Книжные люди
Шрифт:
И не только это — мне удалось вытянуть из него хоть какой-то разговор.
Разговор этот был таким же неохотным и недружелюбным, как и всё остальное в нём, и напоминал выжимание крови из камня, но всё же он говорил.
Теперь я в Портабл Мэджик и рвусь поскорее отправиться в Блэквуд Букс, чтобы обсудить детали, но табличка на его двери с самого утра стоит на «Закрыто», и ни малейшего признака, что он внутри.
Это невероятно раздражает, но совершенно в его стиле.
Потом заходит Эйслин с коробкой веганских пончиков,
— Я тебя вчера видела. В Армс. С Высоким, Тёмным и Мрачным.
— Я бы лучше была миссис Пикок в библиотеке с разводным ключом, — бурчу я. — И пусть Себастиан Блэквуд будет жертвой.
Эйслин откидывает свои рыжие кудри и закатывает глаза. Я жаловалась ей на него раньше. Не раз.
— Ну да, конечно. Ты его так ненавидишь, но почему-то не можешь оставить в покое.
Я строю гримасу.
— Это не так.
— Разумеется. Так же, как и то, что он совершенно не чертовски горяч.
Я игнорирую её и вместо этого раскрываю коробку, тщательно изучая содержимое.
— Я тебя тоже видела, знаешь ли. Тихий вечерний напиток с мужем.
Эйслин улыбается.
— Неожиданное свидание. Бен организовал няню.
— Отлично. — Я выбираю пончик с лимонным кремом. — Он молодец.
— Если ты думаешь, что этим меня отвлечёшь, то ошибаешься. — Она облокачивается на стойку. — Давай, пожалей женщину с ребёнком, бизнесом, мужем и отсутствием личной жизни. Подкинь немного сплетен из жизни одинокой девушки.
Я встретила Эйслин в первый же день в Уичтри. Зашла в кафе, которое она только что купила, отчаянно нуждаясь в кофе, и мы разговорились — обе только начинали свои дела.
Она потрясающий пекарь, поставляет «растительные деликатесы» в пекарню Линдси, а также в своё кафе. Я пыталась выстроить с Себастианом такие же отношения, как у неё с пекарней — показать, что бизнесы могут поддерживать друг друга, а не конкурировать.
Большинство людей не хотят её веганские угощения, поэтому она предлагает и обычные, но говорит, что спрос на веганскую продукцию растёт, особенно летом, когда приезжают туристы.
Я особенно обожаю её пончики, не могу от них оторваться. Взамен она фанатично читает детективы и заказывает у меня по десять штук каждые пару месяцев. Она также вешает афиши мероприятий книжного магазина у себя в кафе и держит на стойке небольшой стенд с книгами, которые я поставляю. Торговля идёт неплохо.
Она остра на язык, смешная, и мне нравится, но о своей прошлой жизни в Уичтри я ей не рассказывала. Не хотелось в это вдаваться, хотя знаю, что местная молва уже всё обсосала.
Про мою семью она, конечно, знает. Здесь все знают.
— Никаких сплетен, — говорю я и кусаю пончик.
— Чушь собачья, — отвечает она. — Он всю ночь не сводил с тебя глаз. Как волк с кролика.
Я проглатываю кусок пончика. Он, как всегда, божественный, но я бросаю на неё раздражённый
— Я тебе не чёртов кролик.
Эйслин поднимает бровь.
— Нет? А вчера ты уж больно глазки строила.
Я краснею.
— Я просто пыталась с ним нормально поговорить, без ссор. И хотела понять, это он меня не любит или магазин.
— Думаю, и то, и другое.
Я вздыхаю.
— Магазин — ладно, понимаю. Но почему я? Я ведь не такая уж плохая. Он со всеми такой?
— Ты имеешь в виду холодный и замкнутый?
— И грубый, не забудь про грубость.
Губы Эйслин дёргаются в улыбке.
— Боюсь, это он приберёг исключительно для тебя. С остальными он не грубит. Сдержанный, да, замкнутый. Но это же Блэквуды. Они всегда такие.
— Почему?
— Ну, во-первых, они мужчины. Во-вторых, эмоционально запертые. В-третьих, каждая женщина, с которой они были, либо ушла, либо умерла. — Она смотрит на меня с притворной серьёзностью. — Миссис Беннет говорит, что они прокляты.
— Ну конечно, миссис Беннет бы так сказала. — Я опираюсь на стойку, заинтригованная. Это для меня новость. — А если серьёзно?
— Тёзка Себастиана, его прадед, прожил с женой всего три года, прежде чем она его бросила. Потом его бабушка не выносила деревню и сбежала в Лондон, оставив деда. А мать Себастиана умерла, когда ему было лет десять. Я с ним училась, помню это. Говорили, что если бы она не умерла, то тоже ушла бы от его отца.
Я потрясена. И заинтригована.
Я не знала, что он потерял мать в детстве. Это, должно быть, было ужасно.
— О нет, — тихо говорю я. — Какой кошмар.
— Ага. А потом его отец, Джордж Блэквуд, запил. Всё было совсем плохо. Я не знаю всех деталей, но слышала, что Джордж чуть не потерял книжный магазин, и Себастиан взял его на себя, влез в огромные долги, чтобы его спасти.
Я вспоминаю его вчерашние слова, сказанные с таким ожесточением: что книги — это его жизнь, его история, его наследие. Вспоминаю, как мне хотелось провалиться сквозь землю после того, как я с воодушевлением рассказывала о своём собственном магазине, как о заветной мечте.
Для меня это была мечта.
Для него — призвание.
Он был жрецом, а его богом были книги.
— У тебя этот взгляд, — замечает Эйслин.
Я краснею ещё сильнее.
— Какой взгляд?
— Взгляд женщины, которая узнала трагическую историю мужчины и теперь интересуется им в сто раз больше, чем прежде.
Я презрительно фыркаю и откусываю ещё кусок пончика.
— Да брось, Эйс, — говорю с набитым ртом. — Мы проваливаем тест Бекдел. (Тест Бекдел (Bechdel Test) — это критерий оценки гендерного баланса в фильмах, книгах, сериалах и других произведениях, который показывает, насколько в них женские персонажи представлены полноценно, а не как второстепенные герои в истории мужчин.)