Карл VII. Жизнь и политика
Шрифт:
Очевидно, что Карл VII был недоволен такими ассамблеями принцев, даже если они, в отличие от Прагерии, были чисто формальными. Тем более, что как ему говорили, принцы и сеньоры, пользуясь этим, пытаются сплотить дворян, Церковь и простой народ, чтобы "добиться от правительства посредством издания ордонансов новых уступок" и привлечь к управлению королевством Генеральные Штаты. Король, конечно, не может поверить в такое посягательство на его суверенитет, но если бы поверил, то действовал бы против этих заговорщиков с той же энергией, что и против своих злейших врагов — англичан [413] .
413
Monstrelet, VI, 27–50.
Путешествие в Тарта
"Путешествие в Тарта", совершенное в компании Дофина, было как политическим, так и военным демаршем в сторону Англии. Оно было отмечено, в частности, торжественным въездом "Его Величества" (как выразился Герольд Берри) в Тулузу [414] . По этому случаю графы де Фуа, д'Арманьяк и де Комменж поклялись верно служить королю в войне против англичан. После личного участия в снятии осады с Тарта, 24 июня, Карл VII, отказавшись от идеи атаковать Байонну, как опасались его противники, успешно приступил к осаде Дакса. Хроника говорит, что король лично командовал захватом
414
Есть миниатюра, на которой изображен Карл VII, в элегантной черной шляпе на голове, въезжающий на коне в Тулузу (2 июня 1442 года) под балдахином, который несут члены городского капитула (AM Toulouse, BB 273, 136), а за ним, также верхом на коне, едет Дофин. На другой миниатюре изображен въезд в город (конец февраля 1443 года) Дофина, едущего на коне по балдахином, который несут члены капитула, и держащего за руку свою мать Марию Анжуйскую (AM Toulouse, BB 273, f. 10).
415
Leseur 1893–1896, I, 9 et suiv.
416
Guillemain 1978.
Французская сторона широко освещала одно по сути второстепенное событие: захват Дофином действовавшим под чутким руководством Жана де Дюнуа (Орлеанского бастарда) английской бастиды, которая в течение нескольких месяцев блокировала Дьепп. Будущий Людовик XI добирался до Дьеппа через находившиеся в бургундском владении Амьен и Абвиль, где был очень хорошо принят горожанами, что, должно быть, насторожило и даже обеспокоило Филиппа Доброго. Взятие бастиды (14 августа 1443 года) сопровождалось казнью четырнадцати так называемых французов-отщепенцев, в том числе восьми латников, четырех лучников и двух канониров. Не исключено, что эта карательная мера ярко показала характер молодого Людовика. Впрочем это не помешало ему воздать благодарность за победу Богородице в базилике Нотр-Дам де Клери [417] .
417
Jarry 1899, 89–91. Согласно отчета военного казначея Антуана Рагье, операция под в Дьеппом обошлись королевской казне в 38.954 ливров 9 су и 3 денье. (BnF, fr. 6965, f. 99vo-100vo).
В то же время или несколькими днями ранее герцог Сомерсет высадился возле Шербура с армией в 8.000 человек, артиллерией и целым обозам военных припасов. Цель английского командующего, который уже видел себя герцогом Анжуйским не только по титулу (он уже был им, по милости Генриха VI), но и фактически, заключалась в том, чтобы направиться на юг к Мэну и Анжу, вступить в сражение с армией Карла VII и, одержав победу, пересечь Луару и добраться до Гиени. На самом деле ни одна из этих целей не была достигнута, а единственным "великим подвигом" Сомерсета стал захват Ла-Герш в Бретани, что заставило нового герцога Франциска I, который сменил годом ранее на престоле своего отца, 29 августа 1442 года, искать сближения с Карлом VII. Английские историки уделяют большое внимание плохому военному послужному списку Сомерсета, человека, измученного долгим пленом (с битвы при Боже в 1421 по 1438 год) и болезнями, а также его неудачному соперничеству с Ричардом, герцогом Йорком. Разве первый не был "генерал-лейтенантом и капитаном во Франции и Гиени", а второй — "генерал-лейтенантом во Франции и Нормандии"? Эти же историки считают, что усилия англичан следовало сосредоточить на обороне Нормандии. Но самым очевидным является то, что Генрих VI, которому тогда было двадцать три года, не был полководцем как его отец и не позаботился о том, чтобы лично возглавить свою армию [418] . Поражение под Дьеппом было не первым случаем, когда англичане пытались перехватить инициативу.
418
Warner 2005, 123.
Но неудача под стенами Дьеппа, провал планов Сомерсета (вернувшегося в Англию в мае 1444 года, чтобы умереть, возможно, от собственной руки, настолько он был потрясен), малодушие Генриха VI и возмущение общественного мнения изменили картину.
Маргарита Анжуйская
Вскоре встал вопрос о женитьбе Генриха VI. Совершенно неожиданно возникла идея, что он должен найти жену среди принцесс королевского дома Франции в самом широком смысле этого слова [419] . Вероятно, английская сторона посчитала, что это лучший способ сохранить Нормандию, если не добиться окончательного урегулирования с помощью дипломатии. Дочь Карла VII была возможным кандидатом, но было ли это выгодным вариантом? В любом случае, многие по эту сторону Ла-Манша считали, что не следует придерживаться такого курса: "Во Франции давно существовало мнение, что принцессы Франции почти всегда были несчастливы в браке с англичанами и становились причиной большого несчастья для королевства, поскольку используя эти союзы английские короли заявляли о своих правах на корону Франции" [420] . Поэтому было найдено другое решение в лице Маргариты Анжуйской, дочери короля Рене и, следовательно, племянницы Карла VII по его жене королеве Марии. Переговоры о браке с английской стороны вел Уильям де Ла Поль, граф Саффолк, который был не рад выпавшей на его долю миссии, поскольку знал, что английское общественное мнение с подозрением относится к любому сближению с французами. Король Рене согласился на брак своей дочери, узнав, что англичане удовлетворятся символическим приданым, а главное, устранением угрозы для его герцогства Анжу. Карл VII был польщен тем, что его старые противники первыми проявили инициативу. Что касается Генриха VI, то ему сказали, что предназначенная ему 15-летняя девушка была красива лицом и телом, и, что она принадлежала к плодовитому роду [421] . В политическом плане Маргарита могла стать спасательным кругом. Брачный договор был заключен 22 мая 1444 года, а помолвка (по доверенности, Саффолк занял место Генриха VI) состоялась двумя днями позже в церкви Сен-Мартен в Туре, на церемонии под председательством легата Папы Евгения IV во Франции. Можно было ожидать немедленного отъезда невесты в Англию, но он состоялся только в начале апреля 1445 года, затем последовало бракосочетание с Генрихом VI (22 апреля), торжественный въезд в Лондон этой "голубки мира" (28 мая) и ее коронация в качестве королевы Англии в Вестминстере (30 мая). Чем была вызвана такая задержка с отъездом? Возрастом невесты? Скорее всего Маргарита стала своего рода заложницей, поскольку Генрих VI был заинтересован в этом браке, его нужно было оттянуть, для того чтобы Карл VII был уверен, что англичане ничего не предпримут в то время, когда, как мы увидим, он впервые покинул королевство и отправился в Империю.
419
Проект
420
Basin 1933–1944, I, 292–293.
421
В 1442 году рассматривался вопрос о женитьбе Генриха VI на одной из двух дочерей графа Жана IV д'Арманьяка и даже предполагалось написать их портреты для того, чтобы будущий супруг сделает свой выбор (Samaran 1907, 83). Но в этих политических браках внешность будущей невесты, помимо ее предполагаемой плодовитости, не имела никакого значения.
В любом случае, посредством миниатюры в рукописи, переданной Маргарите Толботом в 1445 году, новой королеве дали понять, что ее муж, потомок Людовика Святого по отцу и матери, является также королем Франции [422] .
Всеобщее перемирие и отъезд Карла VII из королевства
Брак Генриха VI и Маргариты сопровождался заключением 28 мая 1444 года всеобщего перемирия, как на суше, так и на реках и море, которое должно вступить в силу между 15 июня и 1 июля 1444 года и продлиться до 1 апреля 1446 года. В перемирие были включены король римлян, король Кастилии, король Рене, король Шотландии, Дофин, герцоги Бургундский, Бретонский, Бурбонский, Алансонский и граф дю Мэн, что в то время определяло круг союзников Карла VII. Для обеспечения соблюдения перемирия и разрешения любых могущих возникнуть споров были назначены специальные "хранители". Известно, что 3 июня 1444 года условия этого перемирия были зачитаны и обнародованы "на площадях и перекрестках улиц" Парижа, а в Руане это известие вызвало "радостные демонстрации". Можно сказать, что народ обрел надежду. Хронисты Тома Базен и Матье д'Эскуши настаивают на том, что перемирие привело к оживлению торговли и сельского хозяйства. Прислушаемся к последнему: "И вот земли, которые из-за войны прежде были в большом запустении, стали вполне мирными, и все больше и больше деревень стали заселяться, а земля повсеместно обрабатываться" [423] . 15 мая в Париже состоялась великолепная "самая набожная" из всех, которые когда-либо видели, процессия, "в связи с тем, что появилась добрая надежда на мир между королями Франции и Англии" [424] .
422
Londres, BL, Royal MS 15 E VI, f. 3a. Миниатюра воспроизведена в частности в Wolffe, 1981, pl. 4. Генеалогическое древо Генриха VI, воспроизведено в BL, Harley 4763, f. 33ro. Оно начинается со слов "Людовик Святой, король Франции по прямой линии" и заканчивается словами "Генрих, милостью Божьей король Франции и Англии, происходящий от королей Франции как с одной, так и с другой стороны, потомок Людовика Святого в VIII колене", через его родителей, "Екатерину, принцессу Франции и королеву Англии, потомка Людовика Святого в VII колене", и "Генриха, короля Англии и регента Франции, потомка Людовика Святого в VII колене".
423
Escouchy 1863–1864, I, 7–8.
424
Journal d'un bourgeois 1881, 372–373.
Затем была составлена хронограмма: "Ad te CLaMaVerVnt et saLVI/faCtI sVnt,/In te speraVerVnt et non/sVnt ConfusI" (1444) [425] .
В нефе собора Сен-Пьер в Бове висит гобелен, восславляющий перемирие следующими словами: "В год Господа нашего тысяча четыреста сорок четвертый/Бог умерил наши страдания/Во Франции было заключено перемирие/Между могущественным королем Франции/Коронованным Карлом Валуа/и Генрихом, королем Англии/В сладкий месяц май, когда земля/Украсилась множеством цветов" [426] .
425
BnF, fr 2623, f. 115ro. Pсалом 21, 6: "К Тебе взывали они, и были спасаемы; на Тебя уповали, и не оставались в стыде".
426
Pechenard 1876, 166.
Однако во Франции по этому вопросу существовали разногласия. По мнению некоторых, перемирие было вредно для Карла VII, который, теперь имел достаточно сильную армию, чтобы отвоевать Нормандию, тем более что добрые города и жители этой провинции, со всей очевидностью, желали вернуться к нему в подданство. Не воспользуются ли англичане этим перерывом в войне, чтобы накопить и перегруппировать свои силы? Так Жан Жувенель дез Юрсен говорит, что в результате перемирия, англичане смогли "восстановиться". Другие же, наоборот, считали, что перемирие ускорит процесс примирения. Одним словом, обе стороны надеялись получить выгоду.
По словам из письма все того же Жана Жувенеля, написанного им в 1445 году своему брату Гийому по поводу его назначения канцлером Франции (16 июня), к этому времени Карл VII был "столь же доблестен, сколь мудр и благоразумен", пройдя через множество испытаний он как и прежде, за всем следил и всем интересовался.
Одной из главных проблем средневековых правительств было содержание войск во время перемирия. Но эта проблема касалась не столько с англичан, поскольку налоги, собранные в Нормандии, более или менее обеспечивали выплаты оккупационным войскам, размещенным в многочисленных гарнизонах, сколько французов, так как Карл VII в то время не имел ни финансовых средств, ни возможности разместить состоящие на его службе войска в укрепленных местах на границе и организовать их регулярное снабжение. Поэтому грабежи и разбой, по прежнему, продолжались и распространялись, причем почти полностью безнаказанно.
Начиная с XIV века, классическим средством избавления от оставшихся без дела солдат, было, тем или иным способом, убедить их покинуть королевство, что являлось непростой задачей. "Удалите этих людей из королевства", — говорит один из источников. Но куда, под руководством каких командиров и с какими перспективами? Одним из вариантов было отправить их в Ломбардию для поддержки претензий Орлеанского дома на Миланское герцогство. Но под давлением Анжуйского дома, который тогда "управлял" королевством, было решено удовлетворить просьбы Сигизмунда, герцога Австрийского, чьему городу Цюриху угрожали несколько швейцарских кантонов, тем более, что Радегунда, одна из дочерей Карла VII, была обещана в жены этому принцу. К тому же римский король Фридрих III [427] тоже хотел сохранить или укрепить свою власть над этими же кантонами и также обратился к королю Франции за помощью. Сближение между французским королевским домом и Габсбургами было выгодно еще и потому, что вызывало недовольство и беспокойство Бургундского дома. Кроме того, Карл VII с подозрением относился к швейцарцам, простым людям, которые упорно добивались права на самоуправление и давно были известны восстаниями против своих сюзеренов [428] . Возглавить армию (с таким же успехом можно назвать ее дикой ордой) для помощи Сигизмунду добровольно вызвался 21-летний Дофин, хотя многие считали, что эту миссию ему навязали, потому что король хотел от него избавиться (чему нет никаких убедительных доказательств). Людовик без особого труда привлек под свои знамена около 20.000 или 25.000 человек — почти всю французскую кавалерию. В числе его военачальников были сеньор д'Орваль, Антуан де Шабанн, граф де Даммартен, Луи де Бюэй, шотландские, бретонские, ломбардские, гасконские и испанские капитаны, и даже контингент английских наемников под командованием Мэтью Гофа [429] .
427
Фридрих III был избран курфюрстами в 1440 году.
428
Tuetey 1874, 156: Поскольку "порочных" швейцарцев обвиняли в убийстве дворян, чего не должен был допустить ни один христианский государь, Дофин, выступив против них, чтобы сражаться "за дворянство и справедливость".
429
Tuetey 1874.