Карл VII. Жизнь и политика
Шрифт:
Всего пыла Девы и отваги ее соратников оказался недостаточно и штурм 8 сентября потерпел горькую неудачу, как в военном, так и в моральном плане. Казалось, что удача наконец-то покинула Жанну д'Арк.
9 сентября королевские войска отошли в Сен-Дени после того, как Карл VII запретил новый штурм столицы, на этот раз с левого берега. Король не преминул заказать мессу в память о своем отце, и 12 сентября назначил Карла, графа Клермонского, генерал-лейтенантом всех отвоеванных территорий и тех, что предстояло отвоевать к северу от Сены. 13 сентября Карл VII сообщил клирикам, буржуа и жителям Реймса, которые уже опасались, что подвергнутся мести со стороны англичан и тем более бургундцев, что он действительно заключил перемирие с Бургундией, которое продлится до 25 декабря следующего года, и, что он больше не может держать свою армию в поле, так как это означало бы полное разорение страны, но что его намерение состоит в том, чтобы по окончании перемирия "восстановить всеми силами" свое королевство, и для этого он лично совершит "длинный поход по реке Сене".
Отъезд короля из Сен-Дени состоялся утром 13 сентября . Первая остановка на обратном пути была сделана в Ланьи-сюр-Марн, где Карл VII провел сутки. Затем через Провен, Брей-сюр-Сен (15 сентября ), брод через Йонну, недалеко от Санса, который все еще находился в руках враг, Куртене, Шаторенар король добрался до Жьена, где и отобедал (21 сентября). Как пишет Персеваль де Каньи в своей хронике, законченной
285
Cagny 1902, 170.
В XIX веке большое количество историков, опираясь на суждения современников, например, автора Хроники Турне (Chronique de Tournai), упрекали Карла VII за нерешительность, особенно во второй половине августа, отсутствии предусмотрительности, мужества, веры в Деву и двуличие. Короче говоря в слабохарактерности. Если бы он был более решительным, многие другие города, включая Сен-Кантен, Корби и Амьен, перешли на его сторону, Филипп Добрый смирился бы и запросил мира, парижане добровольно открыли бы ворота или штурм столицы увенчался бы успехом, а Бедфорд, в лучшем случае, сохранил бы за собой лишь Нормандию, хотя и она могла быть отвоевана. Считалось, что злыми гениями короля были Рено де Шартр и прежде всего Жорж де Ла Тремуй, возможно, из-за его старых бургундских симпатий, которые до поры до времени им скрывались. Давайте послушаем, что писал Жан Жувенель дез Юрсен в своем послании королю в 1440 году: во время Вашего путешествия на коронацию "бедный но верный народ, обрадованный Вашим приходом, открыл Вам ворота городов Труа, Шалон, Лаона, Реймса, Санлиса, Компьеня, Бове, Мелёна, Линьи и некоторых других. И если бы дело было доведено до конца, Вы бы без труда вернули себе все свое королевство" [286] .
286
Juvenal, I, 321.
Во всех этих рассуждениях не учитывается тот факт, что английская армия во главе с Бедфордом, базировавшаяся под Мантом и Руаном, представляла нешуточную угрозу или, по крайней мере, производила впечатление таковой. Филипп Добрый, со своей стороны, взвесив все за и против, остался верен договору в Труа и этого не скрывал. Но прежде всего парижане, несмотря на отдельные заговоры и интриги, укрывшиеся за своими мощными укреплениями, в душе оставались в основном настроенными пробургундски.
Как пишет Монстреле, позицию Карла VII можно объяснить опасениями, что герцог Бургундский разорвет достигнутое перемирие или надеждой побудить последнего заключить "хороший договор".
В конце этой более чем наполовину успешной экспедиции, несмотря на разочарование или фрустрацию в конце, Карл VII, кроме решительного укрепления своего политического статуса, сохранил большое количество опорных пунктов в Шампани, Иль-де-Франс и вплоть до границ Нормандии, где он поставил решительных капитанов под командование своих лейтенантов, графов Клермонского и Вандомского, а затем только последнего. Баланс сил значительно и навсегда изменился в его пользу.
В этой кампании ведущая роль принадлежала не королю, а Жанне д'Арк и ауре пророчицы которая ее окружала. Как сказано в одной бургундской хронике: "Не было ни одной крепости, которая не сдалась бы по ее простому слову и предупреждению, веря и надеясь, что это божественное дело". "Она собрала и вдохновила именем Иисуса людей, чтобы склонить народ к подчинению и повиновению упомянутому Дофину. И сделано это было так хорошо, что молва о том, что она творит чудеса, распространилась повсюду, даже до Рима, и, что, как только она появлялась в каком-либо месте, люди, которые там находились, как бы они ни желали не повиноваться упомянутому Дофину или ей, все становились немощными и не имели никакой силы защитить себя от нее, и немедленно сдавались" [287] . Жанна д'Арк считалась не только военачальником "ведущим за собой войска Дофина", но и человеком способным воздействовать на других увещеванием в устной или письменной форме. Чудо Девы, этой молодой крестьянской девушки, которую можно было бы априори считать лишенной всякого красноречия, всякой тонкости языка, было также "чудом слова".
287
Quicherat 1882, 73.
Бездеятельность
В сентябре 1429 года (дата является ориентировочной) Бедфорду был направлен амбициозный меморандум, вдохновленный англофилом-бургундцем Югом де Ланнуа. Регенту советовали предоставить Филиппу Доброму, чтобы убедить его и его подданных "продолжать войну" (что явно указывает на то, что его упрекают в нерешительности) какое-нибудь "великое и знатное владение" (например Шампань, которую еще надо было завоевать), и ускорить, так необходимое, прибытие молодого Генриха в его французское королевство. Тем временем герцог Бургундский, получивший с 1 января 1430 года в свое распоряжение 1.000 латников и 1.000 лучников, оплаченных Бедфордом, и сопровождаемый собственными контингентами, займется обороной Парижа и "подготовкой пути для короля в Реймс, чтобы он мог там короноваться". Чтобы пробудить рвение Иоанна V, герцога Бретонского, который формально признал Генриха VI королем Франции, ему следует предложить графство Пуату (которое тоже еще надо было завоевать). Что касается Ришмона, потерявшего пост коннетабля Карла VII, то он вполне может стать коннетаблем Генриха VI. Ему следует пообещать герцогство Турень, графство Сентонж, провинцию Они (Онис) и город Ла-Рошель, а также сеньории в Пуату принадлежавшие Ла Тремую, который был непримиримым врагом Ришмона. Все это тоже, предстояло завоевать. Ришмон из западных провинций, а герцог Филипп из Ла-Шарите-сюр-Луар (капитаном которого в течение многих лет был небезызвестный Перрине Грессар, который, действовал только в своих личных интересах, утверждая, что ведет борьбу за дело Генриха VI), могут организовать скоординированное наступление. И король (sic!) будет вынужден отступить в Лангедок, тогда как английская армия, посланная в Гиень, нападет на владения сеньора д'Альбре и графов де Фуа и д'Арманьяка. Вместо изнурительной осадной войны, не следует ли вернуться к войне маневренной? Пора создать сеть союзов, в которую вошли бы Савойя, король римлян Сигизмунд Люксембург, короли Кастилии, Арагона, Португалии и Наварры, герцоги Милана и Лотарингии и даже некоторые князья Германии [288] . Конечно, все это были "планы на бумаге", но это означало, что коронация Карла VII и успехи лета 1429 года открыли для него перспективы на будущее. Ничего еще не было решено.
288
Champion 1906, 142–146.
Поэтому можно
Далее, удрученная но не сломленная, Жанна побывала в Меэн-сюр-Йевр, в Жаржо (25 декабря), в Орлеане (19 января 1430 года), где она повидалась с Жаном Рабато, и, наконец, в Сюлли-сюр-Луар, в резиденции Жоржа де Ла Тремуя, неизвестно в замке или в городе.
Именно в Меэн-сюр-Йевр, в декабре, Карл VII актом, составленном на латыни, аноблировал саму Жанну, ее мать, отца, трех братьев и всех их потомков рожденных в законном браке. В этом акте, скрепленным Большой печатью зеленого воска на двух шелковых лентах красного и зеленого цвета, была использована следующая фраза: "Королем, епископом Се, сеньорами Ла Тремуем и Трев и другими присутствующими". Таким образом, эти три человека и приняли окончательное решение. Аноблирование означало, что любой член этого рода (мужского пола) может претендовать на посвящение в рыцари и имеет право на владение недвижимостью и передачей его по наследству. Все члены этого рода могли пользоваться свободами, прерогативами и другими правами, принадлежащими дворянству королевства (в первую очередь, имеются в виду налоговые привилегии, но были и другие, например, судебные). Ничего не было сказано о гербе, который уже был пожалован Карлом VII Жанне (и ее братьям) 2 июня 1429 года, возможно, в преддверии кампании на Средней Луаре. Финансовые чиновники короля и бальи Шомона, в чей бальяж входила деревня Домреми, были ответственны за исполнение этого пожалования, которое было занесено, 16 января 1430 года, в реестр Счетной палаты Карла VII, находившейся тогда в Бурже. Каковы же были причины этого пожалования, которое было одновременно классическим и исключительным, поскольку распространялось на двух женщин (Жанну д'Арк и ее мать), а также на потомков мужского и женского пола данного рода? Речь шла как о вознаграждении "почетным даром" "достойных похвалы, добрых и значительных услуг", которые Жанна уже оказала и которые она могла оказать "в будущем", так и о "возвеличивании весьма плодотворных милостей", которые "божественная воля" оказала королю "благодаря славному служению Девы". Акт выражал королевскую благодарность в похвальных выражениях, но не более того, и, прежде всего, не исключал возможности того, что Жанна еще сможет пригодиться [289] .
289
Quicherat 1841–1849, V, 150–154.
Оборона Парижа стала хорошей новостью и, возможно, приятным сюрпризом для двуединой монархии. Существует письмо, написанное Генри Бофортом и архиепископами Кентерберийским (Генри Чичеле) и Йоркским (Джоном Кемпом) от имени Генриха VI (20 декабря 1429 года) и адресованное его "дорогому купеческому прево и эшевенам, буржуа и жителям" его доброго города Парижа. В письме сообщалось, что не смотря на его "юный и нежный возраст", он только что короновался как король Англии [6 ноября в Вестминстерском аббатстве], и теперь имеет намерение "лично отправиться в [свое] королевство Франция", чтобы война, наконец, была закончена, а его "добрый народ Франции" мог "жить, пахать и торговать в мире и спокойствии", к большому смятению его противника "Карла де Валуа" и его "приверженцев", поскольку всем известно о "весьма плачевном и болезненном состоянии" его королевства Франция [290] .
290
Champollion-Figeac II, 1847, 410–411. Письма с тем же содержанием были разосланы в Руан и другие города.
Вероятно, в первые недели 1430 года, появился новый меморандум, также исходивший из англо-бургундских кругов, что и меморандум сентября 1429 года. В нем отмечается, что "противники" завладели городами, крепостями и землями к северу от Луары, Йонны, Сены, Марны и Уазы. В то же время Париж, "являющийся сердцем и главным городом королевства", а также парижане, которые вели себя лояльно и оказывали "великое сопротивление" врагам, оказались под прямой угрозой. Поэтому следует устранить угрозу и обезопасить Париж. Что же должен сделать молодой король Генрих, когда окажется во Франции? Одним из вариантов было бы разместить гарнизоны вокруг Парижа, а затем вместе с герцогом Бургундским поспешить в Реймс и провести там "настоящую" коронацию. Но Реймс, является городом сильно укрепленным и имеющим большой гарнизон, так что пришлось бы предпринять длительную, дорогостоящую и опасную осаду. Поэтому такую идею следует отвергнуть. Другой, более сложный, вариант был бы следующим: отправить 1.000 латников за Луару на помощь Перрине Грессару, капитану Ла-Шарите, который со своими собственными силами и 200 бургундскими латниками, присланными Филиппом Добрым, должен будет вести войну в Берри, Бурбонне, Форе, Божоле, Оверни, Орлеанне и Солони. Еще один отряд из 1.000 англичан и бургундцев, должен будет обосноваться в Корбее, Монтеро, Монлери и Вильнев-сюр-Йонн, чтобы изолировать Санс и Мелён (эти два города перешли к французам) и перекрыть им поставки продовольствия. Третий отряд в 700–800 человек должен осадить Омаль. Четвертый отряд в 1.000 лучников из Англии, 1.200 "бургундских" латников из Булони и Пикардии, а также 1.000 лучников и арбалетчиков из Пикардии во главе с самим герцогом Бургундским, должен пройти через Лан и Суассон и расчистить дорогу на Реймс, чтобы там короновать короля Генриха, в то время как сам герцог должен будет завершить отвоевание Шампани. Кроме того, следует отбить замки Торси и Шато-Гайар, а затем начать осаду Лувье (места, которое только что занял Ла Ир). Оставшиеся английские войска могли бы захватить Бове или, по крайней мере, Крей и Люзарш. Вместо того чтобы осаждать все эти города, следовало бы их изолировать, помешать им "собирать урожай и припасы" и тем самым заставить их капитулировать [291] .
291
Champion 1906, 146–148.