что? Получи и молчи, - резкий толчок.
– Знаю, - срывается шипение и ладони мужчины ложатся на живот.
– Жаль, ты слишком молод. Я бы хотел ребёнка.
– В королевской семье ребёнку будет лишь несчастье.
– Да. А потому спи, мой король.
Колыбельной прозвучали слова и очередной плавный толчок, будто помогающий своей неуместностью расслабиться и уснуть.
Следующим утром, первым ощущением, настигшим меня в чертогах сна хищным зверем, стал совершенно нестерпимый холод. Он тайно змеился по земле в обход костра, ловко и непринуждённо пробирался под походное одеяло, где я нежился, и тут же впивался в моё тело, пуская по коже толпы болезненных мурашек. Продрав глаза и обнаружив себя в гордом одиночестве на своём лежбище, я немало возмутился и расстроился, однако же был несколько не в том настроении, чтобы начинать
– Твои миниатюрные ножки прекрасны, но попробуй ослабить манжеты, - хрипло усмехнулся я со своего места, подпирая голову рукой, локтём упираясь в землю.
– Да, наверное стоит, - сонно кивнул мужчина и широко зевнул, принялся возиться с рукавами рубашки, но то у него происходило несколько безуспешно.
И всё это было до несуразности забавно, потому как даже мой голос не заставил мужчину одуматься и придти в себя — видимо столь сладок и пленителен был увиденный им до того сон, что Аэлирн не хотел высвобождаться из его таинственных объятий. Напротив, медленно моргая, он уселся возле огня и принялся расстёгивать манжеты рубашки, точно нечто подобное могло ему чем-то помочь в этой сложной ситуации.
– Иди сюда, чудо, - наконец прыснул я в голос, и Павший резко выпрямился, растерянно глянул на меня, часто-часто моргая, но всё же решил ко мне придвинуться, протягивая рубашку с таким очаровательно скуксившимся лицом — даже носик наморщил.
Ласково пригладив встопорщенные и вьющиеся, чуть влажные даже после сна волосы, я с трудом принял сидячее положение и помог мужчине натянуть рубашку, с кропотливостью застегнул пуговицы, поправил манжеты и снова поглядел в сонные глаза. Аэлирну явно следовало поспать ещё хоть чуть-чуть, ибо он вряд ли бы удержался в седле. Не слушая протестующее и невнятное бормотание, я натянул на Павшего бельё, штаны, а затем уложил в хоть сколь-нибудь нагретое мной ложе, завернул в одеяло.
– Поспи ещё немного, любовь моя. Вид у тебя усталый и не самый соображающий.
Стоило мужчине на мгновение прикрыть глаза, как он уснул. А я, ёжась от холода, принялся одеваться, понимая, что совершенно не хочу куда-либо сдвигаться из этих лесов. Вокруг радостно щебетали эльфы, вторя ранним пташкам. Всех воодушевила лёгкая победа, которую мы одержали, но на душе было тяжко, скреблись и вовсю гадили кошки. Правда, говорить о том своим подданным я не стал. Не хватало ещё сломить их боевой дух, который, как известно, крайне важен в таком нелегком деле, как война. Закутавшись в тёплый плащ, я всё же вышел из ставки и тут же влетел во что-то не первой мягкости и, конечно, не преминул грязно выругаться.
– Ох, извините, сир, я вас не заметил!
– жалобно воскликнул Лаирендил и опустился на одно колено.
– Поднимись. Доброе утро, друг мой. Надеюсь, спалось хорошо?
– Да, ваша светлость, - изумленно вскинул брови рыжий красавец.
– Желаете чего-нибудь?
– Приготовь господину канцлеру завтрак и подкинь дров в костёр — в шатре ужасно холодно.
– Вы не голодны?
– Нет, друг мой.
Вежливо улыбнувшись юноше, я всё же двинулся вглубь лагеря, глядя на утреннюю лениво-суматошную возню, которой нельзя было не умилиться. Возле костров ютились сонные, но уже немного очнувшиеся эльфы и оборотни, бок о бок, улыбаясь и перешучиваясь. «Дежурные» помешивали что-то в походных котелках, смеялись вместе с остальными, и ароматы по лагерям носились распрекрасные, равно как и голоса. Удалось повидать мне и таинственных друидов — они стояли отдельным лагерем, но недалеко от основного. Огня они не разводили, хотя и выглядели несколько уставшими. У каждого на плечах сидело по две огненных птицы, которые всё ещё спали, спрятав головы под крылья. Меня древесные маги приветствовали сдержанно-радостно и, что удивительнее, начали они с благодарностей. Каштановые их волосы были сплетены в тугие, длинные косы, лбы их перехватывали лазурные, широкие ленты, подбирающие волосы и уходящие дальше в волосы, хитро заплетённые, но и не броские. Трудно мне было различить их с первого взгляда, да и со второго не всегда понятно было мне, смотрю я всё на того же друида или всё-таки уже на другого. Поглядел я и на мастерскую работу охотников, которые вместе со следопытами сворачивали ловушки и уже были бодры, как будто позади не было тяжёлой ночи. Особенно мне запомнилась охотница Линтавиэль, с озорными зелёными глазами, которая дикой кошкой ходила вокруг своих братьев, успевая делать всё и сразу. Улыбалась она открыто и смеялась громко, а лук за её спиной вызывал страх и уважение. Но наличие важных королевских дел не давало ни единого шанса на то, чтобы просто и дальше стоять и любоваться
– Лаирендил!
– радостно воскликнул бедняга и мигом повис на несколько ошарашенном рыжем.
– Я так испугался, они все меня трогают!
– Тш, малыш, ты же видишь, здесь к…
– А благородный господин меня спас.
– Малыш, бла…
– Видишь, даже проводил меня! Благородный господин, я… - мальчик наконец поглядел на меня, взгляд его упал на венец, в глазах мелькнуло узнавание, и вместе с ним даже какой-то ужас.
– Простите, Ваша светлость. Я не знал, простите.
Но рухнуть ниц ему я не позволил, подхватил за руки, передал своему бледному слуге, пальцы у которого дрожали.
– Не бойтесь. Вы, я так понимаю, любите друг друга?
– Да, господин, - тихо проговорил Лаирендил, мягко прижимая к себе своего мальчишку.
– Но мы пока не можем обвенчаться. Мы просто слуги, и господин Микеля не позволяет.
– Что за глупость!
– я возмущенно глянул на них и едва не вскинул руки.
– Подойдите ко мне.
Я чувствовал, что если я сейчас этого не сделаю, то больше шанса не представится. Называйте это предчувствием или предвидением, но теперь я понимал, что сердце моё не успокоится, покуда я не дам этим двоим возможность обособиться и провозгласить права друг на друга. Лаирендил, с пораженной улыбкой, подтолкнул вперёд своего юношу и сам подошёл ближе. Пусть я не слишком представлял, что же должен делать король в таком случае, однако, я позволил себе поцеловать их покрасневшие от смущения лбы, а затем с лёгкостью, почти возмутительной в глазах других, снял с мизинца золотой перстень с рубином и вложил в дрожащую руку младшего юноши. Но на том не остановился и обернулся к Лаирендилу:
– Как только мы вернёмся, Лаирендил, ты получишь рыцарский титул, даже если я и не доживу до того. Своей рукой подпишу бумагу, а пока я могу лишь благословить тебя и дать разрешение на венчание, и пусть кольцо моё послужит хорошим знаком.
Кажется, мальчик плакал, глухо благодаря и утыкаясь лицом в грудь своего ошарашенного жениха, который в свою очередь не мало раскраснелся и улыбался от уха до уха. А на сердце моём стало спокойно, тепло, но и дальше наслаждаться сложившейся идиллией не мог себе позволить, хоть и был свободен, как ветер в поле. Именно поэтому, оставив счастливую пару, незамедлительно отправился к Майлуру и Пируасэль, которые в этот момент спорили над картой, приколотой к шатровым стенам.
– Ваше величество, - стройно поприветствовали, но по знаку оставили на этом формальности.
– По нашим расчётам, очень грубым, для того, чтобы наша армия добралась до Лар-Карвен требуется две недели.
– Две недели?
– я чуть вскинул брови, рассматривая не столько военачальников, сколько карту, истыканную мелкими яркими булавками тут и там. Вот, две синих и три красных уместились на южной границе Лесов Восходов. Ещё две синих уткнулись в края раскинувшихся меж ними долин, которые узкой лентой отделяли нас от лесистых и не самых ровных земель близ реки Нира. Вот уж точно, огромное расстояние, которое исчерчено невысокими взгорьями, низинами и мелкими речушками, которые устремлялись к Великой Алой реке, на дальнем от нас берегу которой и разместился Лар-Карвен, истыканный, как минимум, семью точками.
– И в чём же подвох?
– Видишь ли, Эмиэр — вкрадчиво начала Пируасэль, встрепав недлинные рыжие волосы на макушке, - в это время мы не включили время на отдых. Армия у нас подготовленная и выносливая, но даже для лучших из лучших, что уж говорить о вас, две недели в конце концов окажутся приговором. Это истощит как силу, так и дух воинов. А ведь Лар-Карвен — суровая и неприступная крепость, которую невозможно взять с наскока. Поэтому, я предлагаю тебе следующее, и можешь считать, что слёзно молю прислушаться ко мне. И тебе, и прочим, безусловно нужен сон. И небольшой перерыв днём. Ведь даже лучшие из оборотней устают от беспрерывного бега, не говоря уж о лошадях. Друиды делают всё возможное, чтобы конница не лишилась своего главного аргумента, но животным нужно есть и пить. Чтобы не допустить смерти лошадей, я предлагаю устраивать двухчасовой перерыв около полудня. И кони успеют отдышаться и напиться, и мы. Этот перерыв не включает в себя, как ты уже понял, сон, но на это будет дано ещё шесть часов ночью, после полуночи. Сейчас ночь ещё коротка, и для того, чтобы не потерять счёт времени, я предлагаю устраивать привал тогда, когда на востоке восходит последняя звезда Королевского венца. Примерно в шесть или семь утра начинает светать, и тогда же следует выдвигаться. За это время вполне можно успеть разбить лагерь и приготовить еду, если только высылать вперёд охотников. Таким образом, если я нигде не ошибаюсь, если округлять, то к неделе в пути на сон и отдых прибавляется как минимум трое суток. Значит, учитывая непредвиденные обстоятельства, всего требуется три недели.