Книжные люди

Эшенден Джеки

Но уже поздно менять маршрут, садиться за другой столик. Я не хочу, чтобы он подумал, будто я его боюсь. Или смутилась, что он поймал меня на том, что я пялюсь. Или слишком труслива, чтобы подойти и заговорить.

Я выпрямляюсь, беру себя в руки и решительно направляюсь к нему.

С предельной неторопливостью он закладывает в книгу закладку, закрывает её и кладёт на стол. А когда я подхожу ближе, она уже скрыта под меню паба.

И это раздражает до чёртиков. Теперь мне до смерти хочется узнать, что именно он

читал и что за выражение появилось у него на лице.

— Да? — спрашивает он своим невероятно низким голосом, умудряясь сделать это единственное слово одновременно скучающим, раздражённым и вызывающим. — Чем могу помочь, мисс Джонс?

Он даже не предлагает мне сесть. Я остаюсь стоять, неловко сжимая бокал. Если бы я всё ещё была той, прежней версией себя, которая жила в Лондоне, я бы улыбнулась извиняюще, приняла его тон как отказ и ушла бы за другой столик.

Но я уже не та.

— «Чёрт с ним», — думаю я и сажусь напротив, ставя свой напиток на стол между нами, словно заявляя о своих намерениях.

— Что вы читаете? — спрашиваю я, как настоящая профессиональная книготорговка.

— Книгу.

— Какую книгу?

— Не ваше дело.

Ну, отлично начали.

— Я хочу поговорить с вами, — говорю я.

Его взгляд скользит по книге, спрятанной под меню.

— Я читаю.

— И что?

— Если бы я хотел поговорить, я бы не читал.

— Но вы отложили книгу.

— Это было из вежливости.

— Вежливость? Вы? Это вообще возможно, мистер Блэквуд?

На этот раз он смотрит не в книгу, а на моё платье.

Взгляд быстрый, почти молниеносный, но я его ловлю. Так же, как замечаю, как его губы сжимаются в жёсткую линию.

Ему нравится? Или не одобряет? А мне вообще есть до этого дело?

— Чего ты хочешь? — требует он с нетерпением, явно мечтая, чтобы я ушла.

Ну разумеется, я решаю устроиться поудобнее.

Этот человек делает из меня упрямую, нахальную стерву, и мне это даже нравится. Особенно после того, как я столько лет уступала Джасперу.

— Я уже сказала, чего хочу, — беру свой джин-тоник и делаю глоток. — Хочу поговорить.

— Зачем?

— Чтобы объяснить, почему мой магазин находится там, где находится, и что я не собиралась намеренно переманивать твоих клиентов.

— Мне не нужно объяснение. И я его не хочу.

— Ну, не повезло. Ты его получишь.

— Меня учили, что согласие — это важно, мисс Джонс. А я не даю согласия на то, чтобы ты сидела за моим столом и мешала мне читать.

— Ты и правда упрямый ублюдок, да?

— Кто бы говорил.

Мы сверлим друг друга взглядами через стол, и вдруг он снова бросает короткий взгляд на моё платье.

И в этот момент я осознаю, что забыла надеть под него кремовый подъюбник, который обычно ношу. И что мои трусики — фиолетовые, а бюстгальтер — красный, так что он их видит.

Сначала мне становится

неуютно, но потом я одёргиваю себя. Это не моя проблема, если ему не нравится. Или если он не одобряет. Это всего лишь нижнее бельё. И я больше не одеваюсь для мужчин.

Я крепче сжимаю бокал.

— Я открыла магазин там, потому что унаследовала это здание после смерти матери. У меня был разрыв в отношениях, и я вышла из него без денег, так что выбора у меня особо не было. Я специально не закупала ни одной книги, которая есть у тебя. Вообще ни одного совпадения. Но я правда не знала, что люди в деревне заказывают книги через тебя. Я думала, они делают это в Амазон или где-то ещё.

Он молчит, сверлит меня взглядом поверх своих очков. Этот взгляд слишком пристальный, слишком внимательный, словно он разбирает меня по кусочкам, как часовщик разбирает механизм.

— Всё это очень интересно, — говорит он наконец, так, будто это самая скучная вещь на свете. — Но мне плевать. Факт остаётся фактом: ты увела часть моих постоянных клиентов, и теперь мне нужно их чем-то заменить.

Я делаю ещё один глоток.

— Расскажи мне про Блэквуд Букс

— Зачем?

— Потому что мне интересно. Ты говорил, что это исторически значимый магазин, и его стоит уважать.

Он скрещивает руки на широкой груди, на лице только холодная враждебность.

— Ты хоть какое-то исследование проводила перед тем, как приехать сюда?

Я чувствую, как к щекам приливает жар.

— Конечно.

— Тогда почему ты задаёшь вопросы, на которые уже должна знать ответы?

Я снова тянусь к бокалу, чувствуя, как обжигающий джин проходит по горлу. Его взгляд мне совершенно не нравится. Ясно, что он злится. Судит меня. И если на злость он имеет право, то вот на осуждение — уже нет.

И, пожалуй, стоит отдать ему должное за честность. Честность, которой мне так не хватало в отношениях с Джаспером.

— Я понимаю, что ты зол, — упрямо продолжаю я. — И у тебя есть на это причины. Возможно, я сделала несколько неверных предположений о книжном бизнесе. Но если ты хочешь, чтобы я уважала твой магазин, объясни, за что именно я должна его уважать. Если, конечно, это не государственная тайна.

Он этого явно не любит. Совсем не любит.

Его глаза вспыхивают, губы сжимаются ещё сильнее.

— Я тебе ничего не должен.

И это правда.

Мы никуда не продвинемся, если будем только пикироваться. И я даже не знаю, зачем мне вообще с ним разговаривать. Он холодный. Резкий. Стоит ли оно того?

Я не для того уехала из Лондона, чтобы снова окунуться в споры, негатив, злобу.

Я хочу вернуть радость. Найти что-то хорошее в том, что осталось от моей жизни.

А судя по всему, в споре с этим упрямым мерзавцем я радости не найду.

Так что, пожалуй, не буду тратить на него своё время.