Камаэль
Шрифт:
– Добрый вечер, миссис Трэнтон.
– Улыбнулся Виктор, приобщая к этому всё своё обаяние, которому чуть было не поддался я, но сдержался.
– Нам бы номер на двоих на сутки. Оформите?
– Конечно, молодой человек, конечно!
– Заулыбалась женщина, беря наши паспорта и принимаясь сверять с нашими лицами.
– Братья?
– Да, миссис, - вновь заулыбался вампир, чуть сверкнув глазами и потрепав меня по волосам, чем невероятно разозлил, - матушка очень уж хотела, чтоб мы посмотрели Америку.
– Ну, тогда удачи вам, молодые люди.
– Вновь заулыбалась женщина, отдавая нам паспорта и записывая на наше имя номер, а затем выдав два ключа от одного номера - на тот случай, если захотим
Постояльцев видно не было - видимо, все разошлись по своим делам или уже спали. Поднявшись на второй этаж, мы прошли до конца коридора и повернули налево, как нам и сказала тётушка. Номер оказался маленьким, но уютным, как и город, в котором мы оказались. Однако, кровать была двуспальной, а второй видно не было. Нервно сглотнув, я натянул на губы улыбку и пихнул Виктора под рёбра:
– Смотри мне, Виктор, я ночью пинаюсь и дерусь. А ещё слюни пускаю.
– А я ночью либо сплю, либо трахаю непослушных мальчишек!
– Огрызнулся брат и, вновь хлопнув меня по заднице, скинул вещи на пол рядом с кроватью.
Вытащив телефон, брат принялся смотреть расписание поездов, а я отправился в ванную. Видок у меня был тот ещё - волосы были грязными и спутанными, а одежда местами - заляпана. Становилось ясно, отчего напряженный Виктор так активно пользовался собственными силами, чтобы на нас не обращали слишком много совершенно не нужного внимания. Невольно я даже удивился силе вампирского обаяния - будь я администратором отеля, никогда в жизни не пустил бы на порог двух бродяг, каковыми мы сейчас с Виктором и выглядели. Но брату все удалось. Кинув вещи в стоящую рядом стиральную машинку, я осмотрел свои ссадины и синяки, оставшиеся после поединка с Виктором, бережно погладил медальон Куарта и встал в душевую кабину.
Мерно шумела стиральная машинка и вода, что падала на тело и стенки душевой кабины, на пол, уходя в сток. Грязь смывалась с волос и тела, а на душе было всё так же погано, как и в тот день.
– Почему? Почему, Виктор?
– Не уставал спрашивать я у брата вновь и вновь.
– Почему?
– Всё против нас, Льюис, всё против нас. Но мы должны бороться.
– Всегда говорил одно и то же вампир, начиная трепать меня по волосам и чуть улыбаясь, стараясь утешить меня.
Прислонившись лбом к прохладной стенке душевой, я стоял под каплями воды, позволяя ей стекать по моему телу и расслаблять напряжённые мышцы. От тяжёлого рюкзака болели спина, плечи, руки, а больше всего болели ноги. Но это казалось мне невероятной отрадой - Виктор даже успел пару раз меня потренировать, погнуть во все стороны, но и только. Он вплотную занялся моим физическим обучением, в то время как я следовал по списку Габриэля, изучая эльфийский и прочее. Голова пухла, тело ныло, но мы продолжали идти вперёд. Одна радость - как минимум два дня нам ехать на поездах, если ничего не случится. Запрокинув назад голову, я ткнулся макушкой во что-то твёрдое и теплое. С трудом продрав глаза, я сквозь воду разглядел Виктора, что довольно улыбался, наблюдая за мной. Попытавшись как-то прикрыться, я обернулся к брату, глянув на него исподлобья:
– Ты какого чёрта здесь делаешь? И давно ли?
– Да уже минут пять как.
– Тихо рассмеялся вампир, потрепав меня по мокрым волосам и встав со мной под душ.
– Подвинься, клопик.
– Сам ты… богомол!
– Буркнул я первое, что пришло мне в голову и обиженно зыркнул на брата.
Тот тихо, довольно смеялся, оглаживая своим низким, бархатным смехом мои ушки. У него был безумно красивый голос, и ещё более красивый - смех. Мужчина рядом со мной уже не был таким усталым и измотанным, как пару часов назад - наоборот, словно лучился
– Завтра в 12:15 отходит поезд до Сакраменто. В 14:23 будем там.
– Сообщил он, обвив руками мою талию и уложив голову мне на макушку.
– При желании успеем и высохнуть, и отдохнуть, и поесть, и посмотреть немного город. Хочешь?
Судорожно сглотнув и стараясь не концентрировать своё внимание на его плоти, недвузначно упирающейся в мои ягодицы, я кивнул:
– Очень хочу. Но… Виктор, дашь мне помыться?
– Мойся. Разве я мешаю?
– Он довольно ухмылялся и хищно урчал. Стащив с полки гель для душа и выдавив себе немного на руки, он принялся намыливать моё тело, то и дело сжимая соски и щекоча пупок.
Его ласки остро отзывались в теле, но перед глазами упрямо вставало лицо Габриэля - разморенного удовольствием, стонущего, прогибающегося в спине и зовущего меня по имени. Волосы его сверкали жидким золотом, струились и падали ему на плечи, спину, блистали и привлекали, как и он сам. Дыхание сбилось, душа рванулась к родному образу, но Виктор крепко стиснул меня в объятиях, выдёргивая из сладкой дрёмы наяву, кусая мои плечи и тихо порыкивая:
– Он мёртв, Льюис. Мёртв. Но мы ещё живы.
На душе было гадко - мой очаровательный эльфёнок ещё оставался в моей памяти, тело ещё помнило его прикосновения, не должно было поддаться ласкам другого мужчины! Но поддавалось. Близость Виктора словно что-то переворачивала внутри меня, поворачивала какой-то заржавевший ключ. В голове крутились какие-то клочки воспоминаний, что-то неосязаемое, но ощутимое. Что-то, что переворачивало всё внутри меня с ног на голову, заставляя стонать против воли и желания. Я не мог предать воспоминания о своём прекрасном Аэльамтаэр, но меня словно бы тянуло к Виктору, как магнитом, как на верёвке - я не мог противиться ему, даже если очень хотел. Судорожный вздох сорвался с губ, и я распахнул глаза, оборачиваясь к мужчине и стараясь поймать его взгляд. Брат словно бы и сам не понимал, что делает, но ощущение того, что всё делает так, как надо, сквозило в его взгляде уверенностью и силой, восхищённым блеском.
– Так не тянет друг к другу просто так, да, Лу-лу?
– Сладко, хрипло прошептал он, касаясь моих губ собственными, нависая надо мной мощной скалой, прижимая к себе и не давая возможности вырваться.
Но я и не хотел. Уже не хотел. Как лишённый рассудка, я приникал к его губам собственными, запуская пальцы в его густые волосы, оглаживая его плечи и обвивая статный торс. Ощутимые узлы мышц перекатывались под гладкой, прохладной, но в то же время - обжигающе-горячей кожей, будоража воображение и разгоняя по телу желание. Широкие, чуть мозолистые, узловатые ладони скользили по всему моему телу, разгоняя дрожь и срывая с губ стоны.
– Вот видишь, малыш, так надо.
– Добавил он, оторвавшись от моих губ и перенеся свои поцелуи на шею.
Дыхание обжигало кожу, под которой пульсировала жилка, заставляло кричать и дрожать всем телом. Прислонившись разгорячённой спиной к прохладной стене душевой кабины, я постарался не шмякнуться на дно - ноги предательски дрожали, а дыхание давалось с трудом. Вцепляясь в плечи Виктора, я подставлялся под его поцелуи и едва дышал. Такой ласковый и нежный! Такой страстный и почему-то остро-необходимый. Почему? Мысли одна за другой метались в голове, пока я прогибался под ласками брата и оглашал ванную комнату своими стонами и криками. Он не касался “особенных” мест, карту которых знал Габриэль, он лишь мельком оглаживал мои бёдра, талию, спину, но почему-то острые всполохи удовольствия разрывали всё моё естество на кусочки. Внезапно раскалившийся, влажный воздух с трудом проникал в лёгкие, зрение туманилось всё сильнее, а спину жгло калёным железом, словно выводило на ней некий рисунок.