Карл VII. Жизнь и политика

Контамин Филипп

Военные действия

Каким бы ни было несовершенство и несогласованность французской военной системы в ее финансовых, административных и политических аспектах, и несмотря на то, что король, в соответствии со своим характером и благоразумными советами, которые ему давали, держался подальше от боевых действий, создается впечатление, что неудачи, постигшие Буржское королевство в то время и компенсированные некоторыми значительными успехами, были вызваны не нехваткой людей в армии Карла VII, а, если угодно, качественными недостатками войск.

В целом, Карл вел оборонительную войну, что, учитывая тактику того времени можно было делать небольшими силами. Проблема же заключалась в том, что неприятель угрожал ему с нескольких направлений. В 1422–23 годах, согласно счету Гийома Шарье, генерального приемщика всех доходов Лангедойля и Лангедока [155] , король содержал войска в следующих провинциях и местах: Лионне, Маконне и Шароле, Шарите-сюр-Луар, Рокморель, Сен-Бриссон, Ангулем, Лузиньян, Иври, мост Мёлан (позже захваченный англичанами), Мон-Сен-Мишель, Босе, Монтаржи, Милли, замок Ла-Рош-сюр-л'Эстре, Йевр-ле-Шатель, Сен-Пьер-ле-Мутье, Берзе-ан-Маконне, большая башня и город Бурж, две башни портовой цепи Ла-Рошели, Пуатье, Фонтене-ле-Конт, некоторые места в Шаранте, Гиени, Сентонже, Лимузене, Анжу и Мэне.

155

Гийом

Шарье сменил Жана Меришона на посту генерального приемщика доходов в ноябре 1418 года и занимал эту должность до 1438 года, когда его в свою очередь сменил Жан де Ксенкен, первый счет которого датируется периодом с 1 октября 1438 года по 30 сентября 1439 года. Гийом же стал епископом Агда, сменив Рено де Шартра. Умер Гийом в 1439 году.

Со своей стороны, герцог Бургундский, поглощенный своими планами в Эно, Голландии и Зеландии, прежде всего стремился оборонять собственные владения, герцогство Бургундское и его окрестности, а также отобранное у Рене Анжуйского графство Гиз, которое было передано преданному стороннику Филиппа Смелого Жану де Люксембургу.

Что касается регента Бедфорда, то ему было необходимо захватить немногие оставшиеся опорные пункты дофинистов в Парижском районе (такие как Ле-Кротуа), утвердить оккупационный режим в герцогстве Нормандия (поскольку население оказалось менее покорным, чем ожидалось) и методично продолжать продвижение на юго-запад, юг и юго-восток, чтобы расширить границы занятых территорий. С другой стороны, недостаток людских и финансовых ресурсов не позволял ему активно действовать еще и в Гиени. На некоторое время война в Аквитании затихла, что, заставило местное население содержать английские и французские гарнизоны, выплачивая им patis, то есть откупаться от них регулярными взносами, как в натуральной, так и в денежной форме (форма рэкета) [156] .

156

Contamine 2002.

Тома Базен хорошо охарактеризовал ситуацию, когда писал о Нормандии: "Англичане и бургундцы не останавливались, пока, благодаря упорству, не завоевали французские земли и крепости, одни оружием, другие хитростью или перебираясь ночью через стены по лестницам. Французы, вели себя также в отношении английских крепостей […], каждая сторона опустошала то свою территорию, то вражескую, и доводила провинцию до состояния пустыни. И таким образом война продолжалась несколько лет" [157] . Ниже хронист добавляет: "Пересказывать все это в подробностях нет необходимости, так как это сделало бы историю утомительной для читателей" [158] . Однако в эти годы произошло несколько масштабных сражений о которых следует рассказать.

157

Basin 1933–1944, I, 104–105.

158

Basin 1933–1944, I, 90–91.

Первой из этих значительных военных операций была битва при Краване (31 июля 1423 года), небольшой но важной крепости недалеко от Осера. По случаю локального перемирия, каких было много, бастард Гийом де Ла Бом, савойец по происхождению, но долгое время верно служивший бургундцам, вступил в переговоры с капитанами Карла VII и пообещал сдать крепость. Благодаря этой измене французы, несмотря на сопротивление жителей, сумели захватить Краван и разместить там гарнизон. Вскоре последовал ответный ход и отряд возглавляемый Клодом де Бовуаром, сеньором де Шастеллю, вернул Краван бургундцам. Но на этом дело не закончилось. Бастард де Ла Бом, которому удалось бежать из Кравана, предложил Карлу VII осадить город, воспользовавшись тем, что Филипп Добрый находился во Фландрии, а англичане были заняты осадой Ле-Кротуа. Король согласился. Переправившись через Луару, коннетабль шотландской армии Джон Стюарт, граф Бьюкен, и Жак, де Вентадур направились к Кравану. Герцоги Бедфорд и Бургундский, которые только что заключили в Амьене новый союзы решили выступить на помощь гарнизону Кравана совместно. Английский контингент возглавили графы Солсбери и Саффолк, а бургундский — граф де Жуаньи и маршал Бургундии Жан, сеньор де Тулонжон. В соборе города Осер состоялся военный Совет, целью которого стало сплочение союзной армии и достижение наилучшего взаимопонимания между бургундцами и англичанами. Английская дисциплина и тактика, признанная в то время самой эффективной, принесла очередной успех. Попав под перекрестную атаку (когда бургундский гарнизон Кравана совершил вылазку), французы и шотландцы, понеся серьезные потери, разбежались. Коннетабль шотландцев и граф де Вентадур были взяты в плен. Согласно письмам, полученным в Париже 3 августа, враги потеряли 3.000 убитыми и столько же пленными, а англо-бургундцы — только 30 человек. 4 августа в Нотр-Дам состоялась благодарственная служба [159] . Джон Стюарт был вскоре выкуплен из плена и более того Карл VII подарил ему графства Конкрессо и Обиньи в Берри и даже графство Эврё, которое еще предстояло отвоевать.

159

Fauquembergue 1903–1915, II, 104–105.

Еще более важной была кампания 1424 года, закончившаяся катастрофой франко-шотландской армии в битве при Вернёе (17 августа). В июне того же года герцог Бедфорд предпринял осаду Иври-ла-Шоссе (ныне Иври-ла-Батай) близ Эврё, целью которой было завершить завоевание Нормандии. Через несколько недель защитники обязались сдать город, если Карл VII не придет к ним на помощь с достаточными силами к 15 августа. Бедфорд собрал своих лучших военачальников (Солсбери, Саффолк, Уиллоуби, Скейлз) и привлек даже нескольких нормандских дворян, а некоторые бургундцы прибыли к нему в качестве подкрепления (сеньор Л'Иль-Адам). Очевидно, что также были созваны ополчения Парижа, Руана, Шартра, Санлиса, Нормандии и Пикардии [160] . На протяжении всей кампании герцог Бедфорд, носил синее бархатное сюрко с изображением белого креста (Франции) а, поверх него, красного креста (Англии), в "знак единения двух королевств", так как он представлял короля Франции и Англии. Он также настоял на том, чтобы доверить знамя Франции, "лазурное поле с тремя золотыми флер-де-лис", не англичанину, а французу, сеньору де Л'Иль-Адаму.

160

Chronique de la Pucelle 1864, 197–198.

В оговоренный день армия Бедфорда выстроилась в боевом порядке под стенами Иври-ла-Шоссе. Прошел назначенный срок, и один из защитников крепости, гасконец Жиро де Ла Пальер, вышел из ворот и передал ключи от них Бедфорду, вместе с письмом, содержавшем печати восемнадцати знатных сеньоров партии дофинистов, обещавших гарнизону свою помощь. Их отсутствие означало, что они не выполнили своих обещаний.

На самом деле французская армия была на подходе, Клеман де Фокемберг называет ее дофинистской, а Парижский Буржуа — арманьякской. Эта армия насчитывала примерно 10.000 доблестных

до безрассудства шотландцев, около 400 конных ломбардских латников, на которых возлагались большие надежды (их капитанами были Одноглазый Какеран и Теодоро ди Вальперга), и менее опытных французов, включая некоторое количество дворян из Бурбонне и Оверни. Битва произошла 17 августа на равнине у Вернёя [161] . Ломбардцы, довольно легко прорвали английские линии, но вместо того, чтобы зайти противнику в тыл, предпочли заняться грабежом его обоза. В какой-то момент войска Бедфорда заколебались, но быстро пришли в себя и вскоре одержали полную победу. По слухам, гербовый король Карла VII, насчитал 9.000 погибших с французской стороны, включая Арчибальда Дугласа, графов Бьюкена и Вигтауна, Тоннера, Вентадура и Омаля, а также виконта Нарбонского. Парижский Буржуа добавляет, что на стороне арманьяков было найдено 2.375 "гербов" (т. е. дворян), тогда как потери Бедфорда составили 3.000 убитыми, но среди них почти не было "людей с именем" [162] . Среди немногих французов попавших в плен были Иоанн Алансонский, который надеялся вернуть свое герцогство в случае победы, и маршал де Лафайет. По словам Тома Базена, шотландцы, которых Бедфорд заранее расспросил о правилах, которые они намерены соблюдать в бою, ответили "высокомерно", что они не дадут никому пощады. То же самое можно сказать и о противоположной стороне [163] . На самом деле, победа считалась скорее английской, чем англо-французской: bellum anglicum (английская война) — так ее охарактеризовал секретарь Парижского Парламента [164] . И все же тот же секретарь нарисовал знамя с флер-де-лис на полях реестра, где он упоминает о битве при Вернёе. Такова была двусмысленность режима который возглавлял герцог Бедфорд. Жан де Ваврен, который сражался за англичан, говорит о битве, как о более впечатляющей, чем при Азенкуре, из-за ожесточенности и упорства сражающихся. Если верить тому же Ваврену, битва началась в начале дня и длилась всего три четверти часа. Но из-за случившегося разгрома, Шотландия, по причинам как политическим, так и демографическим, никогда больше не сможет предоставить Карлу VII столь многочисленный контингент.

161

Jones 2002.

162

Journal d'un bourgeois 1881, 198–199, уделяет большое внимание осознанию арманьяками своих "грехов" (в частности, убийства герцога Бургундского, которое заставило их чувствовать себя виноватыми и поколебало их мужество). В письме Бедфорда, написанном 19 августа Жану де Люксембургу "о событиях к востоку от Вернёя", сообщается, что погибло 7.262 человека, "и осталось очень мало шотландцев, которым не давали пощады" (Du Fresne, II, 16).

163

Basin 1933–1944, I, 98–99.

164

Fauquembergue 1903–1915, II, 140.

Несмотря на собственные потери, Бедфорд снова мог организовать наступление. Его целями стали графство Мэн, и герцогство Анжуйское, владельцем которого он себя объявил [165] , поскольку уже не надеялся оторвать Анжуйский дом от союза с Карлом VII. Анжу управляла вдовствующая герцогиня Иоланда Арагонская а, ее старший сын Людовик III Анжуйский уже несколько лет находился в Италии пытаясь завоевать Неаполитанское королевство, поэтому Бедфорд надеялся, что тому пока не до своих владений во Франции. Город Ле-Ман, который был осажден 20 июля 1425 года, открыл ворота перед англичанами 10 августа. В результате Жан V Бретонский, будущий тесть Людовика Анжуйского, забеспокоился, и Бедфорд поспешил отправить к нему представительное посольство, "чтобы в гневе тот не перешел к дофинистам" [166] . Однако французским гарнизонам удалось удержать северную границу Анжу, что само по себе стало успехом.

165

AN JJ 172, № 58 et JJ 173, № 315.

166

Le Fevre 1876 et 1881, II, 115–116.

В 1427 году на бретонской границе английским войскам удалось захватить Понторсон (17 апреля). Однако под Монтаржи они потерпели неудачу. Эта история заслуживает отдельного упоминания. Бедфорд доверил осаду города графам Уорику (он же граф д'Омаль) и Саффолку (он же граф де Дрё) с 2.000 или 3.000 воинов, которые с 1 июля 1427 года были разделены на три отдельных осадных лагеря. Карл VII решил, что Монтаржи следует отстоять во чтобы-то ни стало. В Орлеане был проведен военный Совет, в результате которого командующим армии спасения Монтаржи был назначен Жан, бастард Орлеанский, уже проявивший недюжинные навыки военачальника и отвагу. Ему в помощь были приданы капитаны Гийом д'Альбре, сеньор д'Орваль, коннетабль армии Шотландии и другие. Среди них был и Жорж де Ла Тремуй, который получил от короля 1.200 экю "для оказания помощи городу Монтаржи, осажденному англичанами". 5 сентября последние потерпели серьезное поражение и были вынуждены снять осаду. Это был, по выражению использованному в финансовом отчете того времени, "факт снабжения и спасения города и замка Монтаржи от англичан". Там же отличился знаменитый Ла Ир. Возможно, с иронией или насмешкой, возможно, из страха, англичане отныне стали называть его "Святой Гнев Божий" [167] . Эта победа имела определенный резонанс, так в письме от 1430 года Карл VII заявил, что это был "первый и главный успех", который он имел над своими врагами, и "начало восстановления" его страны [168] . Правда, позже и по-видимому в результате измены Монтаржи был захвачен "английским" капитаном и авантюристом Перрине Грессаром [169] (июнь-июль 1433 года), и окончательно отвоеван только в 1439 году. Жан Жувенель дез Юрсен называет освобождение от осады Монтаржи в 1427 году одним из главных событий правления Карла, наравне с освобождением Орлеана (1429), Компьеня (1430) и Ланьи-сюр-Марн (1432).

167

Cronique martiniane 1907, 8.

168

Du Fresne, II, 28.

169

Sur Perrinet Gressart, Bossuat 1936 et Contamine 2005e.

В Париже снятие осады с Монтаржи было воспринято как настоящая неудача для англичан. Как пишет Парижский Буржуа: "В пятницу, 5-го дня сентября 1427 года, дофинисты сумели снять осаду с Монтаржи. Англичане, которые весьма кичились своей силой, были тем весьма уязвлены поскольку враги застигли их врасплох безоружными, и убили много их солдат, как и купцов, торговавших продовольствием, понудив отложить осаду вплоть до второго пришествия" [170] .

170

Journal d'un bourgeois 1888, 221.