Карл VII. Жизнь и политика
Шрифт:
Некоторые, в окружении Карла VII, считали, что во избежании ненужного риска, следует отступить к Луаре. 4 августа городской Совет Реймса заявил, что, до него дошли известия, о намерении короля вернуться в Орлеан и Бурж, "отказавшись от боевых действий". Поэтому Совет решил направить к королю аббата Сен-Тьерри, чтобы тот объяснил ему, к каким неблагоприятным последствиям это может привести, а городам Шалону и Труа было предложено поступить таким же образом.
Но сначала королю вместе с армией нужно было перебраться через Сену. Это можно было сделать только в городке Брей-сюр-Сен, расположенном примерно в двадцати километрах от Провена. Там был мост, а жители пообещали организовать переправу. Однако за день до намеченной даты они передумали и впустили в свой город "большой отряд англичан и бургундцев". Попытка переправы провалилась. Таким образом, путь к отступлению был отрезан, к большому удовлетворению герцогов Барского и Алансонского, графов Вандомского и Лаваля и, конечно же, Девы. Пришлось повернуть на северо-запад и 7 августа Карл VII остановился в Куломье, в непосредственной близости от Парижа.
В тот же день Бедфорд из Монтеро (города, где был убит Иоанн Бесстрашный) отправил Карлу вызывающее письмо: вы
280
Эти письма, если они вообще существовали, так и не были обнаружены.
Вполне естественно, этот вызов остался без внимания, и Бедфорд вернулся в Париж.
Из Куломье подойти к столице, если только он действительно хотел это сделать, Карлу VII препятствовала мощная крепостью Мо. Но король не решился на осаду и отступил в Шато-Тьерри (9 августа), а затем в Ла-Ферте-Милон (10 августа). Далее он двинулся на запад к Крепи-ан-Валуа, в то время как англо-бургундская армия из района Парижа выступила на север. Две армии неуклонно сближались, готовясь к битве. 12 августа, пока его авангард продвигался к Даммартен-ан-Гоэль, Карл VII остановился на ночлег в Ланьи-ле-Сек. Встреча двух армий произошла в Тье, на реке Беврон. В течение всего дня 13 августа король, ожидая атаки англичан, "удерживал поля" возле Даммартена, в то время как Бедфорд расположил свою армию в Митри-Мори. Осмотрев позицию англичан, Ла Ир посоветовал Карлу VII в бой не вступать. Король вернулся в Крепи, где чувствовал себя в большей безопасности. Были начаты переговоры с жителями Компьеня, а Бове, епископом которого был Кошон, довольно охотно подчинился "Карлу, королю Франции". 14 августа проведшие разведку Амбруаз де Лоре и Потон де Сентрай доложили Карлу VII, что Бедфорд приближается к Санлису. В час вечерни Жанна д'Арк, герцог Алансонский, граф Вандомский и два маршала Франции заняли позицию на равнине к юго-западу от замка Монтепилуа, а Бедфорд, пройдя мимо Санлиса и переправившись через реку Нонетт, расположил свою армию (5.000 человек?) у аббатства Виктория. Вскоре позиция англичан представляла собой сплошную линию полевых укреплений и со стороны Карла VII было бы полным безрассудством ее атаковать. К тому же Бедфорд получал поставки продовольствия из Санлиса.
В понедельник, 15 августа, две армии находились друг от друга на расстоянии от 1.500 до 2.000 метров. Армия Бедфорда была выстроена в одну баталию из пеших бойцов, англичане слева, представители "французского народа" (на самом деле в основном пикардийцев) справа. Некоторые из дворян в преддверии битвы были посвящены в рыцари. Как и под Вернёем пятью годами ранее, армия регента выступала под двумя знаменами — Франции и Англии. Бургундскому рыцарю Жану де Вилье было доверено знамя Святого Георгия. Грозные английские лучники располагались в первом ряду за вбитыми в землю острые кольями, призванными остановить возможную атаку кавалерии. Французы продвинулись вперед и расстояние между двумя армиями сократилось до 100 или 200 метров.
Армия Карла VIII, имевшая над противником превосходство в численности (8.000 человек?), была разделена на несколько баталий. Одной командовали герцог Алансонский и граф Вандомский, другой — герцог Барский, третьей, "стоявшей на фланге", — маршалы Франции, сеньоры де Ре и де Буссак. Четвертая, самая мобильная, была предназначена для стычек на линии соприкосновения с противником: в нее входили сеньор д'Альбре, Жанна д'Арк, Орлеанский бастард и Ла Ир. Лучники были сгруппированы в отдельную баталию, под командованием сеньора де Гравиля и Жана Фуко. Король находился в стороне, но "достаточно близко к своим баталиям". Была надежда, что англичане, выйдут из укреплений и попытаются атаковать. Напрасно. Это томительное противостояние завершилось отдельными стычками кавалерии и перестрелкой лучников, пикардийцев против шотландцев. Говорили о трехстах погибших с обеих сторон. В это время взаимная ненависть была такой, что пленных не брали. Англичане провели ночь за своими укреплениями, где Бедфорд не преминул поздравить с успехом как "своих англичан" так и пикардийцев. Основной части французов, как и накануне, пришлось ночевать в полях.
Вечером 15 августа Карл VII, который, как говорили, несколько раз рисковал, выезжая за ряды своих баталий в компании графа Клермонского и Ла Тремуя (последний, упав с лошади, едва не погиб), вернулся в Крепи-ан-Валуа разочарованным или, возможно, с облегчением. Теоретически, он должен был сам решать, отдавать или нет приказ о лобовой атаке, но фактически, ему пришлось последовать совету опытных военачальников. Несомненно, что Жанна д'Арк тоже высказалась, ведь согласно одной из хроник, хотя она всегда и стремилась уладить дело миром, но иногда кардинально меняла свое мнение. Утром 16 августа она все еще надеялась на сражение, но в полдень пришло известие, что Бедфорд отступил. Был собран военный Совет и на этот раз возобладало благоразумие.
Но инициатива осталась за Карлом VII. Санлис открыл ворота перед графом Вандомским и маршалами, получив 22 августа от короля письменное помилование. В среду 17 августа королю привезли ключи от Компьеня. В этом деле важную роль сыграл родственник архиепископа Реймсского Гийом де Флави, который, как говорили, прибыл на коронацию с 400 латниками, одетыми в королевские ливреи. Акт от 18 августа, датированный "лагерем" близ Крепи-ан-Валуа, свидетельствует о том, что король сделал губернатором
Что же содержалось в ответе короля бургундской делегации? Приняв требования, выдвинутые герцогом Бургундским 16 августа в Аррасе, король признал свое невольное соучастие в убийстве на мосту Монтеро, которое он приписал своей молодости и неопытности. Карл VII предложил основать на месте драмы монастырь из 24 монахов-картезианцев и часовню с ежедневной мессой. Были предусмотрены и различные компенсации с условием, что герцог согласится принести королю пожизненный оммаж, а за это получит в качестве апанажа графства Макон и Осер и шателении Перон, Мондидье и Руа. Что касается англичан, то если бы они захотели вступить переговоры, то сначала должны будут доставить пленников, герцогов Орлеанского и Бурбонского и графа д'Э, во Францию к 30 ноября. Поскольку было известно, что герцог Бургундский не пойдет на сепаратный мир, король согласился на то, что англичане могут удерживать все, чем они владеют в Гиени к югу от Дордони, при условии, что французские пленники будут освобождены или, по крайней мере, за низ будет назначен разумный выкуп.
Если мир еще не был возможен, то, по крайней мере, было заключено перемирие, условия которого Карл VII изложил в письмах от 28 августа, "скрепленных его большой печатью желтого воска". По просьбе Амадея VIII, герцога Савойского, и ради достижения мира он счел своим долгом "воздержаться от войны" между его подданными и подданными его кузена из Бургундии [281] . Англичане, если они были согласны на эти условия, могли быть тоже включены в перемирие, которое распространялось на весь регион к северу от Сены, от Ножан-сюр-Сен до Арфлера, за исключением некоторых мест на Сене. Кроме того, герцог Бургундский мог принимать участие в обороне Парижа (этот пункт был крайне важен). Перемирие, в результате которого установилось статус-кво, должно было продлиться до 25 декабря 1429 года и гарантировало, что люди короля откажутся от набегов на Амьен, Абвиль, Понтье, Нуайон, Сен-Кантен и их окрестности. В целом, все это было очень выгодно Филиппу Доброму, тем более, что, согласно послания, адресованного городу Бове (12 сентября), герцог считал, что получил от Карла VII под свою опеку Бове, Крей, Компьень и Санлис.
281
Stein 1908, 40.
1 сентября король прибыл в Санлис. После нескольких дней сопротивления неоднократным требованиям герцога Алансонского он наконец, поздно утром 7 сентября, вошел в Сен-Дени. В то время бытовало мнение, что Жанна д'Арк привела бы "короля в Париж", если бы это зависело только от нее.
Результатом перемирия от 28 августа стало то, что герцог Алансонский, а не король, должен был написать парижанам, чтобы убедить их сдаться. Мы не знаем текста этого письма, но оно упоминается в Дневнике Парижского Буржуа. "В это время арманьяки прислали письма скрепленные печатью герцога Алансонского. Эти письма, составленные в учтивой форме, адресовались, названным по именам, парижскому прево, купеческому прево, эшевенам и купцам, во многом преследовали цель, перессорить парижан друг с другом. Но эта хитрость была разгадана и в ответ отослано предложение больше не присылать подобных писем, потому что на них не будут обращать внимания" [282] . Более того, началась контрпропаганда, отголосок которой можно найти в Дневнике Клемана де Фокамберга: "Жители города объединились с гарнизоном, чтобы отразить нападение предпринятое Карлом Валуа [для парижан он не был королем и даже не Дофином] поскольку считали, что он собирается уничтожить Париж и всех его жителей, включая женщин и детей, во что было нелегко поверить, но во что, тем не менее, верили" [283] . В то же время в Нормандской хронике (Chronique normande) Пьера Кошона (Pierre Cochon, не путать с епископом Pierre Cauchon) говорится о чрезвычайно жестоком нападении с применением ручных кулеврин, которое могло бы увенчаться успехом если бы не вмешался Жорж де Ла Тремуй (была бы большая беда "поскольку нападавшие имели намерение убить всех жителей и сжечь город"). Согласно того же источника, герцог Бургундский прислал к Карлу VII герольда, чтобы сообщить, что он выполнит свои обещания, если штурм прекратится: "И поэтому упомянутый Карл приказал прекратить штурм, и если бы они не отступили, полагаю, что они захватили бы упомянутый город Париж, если бы им было предоставлено это сделать" [284] . Можно ли предположить, что Ла Тремуй в случае успеха, опасался массовой резни?
282
Journal d'un bourgeois 1881, 243–244.
283
Fauquembergue 1903–1915, II, 323–324.
284
Cochon 1870, 306.