Карнивора
Шрифт:
— Прошу простить меня, госпожа, — на аргенском обратился к ней принц Садиб. — Я не хотел обижать вали — но главной причиной, по которой я приехал в Дахор, было увидеть вас. Надеюсь, вы согласитесь уделить мне немного времени.
Его произношение было чистым, без капли южного акцента, что в сочетании с изульской обходительностью звучало необычайно красиво.
— Конечно, ваше высочество, — ответила Марика также на аргенском. — Я слушаю.
— Я хочу мира для своей страны, — мягко начал он.
Марика
— Я знаю, о чем вы думаете, — слабо улыбнулся принц, — но я не калиф. Не я решаю, с кем Изул будет воевать и на кого нападет, когда мой отец снова начнет терять популярность.
— Если война затянется, он потеряет еще больше, — невольно заметила Марика.
— Я знаю, — кивнул принц. — А еще больше потеряет Изул. Поэтому я и приехал увидеть вас.
— Я пока что не улавливаю связи. Что я могу сделать? — Она вдруг прищурилась. — Или вы хотите, чтобы я перестала помогать Мергиру?
— Вовсе нет! — воскликнул принц. — Наоборот, я хочу, чтобы вы и дальше нам помогали.
На этот раз Марика просто вопросительно наклонила голову.
— Я слышал, что у ваших жрецов есть легенда. О Короле Леса.
— Эта легенда старее, чем Культ, — сухо заметила Марика.
— Вы ее знаете? — принц не дал себя отвлечь.
Она ответила не сразу.
— Удивительно, что о ней знаете вы, — заметила Марика наконец. — Разве учение о Великой Матери не запрещает изучать такие еретические истории?
Принц слегка усмехнулся.
— Великая Матерь велит идти путями любви. Я думаю, желание закончить войну — это правильный путь.
Марика только вежливо улыбнулась в ответ.
— Вы же знаете эту легенду, — его голос стал тверже, и лицо при этом удивительным образом стало походить на Мергира, хотя кроме смуглой кожи и темных волос у них не было ни одной схожей черты.
Марика молчала.
— Помогите мне, — попросил Садиб. — Я хочу найти Корону.
— И сделать калифа новым Королем? — наконец не выдержала она.
Принц снова усмехнулся.
— Новый Король должен быть новым, не так ли? — И его темные глаза озорно сверкнули.
«Прекрасно, — подумала Марика мрачно. — Мне втягивают в государственный переворот».
Но одновременно тихий голос в голове говорил: а почему бы и нет? Марика видела и чувствовала достаточно, чтобы убедиться — Садиб искренен в своем желании мира. Это ли не черта по-настоящему мудрого правителя? Более того, его знание языка и культуры Аргении говорило о возможности контакта, компромисса, договора между двумя государствами. Ну и наконец, из всех догматов религии Изула, закостенелой и нетерпимой, он упомянул тот, что был Марике понятнее и ближе всего.
Да, пожалуй, он мог бы быть новым
И тут же, в противовес шепоту Волка прозвучал другой голос, жесткий и строгий: а как же Элия? Ведь она тоже искала Корону. И тоже — да, Марика, кому, как не тебе знать это! — достойна была ее получить.
— Так вы поможете мне? — спросил принц, устав ждать ответ.
— Я… подумаю, — медленно проговорила Марика. — Но сначала мне нужно решить проблему на севере.
— Если вы поможете мне, эта проблема тоже будет решена, — заметил принц.
— Возможно, — согласилась она. И добавила про себя:
«Но я не уверена, не возникнет ли другая. Куда более серьезная».
V. Кассия
Крепость переходила из рук в руки столько раз, что лишь самые дотошные историки смогли бы восстановить, кем она была основана. Более поздние строения сочетали в себе черты как классической аргенской архитектуры, так и изульской, а на стене в часовне изображение Ладони Матери было нарисовано поверх Древа Королевы. В одном месте верхний слой откололся, и из безымянного пальца Ладони поднимались черные ветви Древа.
«А ведь, быть может, так оно и есть на самом деле», — подумала Марика, рассматривая роспись, потемневшую от чада благовоний и дыма жертвенных костров. В часовне было холодно и сыро — жрецы Великой Матери теперь редко добирались до приграничных крепостей. Марика постояла еще немного, поправила в который раз неудобную кожаную куртку. С тех пор, как Мергир научил ее ездить верхом, от балахона пришлось отказаться, сменив его на куртку, штаны и сапоги для верховой езды, но Марика все еще скучала по свободному покрою, мягкой ткани, широким рукавам.
Она вздохнула, приложила к влажной штукатурке руку и прошептала заклинание. Там, где Марика прикоснулась к стене, та на мгновение потеплела, а ладонь пронзил жар. Она отняла руку и быстро вышла из часовни: сегодня предстало обойти еще добрую половину крепости, а дальше — окрестности.
И всюду за Марикой следовала серая тень Волка. Он принюхивался к затхлому воздуху пустынных коридоров, темных подземелий, холодных залов, и хищно скалился всякий раз, когда ее ладонь касалась влажных стен.
Несколько дней спустя, поздним вечером, когда Мергир и Марика ужинали с вали Кассии, раздались крики, а затем один из мекатыр явился со словами:
— Мы поймали лазутчика.
Марика внезапно почувствовала, что у нее дрожат руки.
У нее получилось.
Мергир и вали тут же вскочили и поспешили следом за мекатыр, а она побрела следом, совершенно оглушенная тем, что заклинание сработало. Кажется, Марика и сама не верила в то, что это возможно.