Книжные люди
Шрифт:
Она из таких, я знаю.
Строила воздушные замки. Воображала себе идеальный магазинчик, будто картинку из Инстаграм — или даже хуже, нарисованный нейросетью. Магазин из розового дыма.
Пустая мечта.
— Продажа книг — это не просто красивые полки, — говорю я, зная, что звучит так, как она меня и представляет — высокомерным снобом. И мне плевать. — Это адский труд. Это таблицы, долги и знание своих клиентов лучше, чем они знают себя.
— Я не думала, что это легко, если ты именно
В её глазах мелькает раздражение. Искры.
— Я унаследовала здание от мамы, но, когда приехала сюда, денег у меня особо не было. Мне пришлось взять кредит, чтобы привести помещение в порядок. Я собиралась дать себе год — посмотреть, получится ли у меня это вытянуть.
А вот это уже интересно.
Так значит, у неё есть срок.
По идее, я должен чувствовать хоть какое-то облегчение — если её бизнес провалится, она уедет.
Но я не чувствую.
Я только сильнее напрягаюсь.
— А потом что? Уедешь из Уичтри?
Она пожимает плечами.
— Не знаю. Я не думала так далеко вперёд. — Её пальцы крепче сжимают бокал. — Но ты бы этого хотел, да?
— Да, — отвечаю честно.
— Почему? Дело во мне или в магазине?
Я не вижу смысла врать.
— В обоих.
Щёки у неё наливаются румянцем.
— Я могу понять, почему тебе не нравится мой магазин, но почему я? Что я тебе сделала?
— Ты существуешь, мисс Джонс, — отвечаю сухо. — И этого достаточно.
Её губы сжимаются, между нами повисает тишина.
— А ты? Почему книги? — бросает она мне мой же вопрос.
— Потому что вариантов не было.
Я слышу, как звучит мой голос — жёстко, бескомпромиссно.
— Это не побочный проект. Это мой бизнес. Моя история. Моё наследие.
Я знаю, что, наверное, несу полную чушь. Что выгляжу напыщенным идиотом. Но я не могу иначе.
Она должна понимать: её магазин угрожает не просто моему делу. Он бьёт по самой сути того, кто я есть.
Я не могу относиться к этому легко. И никогда не буду. После смерти мамы отец хотел, чтобы я стал врачом. Я пытался. Хотел угодить ему. Даже поступил в медицинский. Но когда пришло подтверждение, каждая клетка моего тела восстала. Ему было плевать на книжный. Он пустил его под откос. Для него мечта была — видеть меня врачом. Но моя единственная мечта была в том, чтобы мама была жива. И единственное, что могло хоть как-то приблизить меня к ней, — это сохранить магазин, который она любила больше, чем когда-либо любил его мой отец.
Кейт распахивает глаза, смотрит на меня пристально, слишком пристально. Будто видит меня впервые. Мне это не нравится. Я сказал слишком много. Мне нужно уйти.
Я хватаю стакан, выпиваю остатки виски, уже готов подняться, когда к нашему столу подходит миссис Эббот.
Одна
Она улыбается нам обоим.
— Ну надо же, два конкурирующих владельца книжных магазинов мирно пьют вместе.
Мисс Джонс отвечает ей своей солнечной улыбкой.
И меня это почему-то раздражает.
— Просто обсуждали фестиваль Себастиана, — говорит она.
— Ах да, — миссис Эббот бросает на меня слегка осуждающий взгляд. — Я как раз думала, знаешь ли ты об этом. Рада, что он наконец-то привлекает тебя к делу.
Ясно. Значит, это она рассказала мисс Джонс о моем фестивале.
Если скажу, что не собираюсь её никуда привлекать, то буду выглядеть последним мерзавцем в глазах женщины, которая и так невысокого мнения о моем книжном магазине. А если соглашусь, что вовлекаю мисс Джонс, то мне действительно придется её вовлечь, а это уничтожит саму идею моего фестиваля.
В любом случае я в ловушке. Буду выглядеть мерзавцем — и, возможно, заслуженно. Но, как всегда, меня это бесит.
И тут мисс Джонс говорит.
— О да, Себастиан был просто чудо как мил. Мы как раз организуем несколько мероприятий. — Её глаза сверкают, как кристаллы на солнце. — Я подумала, можно устроить панельную дискуссию о романах и расширить наш книжный клуб, пригласив гостей. А ещё мне хотелось бы провести вечер уютного детектива, куда все могли бы прийти со своими собаками.
Ад. На. Земле.
Но миссис Эббот улыбается.
— Какая замечательная идея, — говорит она и поворачивается ко мне, всё ещё с улыбкой. — Это прекрасно, Себастиан. Я завтра же куплю билет. Упомяну об этом в чате нашего романтического книжного клуба, Кейт.
— О, пожалуйста, — говорит мисс Джонс.
Миссис Эббот, выглядя крайне довольной, перекидывается с ней ещё парой слов, а потом удаляется к бару.
— Можешь потом меня поблагодарить, — шепчет мисс Джонс, потягивая свой напиток. — В нашем книжном клубе двадцать человек, и все они захотят купить билеты.
— Никакой романтической панели, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — И уж точно никаких чёртовых собак в моем магазине.
— Они не будут в твоем чёртовом магазине, — говорит она. — Они будут в моем. И романтическая панель тоже. А если ты их не хочешь, то у тебя будет на двадцать билетов меньше, а у меня — на двадцать больше.
Она неисправима. Она невозможна. Мне хочется встать, уйти и больше никогда с ней не разговаривать. Мне хочется протянуть руку через стол, затащить её к себе на колени и целовать, пока она не забудет, как её зовут.